стала говорить рассказчику, а попросила вторую порцию, даром, что живописца Званского на горизонте не обозначалось, по всей видимости, он крепко загулялся.
Однако, в-третьих, ни тогда, ни после я не смогла понять, отчего так увлеклась дурацкой историей. Сидела бы лучше на диване и читала о морских приключениях для среднего школьного возраста.)
Мемуар второй от К. Аврорского
…Вторая серия произошла глубокой зимой, где-то после сессии, вроде были каникулы, я помню плохо, последний год учился по инерции, в основном писал диплом и бился по части аспирантуры. Почти ночью, в мороз и вьюгу позвонила Олька и потребовала меня с тачкой, сказала, что ждет у себя в подъезде на подоконнике, придется ехать на дачу, если я что-то не придумаю на одну ночь. Мол, подруга Ольга ушла из дому без ничего, обе придумали поселить девушку за городом, но если… И так далее.
Олька знала, что чем сложнее задача, тем мне приятнее, несмотря на занятость по учебе. Такой я культивировал образ: ковбой-изобретатель на колесах, всегда к услугам милых барышень. Я сказал «сей момент» и прокрутил в уме, всё сложилось. Сказал предкам, что беру машину, привезу к себе двух девиц, им надо переночевать у меня в келье, наутро увезу далеко. Предки вздохнули, но пошли спать в надежде, что барышни не будут громко кричать, им, то бишь предкам, завтра на работу.
Как сказал, так и сделал, нашел девиц на лестничной площадке, мою Ольгу в решимости, другую во взвинченном состоянии, практически не говорящую. Привез их к себе, напоил ту Ольгу чаем с виски, она отрубилась почти сразу на диване, а я отвел Ольку на кухню и выспросил по-тихому.
Выяснил, что подружка вознамерилась выйти замуж за того малолетнего хмыря, у них произошел скороспелый роман, а обе матери пришли в ужас и отказали в жилплощади наотрез, по тем меркам прокляли. Другие бы детки смирились, подождали, проверили чувства и подумалт о средствах к существованию, не говоря о месте проживания.
Но наша молодежь была балованная, считала, что все им обязаны, вплоть до семейного проживания на матерных головах. И обидевшись на отказ, невеста Ольга ушла в побег. Надо думать, после выяснения отношений с матерью, ту я видел разок-другой, никому не рекомендую. Таким образом парочка оказалась на нашем попечении, против моего совета и желания, отказать Ольке я не мог, а она настроилась на исполнение доброго, хотя и глупого дела.
Раненько утром, все еще спали (мы с Олькой провели дивную ночь на кухонных стульях, только под конец вздремнули сидя) мы растолкали другую Ольгу, принесли ей телефон на шнуре, она позвонила хмырю и вызвала его к метро.
Затем завели машину с некоторым трудом, после того, как откопали, захватили жениха, и тронулись всем табором за город. Там предстояло откопать дорожку к дому, проверить, насколько протоплено и поселить парочку на время, потребное для мамаш, чтобы те одумались. Дурацкий план, кто бы спорил…
Я не спорил, я исполнял, мое дело было сторона. Олька всю дорогу сидела рядом со мною и клевала носом, а беглая парочка шепталась сзади, по-моему, без особых нежностей. Но опять же дело не мое, меня с тачкой использовали «в качестве перевозочного средства», как сказано в «Мастере».
Еле-еле доехали, по дороге занялся скупой рассвет, встали у дачи, высадили парочку беглецов и поехали к истопнику в конец поселка. Помните известную песню, где «третьим пригласили истопника»? Парень оказался на месте, обязался помочь за мелкую сумму, но поставил условие, что отвезем его в город на занятия. Вернулись, втроем откопали дорожку, вселили парочку на проживание и поехали обратно. Истопник пообещал, что прибавит им пару, принесет провизию на первое время и покажет, где можно отовариться потом. Ну, это все частности. Не частность вот что…
Когда собрались обратно, жених попросился с нами, мол, не взял ничего необходимого, сорвался из дому внезапно, нельзя ли вернуться и так далее.
Олька его круто завернула, сказала, что так не пойдет, нельзя оставлять подругу одну в снегах и в неизвестности, мол, съездит на электричке завтра или как договорятся. Парень кивнул молча и поплелся между сугробов к месту временного проживания. Это я к тому, что идея побега была вовсе не его, а второй Ольги. Но опять дело не мое, отнюдь.
Однако через какое-то время мы с тачкой опять понадобились в том же ранее описанном качестве. Пришлось прогулять очень нужный день на кафедре, потом долго штопал прорехи, но Олька сказала, что надо вторично вселить хмыря с чемоданом, он наконец собрал вещи, спрятал от мамаши в чулане на лестнице и готов переселиться за город, только с чемоданом тяжело ехать.
Во-вторых, Ольга имела намерение ободрить парочку, типа благословить и произвести видимость нормальной жизни. Мол, все добрые люди одобряют смелый поступок, способствуют, дружат домами и перевозочными средствами. То бишь Олька хотела включить хмыря в светлое будущее. Боюсь, что без поддержки он включался плохо, колебался и был склонен к побегу. Однако, это скорее домыслы, каюсь, очень был предубежден. Настолько, что демонстративно ни о чем не спрашивал, теперь жаль, мог бы вам рассказать для пользы дела. Ну вот…
На этот раз пришлось заехать за женихом в кошмарные трущобы, он не желал ходить мимо соседских окон с чемоданом, знал, что донесут, хотел скрыться тайно. По такому случаю я юлил между дворами в полураспаде, хотя почти центр, где-то на Остоженке. Сами тоже жили в старом фонде, но в приличном доме и в нормальном окружении, у нас были остатки былой роскоши подле Лубянки, а хмырь обитал в развалинах иного свойства. Ну ладно, проехали. Наконец остановились посреди трущобного комплекса у ветхого крыльца, и со ступенек скатился жених с чемоданом времен гражданской войны. В Соединенных Штатах.
Залез в машину, и мы стали выруливать обратно в цивилизацию, потом двинулись за город. Жених выглядел бледно, чуть ли не озирался, не гонится ли мамаша на помеле, долго бубнил, как она его достала, обещала броситься в колодец, прятала паспорт и грозилась уничтожить документ, если он не одумается. Что называется, старая добрая провинциальная драма. Очень дурного тона.
Олька предупредила, чтобы не смел жаловаться невесте. Даже объяснила, что такая постановка вопроса обидна: не то, что он преодолевает трудности, а то, что требует сочувствия. Он, понятно, не понял, но заткнулся. Бедный хмырь, я думаю, он так и не сообразил, какие чувства от него требуются, просто не дорос.
Однако сменил тему и доложил, что если мамаши никакая ни в какую,
