а нужно устраивать свою.
Чья-то рука коснулась её плеча. Это был Отто, наконец заметивший, что его спутница танцевала с другим.
– Анна... Аннет, я хочу поговорить с тобой! – он был решителен и взволнован одновременно. Его рука нежно тронула её пальчики.
– Да... – не успела ответить Анна, как Отто потянул её в толпу танцующих.
– Я люблю тебя, – он сказал это по-русски, и Анна улыбнулась. Затем продолжил по-немецки. – Сам не знаю, как это произошло. Я влюбился! Хочу быть с тобой, быть твоим... – он с мольбой смотрел в её большие голубые глаза.
– Отто, я люблю другого человека, – почему-то она взглянула на Юргиса.
– Я знаю, только он, похоже, не хочет этого.
Как же Отто был прав! Её действительно никто не хочет: ни её муж, ни любимый человек, о котором никто не знает. Ирония судьбы... Жизнь вела её каким-то своим, неведомым путём. Красивая, утонченная женщина, с женской мудростью, нажитой опытом, не книжной и не напускной, а личной, добытой жизненными испытаниями, она не была оценена по достоинству. Прежде всего, не ценила себя сама, привыкла потакать другим в ущерб своим интересам. Чувство собственного достоинства и гордости умело уживались в ней рядом с неуверенностью в себе и страхом.
«Аудиенция» Отто была закончена её неловким отказом. Через пять минут к ней подошёл Юргис. «Только бы не начал просить прощения и признаваться в любви», – подумалось Анне.
– Аня, я уезжаю до Нового года, хотел предупредить, что во время отпуска буду недоступен, – взволнованно сказал он.
– Да что мне может понадобиться от тебя? Поезжай спокойно, – сухо пробормотала Анна.
Они перекинулись парой дежурных неискренних фраз и попрощались.
День рождения у Анны был 31 декабря. Она давно привыкла, что её забывали поздравить приятели и коллеги. Люди увлечены предновогодними хлопотами, поиском подарков, поздравлением близких и друзей. Все хотят успеть поскорее завершить дела, накрыть праздничный стол и нарядить елку…
Утром её всегда поздравляла мама, каждый раз извиняясь перед Анной за то, что родила дочь в такой неудобный день. А Анна искренне удивлялась, как мама может обращать внимания на такую глупость – ведь она дала ей жизнь. Затем она принимала поздравления от Юргиса, Марины, тёти Ани из Москвы. К обеду просыпалась Кристина и приходила вечером в гости с домашним тортом, который пекла специально для Анечки.
Ещё одним близким человеком, поздравившим Анну с днём рождения один-единственный раз в жизни, была Наташа. Как ни странно, Борис тоже забывал о её празднике. Вернее, он поздравлял Анну с Новым годом, дарил цветы, но о дне рождения не помнил, а она не напоминала ему никогда. Воспоминания о жене Бориса приносили боль. Знала бы Наташа, как изменилась жизнь с её уходом, как безответно, мучительно Анна теперь любит её мужа... Что она, интересно, сказала бы?
Это будет первый день рождения, о котором, наверное, не вспомнит бывший муж. Анна предложила маме поехать в Москву, проведать тетю Аню, посмотреть мюзикл в Большом театре, погулять по парку на ВДНХ... Она погрузилась в свои мысли и планы, усилием разума отбрасывая обиду и боль.
Анна вместе с Татьяной Николаевной стояли в очереди к стойке регистрации в аэропорту, когда позвонила Марина:
– Мамуль, привет! Я не могу дозвониться до папы, телефон все время недоступен.
Меньше всего Ане хотелось втягивать дочь в неприятные беседы о разводе. Она провела чудесный отпуск вдвоём с мамой, совершенно не вспоминая о бывшем муже. Поводов звонить ему у Анны не было, только звонок дочери вызвал неприятную тревогу.
– Мариночка, родная, я прилечу в Красноярск и попробую выяснить, где папа. Он, скорее всего, улетел за границу по поручению Колосовских, поэтому недоступен.
– Мама, перестань разговаривать со мной, как с маленькой! Я знаю, что у папы другая женщина, вы давно не живете вместе! – выпалила Марина. – Он вообще вне доступа уже две недели, с самого Нового года. Вероятно, сменил сим-карту, а новый номер решил нам не сообщать. Я не нужна ему в новой жизни, как и ты!
Анна оторопела от услышанного. Зачем лгать дочери, если та в точности пересказала состояние Юргиса? Пообещав разобраться в ситуации, она коротко попрощалась. Татьяна Николаевна сопереживала дочери, той даже не нужно было что-то говорить.
Самолёт опустился на красноярскую землю, вздымая за собой густые снежные хлопья. Метели не было: снег мягко опускался, укрывая территорию серебристым одеялом. Уже стемнело, и Анюта с мамой торопились домой на такси.
Анна оставляла свою машину во дворе маминого дома. Проводив Татьяну Николаевну до квартиры, она вернулась к занесённому снегом автомобилю. Включила зажигание и подогрев сидений. Откинувшись на спинку кресла, Анна закрыла глаза. Память вернула её к разговору с дочерью. Как только она собралась позвонить Юргису, поступил входящий вызов от Бориса:
– Анюта, привет, вы приехали?
– Да, Боря, только что. Я ещё даже не дома, – произнесла Анна.
– Анют, я не могу дозвониться до Юргиса. Ты не знаешь, где он может быть? – спросил Борис.
Странное ощущение, леденящее, мерзкое поселилось в её сердце – тревога, смешанная с предчувствием беды.
– Нет, Боря, зачем мне ему звонить? Мы не общаемся, ты же знаешь. Думаю, ему просто не до нас. А на какой срок он брал отпуск?
– Согласен, паниковать рано, просто странно. Насколько я его знаю, такого никогда не случалось, – задумчиво произнёс Борис.
Они попрощались. Анна успокоилась: его бархатный, глубокий голос всегда дарил ей покой и умиротворение.
Дни сменяли друг друга, сонно, медленно, кружась вместе со снежинками в зимнем, январском небе. Анна отгоняла от себя тревожные мысли. Все чаще звонили сотрудники компании с неудобными вопросами о местонахождении Юргиса.
Поводов появляться в холдинге не было, что, несомненно, радовало Анюту. Торжественное открытие отеля в Египте планировалось весной, о чем ей поведал Отто, с нетерпением жаждущий вновь увидеть свою русскую приятельницу Аннет. Анна часто с ним перезванивалась и была искренне рада их общению. Даже его признание в любви и решительный отказ Анюты не испортили их теплых приятельских отношений. Отто не придал значения случившемуся и продолжал наслаждаться статусом друга.
Глава 12.
– Боря, зайди ко мне! – Михаил Александрович с тревогой в голосе вызвал сына в свой кабинет по телефону.
Борис обнаружил в кабинете отца ещё двоих: Берту и начальника отдела продаж Иванникова. Скорбное выражение лица Берты говорило
