Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Самым обыкновенным. Мы неплохо ладили. Она ценила хороших работников, а я хороший работник. Ну вы и сами видите, в каком состоянии содержится клиника.
— И в самом деле вижу.
— Ее «да» означало «да», а «нет» — «нет». Это я точно могу сказать. Никаких козней у тебя за спиной. Конечно, она могла наговорить кучу гадостей в лицо, если имелось за что. И все же лучше так, чем по-другому. Мы с ней понимали друг друга.
— Были ли у нее враги? Кто-то мог затаить на нее злобу, как считаете?
— Враги могли быть, как же без них? Но насчет затаенной злобы — это уж чересчур, если хотите знать мое мнение. — Она широко расставила ноги и доверительно наклонилась к Дэлглишу. — Послушайте, ребята, — сказала она. — Мисс Би выводила людей из себя. Некоторым это хорошо удается. Вы знаете, как такое бывает. Не допускалось никаких поблажек. «Правильно» значило «правильно», а «неправильно» — «неправильно», без вариантов. Жестко. Именно такой она и была — жесткой. — Всю эту тираду Шортхаус произнесла решительным тоном, выражение ее лица при этом было суровым. Она являла собой чистейший образец непоколебимой добродетели. — Взгляните, к примеру, на такую мелочь, как журнал посещаемости. Все врачи-консультанты обязаны были там расписываться, чтобы мисс Болем могла представлять ежемесячный отчет в региональный совет. Все правильно, как и должно быть. Но раньше журнал держали на столе в гардеробной врачей, и всех это устраивало. Потом вдруг мисс Би заметила, что доктор Штайнер и доктор Макбейн все время опаздывают, и забрала книгу к себе в кабинет, так что всем нужно было заходить к ней, чтобы расписаться. И так делали все, знаете ли, кроме доктора Штайнера. «Она знает, что я здесь, — говорил он. — И я консультант, а не какой-нибудь фабричный рабочий. Если она хочет, чтобы я расписывался в ее дурацком журнале, пусть вернет его обратно в гардеробную». Доктора уже год или даже дольше пытались избавиться от мисс Болем, я точно знаю.
— Откуда вы это знаете, миссис Шортхаус?
— Знаю, и все. Доктор Штайнер терпеть ее не мог. Он специализируется на психотерапии. На интенсивной психотерапии. Когда-нибудь слышали о таком?
Дэлглиш признался, что слышал. Миссис Шортхаус бросила на него недоверчивый и в то же время подозрительный взгляд. Потом она заговорщически наклонилась вперед, словно собираясь поведать один из позорных секретов доктора Штайнера.
— Он ориентирован на аналитический подход, вот что. На аналитический подход. Представляете, что это значит?
— Догадываюсь.
— Тогда вы понимаете, что он принимает немного пациентов. Двух за часы приема, трех, если повезет, и берет нового пациента раз в восемь недель. Это не лучшим образом влияет на статистику.
— На статистику?
— Статистику посещаемости. Она отправляется в комитет по управлению лечебными учреждениями и региональный совет каждый квартал. А мисс Болем знала, как улучшить статистику.
— Тогда она, должно быть, одобряла политику доктора Бейгли. Насколько мне известно, на его сеансах ЭШТ всегда было много пациентов.
— О да, это она одобряла, чего не скажешь о его разводе.
— А он отразился на статистике? — поинтересовался Дэлглиш с наигранным недоумением.
Миссис Шортхаус одарила его сочувственным взглядом.
— При чем тут статистика? Мы обсуждали чету Бейгли. Они разводились, потому что доктор Бейгли завел интрижку с мисс Саксон. Это даже попало в газеты. «Жена психиатра вызывает в суд психолога». А потом миссис Бейгли вдруг прекратила процесс. Так и не объяснила почему. И никто не объяснил. Хотя здесь от этого ничего не изменилось. Доктор Бейгли и мисс Саксон продолжили работать вместе как ни в чем не бывало. И до сих пор работают.
— А доктор Бейгли и его жена помирились?
