очень сильно страдали и вели себя ещё хуже. Когда я ещё не знала о них, то первого я увидела на первом этаже, когда он выходил из школы, а потом, когда поднялась на второй этаж, снова увидела его, который мирно играл с одноклассниками с самодельным мячом из бумаги и скотча. Я в то время уже активно стояла на посту, и как выражались мои коллеги, устраивала кровавую баню. В общем, я решила, что окончательно сошла с ума. Решила так и забыла об этом. Потом я увидела их вместе и поняла, что они близнецы. А ещё позже узнала, что у них кошмарный образ жизни. Но хуже всего он был у Серёжи, — отчаянный вздох. — И в тот день он выходил из школы, чтобы покурить. Они оба курили и не всегда обычный табак. И не всегда курили, — приподняла я брови. — Я решила предложить им работать на меня. Вне группировки и не на убийствах. Банальные дела, вроде укради то, проследи за тем, разузнай там. Я сразу их предупредила, что работа может быть опасной, но они сказали, что им плевать на это и они готовы попробовать, — вспомнилось как я в тот день пришла к ним в детский дом со своими братом и потребовала встречи с ними двумя. Стоило один раз показать ксиву Влада и перед нами открывались все дороги. Нам сказали подождать в кабинете директора и он вышел, и лично их привёл в кабинет, а сам остался за дверью. Мальчики вспомнили меня по школе и они не спрашивали кто мы такие и для чего мне именно они. — Я начала их тренировать. Сама лично. Тренировки шли медленно, потому что они часто пропускали и иногда мне приходилось навещать их в больнице с отравлениями наркотическими веществами. Но постепенно они взялись за ум и прогресс пошёл семимильными шагами. На тренировках я поняла их характеры и стала давать им более подходящие задания. Александр родился первым, но был довольно мягким и ведомым, а Сергей был младший и крайне своенравный и ведущий. Так как я правша, я назначила Сергея правой рукой, а Алекса, соответственно, левой. Мы работали вместе около шести, если суммировать годы тренировок. И теперь я еду осматривать тело своей правой руки.
Я вернулась в реальность. Мы медленно ехали по городу, день уже совсем клонился к концу и яркие красные краски, казалось, заполнили всё вокруг. Воздух по-прежнему был сухим, клонило в сон. Говорят, что если уснуть во сне, то можно проснуться наяву и мне очень хотелось проснуться, чтобы ничего этого не было и все были живы.
— Значит один из них был выше другого по статусу? — спросил Ваня.
— Не думаю. При том, что они были похожи — они были разные. И каждый из них годился для разной работы. Только по роду нашей деятельности больше ценится агрессия, а Серёжа как раз был таким.
Мы уже подъезжали к городской больнице. Виднелись белые, ставшие серыми от времени, кирпичные стены здания. Рядом находилось несколько корпусов: поликлиника, стационарные покои, лаборатории, а в самом конце морг и судмедэкспертиза по совместительству.
— Вам действительно лучше поехать домой, — беспокойство завладело мной.
— Но мы хотели знать, что было дальше! — взвизгнула Маша.
— Что было дальше когда? — выделила я последнее слово.
— Когда их арестовали. Что ты делала, кроме погрома кабинета и поджога машин?
— Поняв, что меня никто не слушает и не слышит, я вдруг почувствовала себя ребёнком, на которого не обращают внимание, которого не воспринимают всерьёз. Меня не восприняли и после серьезных правонарушений уже после ареста, как раз те самые погромы и поджогу. Но мне ничего не сделали, а вернее сказали, что я буду работать на МВД, — машина наконец остановилась и теперь все мы смотрели на алеющие здания больницы. — Я стала очень много пить. Уезжала в другие города, ходила в клубы. С вами я познакомилась как раз в тот период. Потом меня выловил брат и поговорил со мной. Пить мне к тому времени надоело и я согласилась на условия работы.
— Почему тебя не посадили? — прислонив голову к Нулю спросил Никита.
— Потому что моя группировка решила меня спасти от тюрьмы — они знали, что мне много светит и не хотели ломать мне жизнь. А эти, — слово передавало особое презрение, — уцепились за такой факт и решили, что нельзя сажать человека с такими обширными криминальными связями, но держать при себе обязательно нужно.
— Так тебя просто используют?! — поразилась Маша.
— Так точно! — я вышла из машины.
— Удачи, — неловко пожелал Егор.
— Спасибо. И дайте знать, если я смогу когда-нибудь вам чем-нибудь помочь, — сказала я в ещё открытую дверь, захлопнула её и погла
Пассажиры из машины Влада уже ждали меня на улице. Брат, как обычно, курил, Антон всё ещё выглядел недовольным, а Паша как юла крутился с обоими и задавал какие-то вопросы.
— Паша, тебе лучше уехать, — подошла я к ним.
За моей спиной ещё стояла машина Никиты и я кожей чувствовала, что они оценивающе на меня смотрят. Мысленно я уже готова была с ними попрощаться и идти дальше, несмотря на то, что за эти годы, тяжелые годы, они стали для меня близкими друзьями.
— Но ты же уже согласилась, чтобы я пошёл! — начал он канючить.
— Я подумала чуть лучше и решила, что в дальнейшим твоё участие необязательно, — строго сказала я.
— Но почему-у-у? — протянул он.
— Потому что я не хочу, чтобы тебе угрожала какая-либо опасность, — я посмотрела ему прямо в глаза и не заметила ни капли страха, только решимость.
— Ты за меня переживаешь? — без смеха спросил он.
— Нет, но я больше не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.
— Ты же видела, что я могу. Я со всем справлюсь!
— А ты не боишься, что у твоего отца сломается карьера, если тебя увидят в моей компании?
— Сын за отца не отвечает, — с гордостью сказал Паша. Влад и Антон посмотрели на него приподняв брови.
— Вообще да, но тут будет наоборот и это отец будет отвечать за тебя, — пояснил брат.
Машина Никиты наконец уехала. Я не оглядывалась, но увидела отъезжающий силуэт за собой на бампере и фарах машины Влада. Защемило сердце. Они ни за что не станут со мной дружить.
— Да? Но это не важно, — отмахнулся Паша. — Мы же идём в морг. Просто морг. И кто нас там может увидеть?
— В морге, может и не заметят, но я не знаю следующие маршруты и там уже может быть опасно, — если
