нового. Все драки из-за баб!
— Все, что я знаю, о твоем отце, — медленно проговорил Иван, — так это то, что он очень и очень умный человек. Если он заключил такую помолвку, значит, уверен, что ты сможешь правильно распорядиться полученными ресурсами.
Читай — сможешь крутить Меншиковым-младшим, как захочется.
— Тебе легко говорить, Ванюша, — улыбнулась Нарышкина, и улыбка девушки была похожа на оскал. — Тебя же никогда не продадут за связку соболиных шкурок.
Новиков лишь жестко усмехнулся в ответ, но ничего говорить не стал. К счастью, мы дошли до столовой и обсуждать столь личные темы стало неудобно. Нарышкина снова нацепила маску легкомысленной веселушки, Новиков перестал хмуриться, и лишь Дарья Демидова вздохнула чуть печально, прежде чем тоже принять благожелательный вид довольной жизнью девушки.
В столовой было не так оживленно, как я предполагал — большая часть первокурсников лежала плашмя после инициации, другая недавно весело и задорно попрощалась с завтраком и не готова была повторять прием пищи. На фоне остальных мы с Новиковым были прямо-таки раздражающе бодры. И решительно настроены набить пузо.
Боярич, видимо, решился положиться на мой опыт. Парень шел за мной по линии раздачи и просто повторял все, что я заказывал. Борщ, салат с языком, жареная картошка со свининой, литровая кружка яблочного сока и даже количество кусков хлеба — парень копировал меню педантично и только на десерте мы разошлись. Я взял себе простую человеческую шарлотку, а парень какую-то безешную ерунду, внешне напоминающую нечто среднее между тортом «Полет» и «Павлова».
Пока мы активно жевали, за столом стояла тишина, а едва дамы, кушавшие медленнее всех, как и положено воспитанным девушкам, и припозднившиеся Нахимов, Лобачевский и Юсупов перешли к десертам и напиткам, заговорил Ермаков:
— Наш университет известен не только первоклассным магическим образованием, но и крепкими традициями. И по одной из них такие важные этапы в жизни, как инициация, требуют выполнения соответствующего протокола.
Мне в голову пришли веселые ассоциации из прошлой жизни, когда первокуров всю ночь гоняют по общежитию. Ну или знаменитые покатушки на тазах на получение диплома. Собственно, я был недалек от истины, потому что на наш молчаливый вопрос, опережая Ермакова, княжич Нахимов употребил, видимо, универсальный для всех миров и поколений жест: щелкнул себя под горло.
— Да, Кирилл совершенно прав, — с серьезным видом, словно мы на важном совещании, кивнул Ермаков. — У моей семьи есть одно весьма недурственное заведение, и я уже забронировал для нас столик.
— Прекрасная традиция! — оживился Новиков.
— Да, давно мы с вами никуда не выходили, — покивала княжна Демидова.
А мне пришлось грустно вздохнуть. В прошлой своей жизни я мог на выходные с семьей слетать в Иркутск, потому что любимой жене захотелось омуля горячего копчения, а мне какой-нибудь экзотики типа тарасуна. И после такого уровня финансового благосостояния возвращаться обратно в вечно голодное студенчество наполовину на стипендии, наполовину на дотации от государства было откровенно тяжело. Особенно учитывая, что все свободные деньги я уже прогулял с Новиковым в день знакомства.
— Боюсь, в этот раз без меня, — покачал я головой.
— Почему? — не понял Ермаков.
— Александр, не отказывайся, — подал голос Тугарин Змей. — Когда Ермаков платит, нельзя отказываться. Сибиряки жутко оскорбляются, если их гостеприимством пренебречь. Даже Лобачевский вынужден нарушать свой обет непития.
— Нет у меня никакого обета! — возмутился потомок великого математика.
— Вот и проверим, — подцепил его Юсупов.
Меж тем Иван склонился ко мне и негромко пояснил:
— По этикету всегда платит тот, кто приглашает. Безотносительно ситуации. Так бы я тоже не потянул «недурственное заведение» Ермакова.
— О, — ответил я. — Тогда это меняет дело.
Посмотрел на Ермакова и кивнул:
— Тогда мы с радостью переймем традиции и со временем передадим их дальше.
Договорившись встретиться в шесть у ворот университета, мы разошлись. Старшекурсники — на пары, Новиков — отсыпаться, а я почувствовал неуемную жажду деятельности и решил, что самое время обзавестись учебниками.
Список литературы в свое время прилагался ко всем прочим бумажкам, и, будь я хорошим студентом, я бы пошел получать книжки еще в первый день. Прямо после заселения в общагу. Но жизнь моя внезапно оказалась более насыщенная, чем я планировал, так что в сокровищницу знания я дошел только сейчас.