— Кто говорил о примирении? Они до сих пор состоят в браке. Вот все, что я знаю. Но после этого мисс Болем не могла и доброго слова сказать о мисс Саксон. Впрочем, нельзя утверждать, что она когда-либо упоминала о разводе, она не любила сплетничать, это я вам точно говорю. Но она не скрывала от мисс Саксон своих чувств. Мисс Болем была совсем не такая, как мисс Саксон. С ней бы никакой флирт не прошел, можете мне поверить.
Дэлглиш поинтересовался, пытался ли кто-нибудь завоевать расположение мисс Болем. Обычно он старался задавать подобные вопросы как можно более тактично, хотя и чувствовал, что в случае с миссис Шортхаус это останется незамеченным. Она громко расхохоталась:
— А вы как считаете? Мисс Болем была не из тех, кто нравится мужчинам. Во всяком случае, я так думаю. И знаете, кое-какие инциденты, имевшие место в клинике, могли на всю жизнь отбить охоту к сексу. Как-то раз мисс Болем ходила к главврачу пожаловаться по поводу некоторых отчетов, отпечатанных мисс Придди. Она говорила, что они неприличные. Конечно, мисс Болем всегда вела себя немного странно по отношению к Придди. Слишком сильно пеклась о девушке, если хотите знать мое мнение. Раньше, в юности, Придди входила в группу герл-гайдов под руководством мисс Болем, кажется, и я полагаю, мисс Болем следила за ней — как бы она не забыла о том, чему ее учила наставница. Было заметно, что из-за этого девушка чувствовала себя неловко. Хотя в этакой опеке не было ничего дурного. И не верьте, если кто-то намекнет, что было. У некоторых наших сотрудников помыслы нечисты, и это факт.
Дэлглиш спросил, одобряла ли мисс Болем дружбу мисс Придди с Нейглом.
— О, вы уже в курсе? Нечего здесь одобрять, если хотите знать мое мнение. Нейгл холоден, как рыба, и чертовски скуп. Попробуйте выколотить из него то, что достается ему от посетителей на чай! Он частенько заигрывает с Придди, и осмелюсь предположить, что Тигра мог бы поведать о них пару интересных историй, если бы только коты умели говорить. Хотя, думаю, мисс Болем ничего не замечала. Она по большому счету была занята собственными делами. Как бы там ни было, присутствие Нейгла не особенно поощрялось в общем кабинете, а секретарши-стенографистки часто очень загружены работой, так что на всякие нежности остается не так много времени. Нейгл приложил немало усилий, чтобы заслужить одобрение мисс Би. Он стал всеобщим любимчиком. Всегда на месте, всегда вовремя, таков наш Питер. По крайней мере после того, как один раз в понедельник застрял в метро, он жутко волновался! Это испортило его досье, видите ли. Питер даже вышел на работу первого мая, когда болел гриппом, потому что мы ожидали визита герцога, и, естественно, дежурному необходимо было удостовериться, что все организовано надлежащим образом. У него была температура 103 градуса.[12]Старшая сестра сама измерила. Мисс Болем вскоре отослала его домой. Доктор Штайнер отвез его на своей машине.
— Все знают, что мистер Нейгл хранит инструменты в комнате отдыха дежурных?
— Конечно, все! И этому есть объяснение. Многие просят его починить то или это, так где еще ему хранить инструменты? Он следит за ними, как дотошная пожилая дама, кстати, если не сказать, что вообще над ними трясется. Калли запрещено к ним прикасаться. Примите к сведению, что это не инструменты клиники. Они принадлежат Нейглу лично. Недель шесть назад чуть не разразился крупный скандал, когда доктор Штайнер позаимствовал отвертку, чтобы починить что-то в машине. Оставаясь верным себе, неловкий доктор Штайнер погнул отвертку. Подумаешь, беда какая! Сначала Нейгл подумал, что во всем виноват Калли, они сильно повздорили, и у Калли опять разыгрались боли в животе, бедный старик! Потом Нейгл выяснил, что кто-то видел, как доктор Штайнер выходил из комнаты дежурных с этим инструментом, и пожаловался мисс Болем, а она поговорила с доктором Штайнером и заставила его купить новую отвертку. У нас тут жизнь идет полным ходом, можете мне поверить. Не соскучишься. Хотя раньше убийств не было. Это что-то новенькое. Я, впрочем, надеюсь, что это не станет традицией.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
