Книга Академия Зеркал - Астерия Ярц

– Сипуха это?..

– Именно. Наша надзирательница. Ты её видела? Вылитая сипуха! – рассказывая об этом, та вдруг оживилась. – Это ещё до нас пошло. Кто знает, сколько ей на самом деле лет! Папа частенько вспоминал, как в их год один из Зарницких окрестил сначала Паучихой, а уже затем там целые конкурсы с голосованиями устраивались! Так что мы просто пожинаем их наследие. С тех пор каждый учитель обзавёлся прозвищем. Причём птичьим! Почему – ещё одна загадка! Вот кого ты видела, кто тебя привёл?

– Эм, Севир…Севир Илларионович.

Аделина резко остановилась, едва не споткнувшись, и уставилась широко раскрытыми глазами.

– Что?

– Поверь мне, но он никогда не отправлялся за потерянными сам! Серьёзно! Весь такой якобы занятой, да и, мягко говоря, недолюбливает эти вечные разбирательства с неключами. Боится не сдержаться. За тысячу лет явно успел многого насмотреться. Да даже мы для него не лучше муравьёв, глупые и скучные. Вот если бы я была бессмертна, то на его месте ни за что бы не!..

– Погоди, то есть он реально бессмертный?

Ещё вчера Элина думала, что ослышалась или поняла как всегда не верно. Глупость ведь, не может человек жить вечно. А сегодня уже ничему не удивлялась, смирившись, понимая, что законы прошлого мира здесь не работали.

– А как, по-твоему? Он и директриса, – та быстро взяла себя в руки и вновь стала проводником нового и непонятного. – Они жили ещё во времена Богов, знали их лично, да что знали!.. Севир Илларионович – младший брат Белобога, а Сильвия Львовна – дочь Дажьбога! Представляешь? Так что смело можешь звать своими бабушкой и дедушкой, ты ведь из их «светлой» братии.

– Но…

– Они Присные Тали. Что-то вроде смотрителей или охранников. Следят за тем, чтобы не повторилась вторая Вечная Ночь. Потому и не могут умереть. Вот и всё.

И как уложить это в голове? Как воспринимать и общаться с Севиром как раньше? Ясно, почему в его глазах не более чем неразумный ребёнок.

Чуть погодя они влились в кипучую толпу, неуклонно разрастающуюся и готовую покорять столовские просторы. Задев Элину плечом, мимо пробежали две девчонки в точно такой же форме как у неё. Даже как-то дышать сразу стало легче. Значит, не будет гадким утёнком на потеху остальным.

– Так и какое всё-таки у него прозвище?

– К сожалению, самое очевидное и банальное. Ворон. Не только из-за его пристрастия ко всему чёрному, – Аделина взмахнула руками, изображая не то крылья, не то чьи-то очень длинные рукава. – Поговаривают, что он перевертень, воролак. И якобы если выглянуть ночью со стеклянной крыши, можно заметить его облетающим академию. Но я в это не верю.

А вот Элина не сомневалась. Она вспомнила того ворона, до смерти напугавшего, первого предвестника будущих бед. Кто же ещё это мог быть?

Столовая совсем не выглядела как столовая. Что обычно всплывало в памяти? Квадратная коробка с облезшей краской и штукатуркой, пережиток прошлого, не рассчитанный даже на полсотни учеников. А здесь? Она возвышалась, как римский Колизей, такая белая колона с винтовой лестницей и парапетом. Вверх уходило целых пять этажей и, по словам Аделины, именно на самом последнем находилась та самая стеклянная крыша. Главным достижением любого ученика значилось пробраться туда ночью и полюбоваться на звёзды.

Внутри же наоборот показалось даже слишком просторно. Народ быстро разошёлся по разным этажам и столикам, оставляя после себя гулкое эхо.

– Нам сюда, – Аделина указала на несколько деревянных столов с фисташково-зелёными скатертями. У других в цветах остались серый и сиреневый. – На первом этаже завтракают младшие классы, иногда некоторые учителя, но и то редко. Кстати, ещё есть дежурства: скатерти там накрыть, тарелки выставить или поварам помочь. Не знаю, успели ли тебя вписать. Можешь глянуть в списке вон на той доске. Или потом в Зеркалке. Оно будет там же где и расписание.

Аделина целенаправленно шла к одному из столиков, самому дальнему, у приоткрытого окошка. Элина семенила следом. Там уже сидела троица парней, показавшихся смутно знакомыми.

Прежде чем подошли достаточно близко, Аделина предупредила:

– Давай только не позорь меня, ладно? И без тебя хватает проблем. Если чего не знаешь, лучше держи язык за зубами.

Стало вдвойне неловко. Роль обузы её саму не радовала, но что могла поделать, если без этой помощи хуже слепого котёнка тыкалась бы носом по углам и терялась. Это всего на один день, а завтра уже точно не будет мешать, не будет путаться под ногами.

Завидев Аделину, парни тут же оживились. Один из них в голубых очках и того же цвета форме, чуть приподнявшись, сходу заговорил:

– Дорогая Княгиня! Как это Вы смогли почтить нас своим присутствием? После вчерашнего мы-то уже думали, все уроки пропустишь. Касьян щепки горазд крутить.

– Что точно, то точно. Да только мне тут, к сожалению, успели подкинуть работёнки, – и, ничуть не стесняясь, указала пальцем прямо на Элину.

Этим навлекла три любопытствующих взгляда.

– Кто это?

– Новенькая в наш класс. И теперь моя соседка.

Парни так и уставились в ожидании чего-то, каждый по-своему оценивал. Элина же, наконец, вспомнила – это ведь те самые ночные нарушители! В свете дня их было не узнать, хоть и внешне ни капли не изменились.

– Привет, эм, – до неё дошло, чего все ждали и, пытаясь звучать уверено или хотя бы просто не запутаться в собственном имени, она представилась: – меня зовут Элина, Элина Левицкая.

Наверно, прозвучало всё-таки тихо и жалко, ведь на подмогу тут же пришёл один из парней, усиленно греющий руки о чайную чашку. Он тоже носил красно-золотую форму и единственный выглядел хоть сколько-то дружелюбно. Посланник самой судьбы, не иначе.

– Приятно познакомиться. Я Аврелий Гранин, заместитель нашей дорогой старосты и руководитель драмкружка, а эти двое…

Не давая договорить, его перебили. Подведённые карандашом глаза прищурились хищно, и, протянув Элине руку, парень в цветных очках представился сам:

– Измагард Истомин к вашим услугам. Лучший из лучших.

Элина потянулась, чтобы ответить на рукопожатие, но в последний момент от неё отпрыгнули как от чумы и заливисто рассмеялись:

− Но-но! Не по правилам!

Она нахмурилась. Никто объяснять в чём дело не спешил.

И вот остался последний из них. Тот, на кого Элина продолжала посматривать украдкой. Опять те же чувства: странные и абсолютно незнакомые. Неприятные. Словно она забыла что-то, а ей обязательно надо вспомнить.

Так она провалилась в ледяную прорубь.

Он тоже что-то искал. Взгляд вспарывал кожу, изучал, пытался докопаться до сути. Холодный и напористый. Вчера было иначе. От весёлых искорок и мягкости не осталось и следа.

Обычно Элина не смотрела людям в глаза. Ни прохожим, ни учителям, ни даже родителям. А