должен был испытать по трясение, когда играл для себя баховскую музыку.
Тогда-то ему и показалось, что он может продолжать сочинять как баховский наследник. Но – увы!!!
Роберт Шуман, познакомившись с музыкой Баха, сказал: «Все мы – пигмеи перед ним».
И, как это сейчас странно ни прозвучит, выходит, дети И.С. Баха были реально озабочены той же проблемой, которую вы сказал пушкинский Сальери.
Получается, что и это высказывание Сальери – не просто злоба завистника, а интереснейшая и серьезная проблема.
Вот сыновья Баха и сделали свое благое дело для человечества.
Чтобы начать новую волну музыкального развития, необходимо было сделать вид, что папы как бы не существовало.
Только в этом случае и появилась возможность пойти по другой дорожке, исследовать иные возможные музыкальные пути.
И только через несколько поколений, пройдя по прекрасным дорогам венских классиков, познав сказочные сады романтиков, мир узнал о Бахе, музыка которого обрушилась на человечество во всем своем величии.
Но она уже не смогла ничему и никому помешать. И вот результат: через много лет после смерти И.С. Баха на концерте, в котором звучала музыка любимого сына Баха Иоганна Христиана, в числе прочих слушателей сидел крохотный мальчишка.
Потрясенный музыкой до глубины души, он звонким голосом закричал: «Вот именно так надо писать музыку!»
Этим восторженным малышом был Вольфганг Амадеус Моцарт.
Глава 8. Патриотическая
Живя на Западе и читая много западных книг о музыке, киплю благородным возмущением от вопиющей несправедливости. Композиторов «Могучей кучки», словно сговорившись, называют русскими националистами. Борюсь как могу, но… один в поле не воин. Все силы русского музыкознания должны восстать против подобного определения. (Меняю стиль от возмущения.)
Ибо определение сие ими, коварными западниками, дано не из музыки композиторов-кучкистов исходя, а сугубо из их, наших музыкальных гениев, порой слишком запальчивых высказываний. Отрицали, видите ли, западное музыкальное образование в виде консерваторий, обзывали Рубинштейна то Тупинштейном, то Дубинштейном, а то и Нудинштейном. Было, не спорим.
Мусоргский Чайковского даже «попкой» и «квашней» обзывал. Иногда помягче: «сахарином» или «патокой». И все за музыку его прозападную.
Да чего там говорить: Мусоргский с Балакиревым порой такое в переписке загибали, что и не все сегодняшние красно-коричневые осмелились бы.
И немцы у них плохие, и французы (особливо ихний Дебюсси), да и братьям-славянам досталось (Сметана, скажем, по-ихнему толкованию, «испростоквашил» музыку).
А уж об евреях-то и говорить нечего – русскому человеку от евреев прямые убытки.
Вот так почитаешь все это, да и впрямь поверишь, что порченые они, композиторы, матерые. Дескать, национализмом дюже загноились. Только ведь умные люди говорят, что артиста сугубо на сцене смотреть надо, по сцене и судить.
А что артист этот делает опосля того как сто раз Гамлетом на сцене умер, сто раз мир с головы на ноги переворачивал, да не перевернул; какой он, родименький, дома или там в гостинице, какой самогон хлещет или кого в постель тащит, – то вроде не дурного и не постороннего ума дело судить.
Надоело ему, актеру, сто раз в год над Офелией плакать, вот и хочется ему в жизни и подругу повеселей, и друзей поприличней, чем Розенкранц с Гильденстерном.
Чтоб не на смерть его в аглицкие земли возили, а на похмелку в соседний магазин.
Сие в психологии называется компенсацией. Компенсация нужна актеру нашему, Гамлету разнесчастному.
Вот так и композиторов-кучкистов-то русских определять надобно – не по тому, что они, сердешные, в письмах друг другу изливали (а не читай чужих писем, Запад, сами же рассуждаете о тайне переписки!), а по тому, что они в музыке насочиняли.
А в музыке своей они даже на понюшку табаку не националисты.
Как называется лучшее произведение «националиста» Балакирева? Да «Исламей».
Тьфу ты! И название какое-то нерусское, а музыка – даже страшно подумать – фантазия на восточные темы. Вот те и националист!!!
А националист Кюи, так тот вообще понаписал столько всего, а ничегошеньки в веках не осталось.
Нет, вру, осталось – скрипачи очень любят играть его (чур, антисемиты, в обморок не падать!!!) «Еврейскую мелодию». Вот, значит, и еще одного националиста нашли.
А уж музыкантам, да и простым западным музыкальным любителям, про Римского-Корсакова как русского националиста и вообще стыдно заикаться, ибо грешок у них, западных, есть – больно они его «Шахерезаду» любят.
Как увидят в афишах стокгольмских или амстердамских про сказки арабско-корсаковские, так и кресла уютные у телевизоров голливудских своих бросают.
Уж больно мелодии там, в этой коварной «Шахерезаде», красивые, да и гармонии не хуже – слушать любота!
И вообще, ежели подумать, то получается: и наши композиторы, да и вроде как не наши вовсе.
Какие-то и впрямь исламские или иудейские (прости, Господи!) музыкальные сочинители.
Хотя так тоже говорить грешно – у Римского-то-Корсакова «Испанское каприччио» ну здорово звучит – самое что ни на есть испанское. А в его опере «Садко» (только не ругайтесь: за правду-то грех ругать!) самые удачные и любимые широкими народными кругами три номера: Песня Варяжского гостя, Песня Индийского гостя да Веденецкого (итальянский город Венецию на Руси когда-то называли Веденец). И ежели бы только на Западе любимые, то еще ладно – можно им диверсию приписать: выбирают, мол, специально. Так ведь на самой Руси-матушке любимые.
Да и, слава богу, на дворе – не 37-й год: за космополитизм не расстреляют и на Соловки не сошлют.
А когда народ просвещенный «Князя Игоря» Бородина слушает, то не только арией русского князя, но и чуждыми половецкими плясками заслушивается.
И отдельно в концертах играют как великую симфоническую музыку. А слушает народ-то как – любо-дорого посмотреть! А балетмейстеры в театрах друг с другом сражаются – кто «восточнее» по ставит!
А костюмы-то какие шьют, словно не в степи восточный народ танцует, а в гареме у нефтяного магната!
Да ведь и Бородин-то наш до сих пор не своим именем зовется. Ему бы по отцу зваться (прошли те времена ненастные, когда боялись правду говорить), а не по крепостному Порфирию Бородину, к которому гений наш российский никакого отношения не имел, но на которого был записан при рождении.
Ну, тогда по отцу-то нельзя было, потому – незаконный сын. Теперь можно! Давайте и назовем:
Александр Лукич Гедиани – сын князя грузинского Луки Степановича Гедиани.
А глаза-то какие миндалевидные у сына! И смотреть долго не надо – прям грузинская царская кровь!
Так чего же тогда, спрашивается, русские-то музыки сочинители-националисты так испаниями