Собственно, библиотека располагалась в подвальном помещении лекторского корпуса. Вела в нее широкая лестница, с одной стороны оборудованная полозьями. По привычке старой жизни я подумал, что это конструкция для маломобильных студентов, но, увидев внизу довольно внушительную тележку, сообразил, что полозья для погрузки-разгрузки тех самых знаний.
Еще больше я удивился, когда за тележкой обнаружилась девчонка, перекладывающая книжки из тележки на пол, сортируя в разные стопочки. На первый взгляд мне показалось, что в ректорате рехнулись и эксплуатируют детский труд — такая она была кукольная. Невысокая, с косой челкой и двумя хвостиками светлых волос на затылке, с огромными глазищами. Серая форма сотрудника университета казалось нелепой на этой малышке.
— Привет, — поздоровался я первым, обозначив свое присутствие.
По времени шла очередная лекция и лестница была пустынна. Девчонка, это поистине ангельское создание, поглощенная работой, меня не заметила. А потому от моего «привет» подпрыгнула на месте, выронив книги из рук с громким «ЕТИТЬ!».
— Ты меня напугал, — вздохнула девчонка, приложив руку к груди в области сердца.
— Прости, не хотел, — ответил я. — Ты здесь работаешь?
— Подрабатываю, — ответила она, принявшись собирать книги. — Стипендии не хватает.
— Ты студентка? — удивился я, присев на корточки и помогая девушке.
— Третий курс! — гордо ответила она. А затем, видимо, заметив замешательство на моем лице, пригрозила: — И только попробуй пошути про мой рост.
— Я вообще молчу, — миролюбиво ответил я, протягивая ей книги.
— Ты за литературой? — спросила девчонка, принимая собранные мной томики и раскладывая на разные стопки.
— Ага.
— Что-то припозднился.
— Да… так получилось, — неопределенно ответил я.
— Какой факультет?
— Юриспруденция.
— Ха, считай, тебе повезло. У вас там раньше середины семестра никто про учебу не вспоминает.
— А у вас вспоминает?
— Конечно! — малышка гордо выпрямилась, даже грудь колесом сделала: — Я, между прочим, учусь на факультете информатики и вычислительной техники!
— Программистка, что ли? — сообразил я.
— Да!
— Круто, — не стал скрывать своего восхищения я.
Кажется, девчонка такой реакции не ожидала. Впрочем, учитывая ее рост и вид, неудивительно. Сложно заставить тебя воспринимали всерьез, когда ты половине университета дышишь в подмышку.
— Как тебя зовут? — спросила девушка.
— Александр.
— Александр, я — Светлана. И если ты поможешь мне отнести все это в хранилище и расставить по полкам, я подберу тебе все, что нужно в приличном виде и еще парочку полезного сверху. Одна из моих соседок — юристка, она может подсказать дополнительную литературу.
— Договорились, — кивнул я, подхватывая первую стопку книг.
Спустя пару часов физических упражнений, во время которых я заглянул за библиотекарскую стойку, изучил расположение стеллажей и убедился, что в местной библиотеке творится конкретный бардак, потому как книг было больше, чем места их хранения, меня отпустили со стопкой учебников по юриспруденции и напутствием заглянуть за добавкой.
Идти было не очень удобно, потому что стопка закрывала большую часть обзора и противно качалась при резких движениях. Я героически нес груз знаний, надеясь, что под каждую обложку хотя бы раз загляну, и текущая акробатика не будет совсем уж бесполезна.
Собственно, только то, что я шел медленно, ловя баланс всей конструкции, позволило подслушать этот разговор между двумя парнями, прежде чем говорившие увидели мое лицо:
— А откуда вообще этот Новиков вылез?
— Да кто его знает… то ли Сибирь, то ли Дальний Восток.
— Безземельный, что ли?
— Может быть.
— Зато прислугу приволок с собой.
— Серьезно?
— Да, вон, смотри, книги ему тащит.
Раздался звук толчка локтем в бок.
— Ты чего? — прошипел первый парень.
— Ничего. Голову включи! Какой же это слуга, это ж Мирный.
— Мирный?
— Ну да. Тот, кто в первый день Долгорукова раскатал, а потом его парней поломал. Один против четверых вышел, да еще и без магии.
— Нихрена себе мирный Мирный.
— То-то и оно. Я вот лично не горю желанием с ним на дуэль выходить.
Тут уж я оказался совсем близко к этим двум благородным бестолочам, чтобы изображать глухого.
— Господа, не подержите дверь? — попросил я как ни в чем не бывало.
— Конечно-конечно, — залебезил один из говоривших. — Вот, пожалуйста.
