– Боюсь, что нет. Я не смогу описать его квартиру и даже не знаю, каким пользовались оружием.
– Тогда это безнадежно. В такой ситуации единственный выход – найти убийцу и стать национальным героем. Успех сгладит бесчестье. Вы, конечно, не профессиональная ищейка, но у вас определенно есть умственные способности. Для начала вы можете припомнить все подробности встречи, которая была вчера вечером. Как все они вели себя, что говорили? Не проявлял ли кто-нибудь из них признаков алчности или фанатизма? Но главное – что они сказали и сделали, когда мистер Далманн показал эту бумагу, уверяя, что в ней ответы?
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Сначала, понятно, все были шокированы. А потом?
– И потом тоже ничего примечательного не было. – Его улыбка становилась все надменней. – Думаю, вам нет нужды объяснять, что там была за обстановка. Мы все были словно тигры, припавшие к земле и готовые броситься на одну и ту же жертву. Или как ястребы, кружащие над трупом, стремясь первыми выклевать сердце и печень. Все любезности были вынужденными и фальшивыми. Мы разошлись сразу же, как только закончилась встреча, каждый сжимал в руке свой конверт, каждый в душе желал другому всяческих напастей, а может, даже и смерти.
– Значит, у вас нет никаких соображений относительно того, считал ли кто-нибудь выходку мистера Далманна шуткой.
– Ни малейших.
– Ну, а вы сами?
– Ну, наконец-то, – Роллинс выглядел явно польщенным. – Это уже ближе к делу, правда, я ожидал, что вы будете действовать тоньше. Я знаю, полиция мне ни за что не поверит, впрочем, и вы тоже. Но я действительно не знаю. Я был словно в каком-то кошмаре. Мой демон привел меня туда с единственной целью – выиграть конкурс за счет своего собственного ума и изобретательности. Мне было совершенно безразлично, были ли написаны ответы на той бумаге, что он нам показал, или нет. Даже если бы безрассудный случай дал мне их прямо в руки, я все равно сжег бы их, даже не взглянув, что там написано, причем мною двигала бы не совесть, но гордость. Мне очень жаль вас разочаровывать, но я не могу вам сказать, думал ли я, шутит Далманн или нет, потому что я вообще не думал ни так, ни иначе. Полагаю, теперь вы захотите узнать, что я делал вчера вечером после встречи?
Вульф отрицательно покачал головой.
– Да нет, пожалуй, не особенно. Вы ведь, конечно, уже рассказали все это полиции, а они экипированы гораздо лучше меня, чтобы проследить ваши передвижения и проверить ваше алиби. А потом, я ведь не расследую это убийство.
– А чем же вы тогда, в сущности, занимаетесь?
– Я пытаюсь найти способ уладить конкурс так, чтобы это было приемлемо для всех заинтересованных сторон. Вы говорили, что с вами разговаривал мистер Янгер. Что же он вам сказал?
– Он сказал, что Гудвин сообщил ему про мисс Фрейзи, и хотел, чтобы мы с миссис Уилок присоединились к нему, наняли бы все вместе адвоката и возбудили дело. Кроме того, он хотел, чтобы мы предложили мисс Тешер и мисс Фрейзи поделить поровну первые пять призов. Я ответил ему, что ни с первым, ни со вторым ничего не получится.
– А что бы вы предпочли?
– Ни то, ни другое. Раз уж мне все равно придется платить музыкантам, я лучше потанцую. Далманн говорил, что эти пять стихов намного труднее всех остальных, и я ему вполне верю. Сомневаюсь, чтобы они оказались по силам друзьям мисс Фрейзи, и удивлюсь если их сможет отгадать мисс Тешер. Прямо отсюда я пойду в одну из самых богатых частных библиотек Нью-Йорка и проведу там всю ночь. Я даже уже знаю, с какой книги начну. Вот один из стихов:
С Джеком я познала страсть,
Под венец с ним собралась;
Только в день счастливой свадьбы
Чарлза мужем не назвать бы.
Он поднял руку к очкам, но лишь сдвинул их немного на нос.
– Вам это о чем-нибудь говорит?
– Нет, – многозначительно ответил Вульф.
– А вот мне говорит. Нет, я еще не знаю никаких подробностей, но уже чувствую некий привкус, аромат. Еще не имею ни малейшего понятия, как её имя, но кажется, уже знаю, где его искать. Может, я и не прав, но не думаю, а если прав, то один ответ у меня уже есть.
Может, он у него и, правда, был. Либо его посетило счастливое озарение, либо он был большим знатоком по части ароматов, либо он просто-напросто вытащил ответы из бумажника Далманна, а теперь подготавливает почву, чтобы объяснить, каким образом он их добыл. Конечно, я бы мог немного сбить с него спесь, если бы спросил, не с мемуаров ли Жака Казановы он собирается начать, но если бы я к тому же добавил, не Кристиной ли её зовут, и посоветовал ему сразу взять второй том и поинтересоваться тем, что напечатано, начиная со страницы сто семьдесят второй и кончая двести первой издания его знаменитых «Приключений», он мог заподозрить меня в чем-нибудь неблаговидном.
Вульф вдруг резко произнес:
– Что ж, раз вы собираетесь работать, то не смею вас больше задерживать. Борьба с демонами – не мое амплуа. – Он ухватился за край стола, отодвинул кресло и встал. – Надеюсь, мистер Роллинс, мы с вами еще увидимся, но постараюсь как можно меньше отвлекать вас от ваших занятий. Прошу меня извинить.
Он направился к двери и исчез.
Роллинс посмотрел на меня.
– Что это значит? Он что, обиделся? Или, может, я чем-то себя выдал, и он отправился за наручниками?
– Да бросьте вы, – успокоил я его, вставая. – Вы что, не чувствуете аромата?
Он втянул воздух.
– Да нет, пожалуй, ничего особенного. А что?
– Сразу видно, что вы не ищейка, – бросил я снисходительно. – Это жаркое из косули со сливками, приправленное петрушкой, кербелем, зеленым луком, майораном и лавровым листом. Это уже его демон, во всяком случае один из них. У него их целый ассортимент. Вы уже уходите? Одну минуту, если вас не затруднит, что это была за дама, кажется, девятый номер? Там про нее говорилось:
Закон, что он издал до нашей встречи,
Женой его мне зваться запретил,
Закону своему смиренно повинуясь,
До дней последних он меня любил.
Он обернулся в дверях, улыбка его стала уже сверхснисходительной.
– Но это же так ясно, Аспазия и Перикл.
– Да, конечно. Мог бы и сам догадаться.
Мы вышли в прихожую, и я подал ему пальто. Когда я уже открыл дверь, он спросил:
– Когда я пришел, здесь ведь была мисс Тешер, не так ли?
Я подтвердил.
– А кто были эти трое мужчин?
– Ее советники, она привела их с собой. Может, вы даже о них слышали. Они оказались так разговорчивы, что загнали в угол самого мистера Вульфа.
Мне показалось, что он хотел спросить что-то еще, по наложил на это вето и вышел. Я запер дверь и уже было направился в кухню, чтобы поскорее сообщить Вульфу про Аспазию и Перикла, но телефонный звонок снова загнал меня в кабинет. Я снял трубку, провел со звонившим короткий обмен мнениями, дошел до кухни, где Вульф проводил совещание с Фрицем, и оповестил его:
