выброс маны. Взревев от боли, он схватиться левой рукой за правую, но от этого пронзившая тело боль вспыхнула с еще большей силой – пробившая его предплечье пика, в отличие от светового меча, не прижигала рану, а оставляла ровную кровоточащую дыру в теле. Потерявшие всякую силу и чувствительность пальцы разжались и невзрачная деревянная флейта украшенная трехглазым черепом, пролетев три десятка метров, шмякнулась на землю. Впрочем, одной рукой Виктор не удовлетворился и сделав мертвую петлю, успел зайти в атаку еще один раз, ударив так, что попал прямиком в запястье левой руки, отсекая кисть напрочь, до того как сильнейший поток воздуха просто снес его с неба. Лишь благодаря наличию в крыле антиграва и силовому щиту своей брони он не размазался тонким слоем по каменистой поверхности, а проделав борозду в сотню метров длиной, остановился, впечатавшись головой в небольшой скальный выступ. Хотя своего он добился, ведь для сбившего его противника этот успех оказался последним. Слишком много сил и крови потерял темный маг в результате полученных ранений и потому удар невероятной мощи, в который Нацу вложил все остатки сил, оказался для него фатальным. Преобразованная в форму дракона огненная мана на сей раз не отклонилась от заметно замедлившихся ветряных завихрений все еще покрывавших тело Эрегорна, а ворвалась в воздушный поток, превратив идеальную защиту темного мага в его же неминуемую погибель. Ревущее пламя изрядно подпитанное кислородом и раздутое магией Эрегорна в считанные мгновения испепелило его тело. Все же температура в пару тысяч градусов была весьма чувствительной даже для драконов, что уж было говорить о человеке.
- Виктор, ты как? - поднапрягшись и перевернув крыло, Нацу принялся трясти намертво прикрепленного к летающему артефакту товарища.
- Если перестанешь трясти, то будет намного лучше, - глухо отозвался забодавший скалу согильдиец. Все же, не смотря на общую крепость, как доспеха, так и организма, встреча с каменной твердью на солидной скорости не прошла для него даром. Как минимум, небольшое сотрясение мозга он точно заработал, о чем можно было судить по легкому головокружению. - Что с темным? – тут же поинтересовался Виктор, как только Нацу помог ему отцепиться от крыла.
- Сгорел, - отведя взгляд в сторону, ответил убийца драконов. - От него даже пепла не осталось – только кисть и эта флейта, - он махнул рукой в сторону валявшихся на земле конечности и артефакта.
- Он у тебя первый? - внимательно посмотрев на Нацу, поинтересовался старший товарищ. Все же, не смотря на пригляд за подрастающими феями, он не был в курсе абсолютно всего.
- Нет, - слегка заторможено мотнул головой Нацу. - Но те трое, что были до него, погибли случайно, что ли. У меня не было никакого намерения убивать их. Им просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время, как ты сам любишь говорить. Но этого я бил именно с желанием убить, увидев, как ты упал и не шевелишься. Еще никогда раньше я не испытывал такой ярости. И ты знаешь, как-то мне от подобных чувств не по себе. С одной стороны, я понимаю, что уничтожил очень опасного противника и тем самым спас наши жизни, но с другой стороны... - более ничего не сказав, он посмотрел на Виктора.
- Это хорошо, что ты переживаешь, - стянув с головы шлем, улыбнулся тот в ответ. - Кто бы что ни говорил, а убить человека весьма непросто. И если ты переживаешь даже из-за такой мрази, каким был этот Эрегорн, ты действительно хороший человек, Нацу.
- Тебе тоже было непросто? Тогда. В первый раз, - опустившись рядом со старшим товарищем на землю, едва слышно поинтересовался Нацу.
- Наверное, мне было все же легче, - положив тому руку на плечо, произнес Виктор. - Ведь когда я отправлялся освобождать Эльзу, я точно знал, что придется убивать. И убивать много. Я готовился к этому, и морально, и физически весьма продолжительное время.
- Ты ведь был младше, чем я сейчас?
- Намного младше, - не стал отрицать очевидного артефактор. - И это тоже сыграло свою роль. Детская психика более пластична, что ли. Не хочу сказать, что ребенку легче отнять жизнь другого человека, нежели взрослому. Но вот терзаться сомнениями по поводу стоит ли спускать курок или нет, мне тогда даже в голову не приходило. Я знал, что они враги и знал, что единственным шансом выжить для меня и моих друзей было уничтожение противника. Понимаешь, я тогда не стрелял в людей. Я уничтожал противника. Именно таким было мое восприятие. Тогда я еще не понимал всю ценность жизни.
- А сейчас?
- А сейчас я полностью отдаю себе отчет в своих действиях, - откинувшись спиной на скалу и подняв взгляд к небу, ответил артефактор. - И если бы нам каким-то чудом удалось бы взять Эрегорна живым, или же он сам сдался нам, я все равно убил бы его, не смотря на последствия. Такие люди, а точнее нелюди, не имеют права на существование. Но это лишь мое мнение, Нацу. У тебя или у кого другого, может быть совсем иное. И это нормально. Мы все разные люди и по разному воспринимаем окружающий нас мир. К тому же я недостаточно силен, чтобы быть добрым ко всем. Прояви я сострадание к каким-нибудь мерзавцам, и они впоследствии могут отомстить мне или моим родным. А сил предотвратить подобное или запугать их до смерти у меня нет. Потому, делая выбор между жизнью очередной сволочи и благополучием своих родных и близких, я никогда не сомневаюсь. А что касается тебя, Нацу, то если, вернувшись домой, ты не сможешь заснуть или начнут мучить кошмары, попроси того, кто дорог тебе, как никто другой, просто полежать рядом с тобой. Поверь мне, душевное тепло того, кто тебя любит, лечит душу лучше всего.
- Ну, Хэппи и так всегда спит на мне, - почесав затылок, ответил Нацу и в удивлении воззрился на рассмеявшегося собеседника.
- Дурак ты, Нацу! Хоть и находчивый! - по-доброму принялся смеяться наставник. - Хэппи твой друг, но никак не вторая половинка. Но чтобы не мучить твой детский мозг неразрешимой проблемой, дам тебе пару подсказок на правах старшего товарища. Вспомни, что ты почувствовал вот здесь, - Виктор положил руку себе на грудь, - когда узнал, что Лисанна погибла.
- Пустоту, - зеркально повторив действие согильдийца, ответил Нацу. - И боль.
