сходятся только преступники из сидящих по клеткам, — принялся рассказывать дядька. — Поединки на вылет. Победитель поднимается дальше по сетке, проигравший — назад за решётку. Либо трупом за стену. Решают жить бойцу или нет только лорды. По одному от каждого Дома сидят в нижней ложе. Палец вверх или вниз. Ну увидишь. Там просто. И по шуму трибун будет ясно. Лорды редко когда идут против народа. Будет свист — значит смерть. Будут хлопать — оставят в живых.
— Думал, здесь бьются насмерть, — удивился я. — И с оружием в руках. А тут вот как оказывается.
— И с оружием и без оного, — пожал плечами торговец. — Всё от троероста зависит. У распорядителей всё посчитано. Разницу в долях как раз оружием и разрешают. Вот ты против Уха выйдешь на кулаках, кто победит?
Я подозрительно покосился на упомянутого безымянного.
— Не знаю. Наверное я.
— Точно ты. У Уха по кругу двести девять долей. У тебя ближе к тысяче. А дай Уху нож? А копьё? А меч или два?
— Вот оно что… — протянул я, поняв мысль.
— Тоже ты, — продолжал Асмерхан. — Я бы точно на предза с твоими долями поставил. А вот, если Ухо и Тополь вдвоём против тебя выйдут? И с оружием оба?
— Не хочу я против него выходить, — влез долговязый. — Небось, Смертиком прозвали не за маленький рост.
— Это я для примера, — отмахнулся торговец. — Не бойся. Соседей по клетке друг против друга не ставят.
И уже мне:
— Я к тому, что распорядители найдут, как уравнять шансы поединщиков, да так, чтобы бой получился поинтереснее. Не для нас, для зрителей. А по поводу смерти… Ох уж предзы… Как такое не знать? Убивать на турнире нельзя. Без приказа. Так-то, может, и придётся, конечно. Нанесёшь своему противнику смертельную рану и отправишься за ним следом. Только сдача, или, что чаще, избиение до момента, когда соперник уже не может подняться.
— Стой. А кровью истечёт? Что тогда?
— С кровью раньше силы покинут, чем жизнь. Если сдохнет между победой и решением лордов, то вина не твоя. Чаще мрут пока к лекарям тащат. И недалеко вроде, а в таком деле каждая секунда порою важна.
— Даром лечат? Прям всех?
— И победителей, и проигравших, — кивнул толстяк. — Даже малые раны. Тут распорядители не скупятся. При арене целая команда лекарей трудится.
— И сколько боёв надо выиграть?
— В первом туре четыре. Потом, шестнадцати победителям выходить против стольких же вольных, кто по доброй воле на Арену пришёл. Там уже всё по-серьёзному.
— По доброй воле? — удивился я. — А… Я понял. Вольным смерть не грозит. Убивать же нельзя.
— На арене все равны. Решат лорды — и вольный умрёт. Судить второй тур, кстати, уже главы Домов будут. Первый тур — это так, баловство. Вот потом уже чуть ли не вся знать посмотреть на бои приезжает.
— И что, каждый раз столько дураков находится, кто по доброй воле насмерть биться согласен? — усомнился я.
— За победу в турнире полсотни кровавых марок дают, — хмыкнул Асмерхан. — Там очередь наперёд из желающих.
Вот теперь всё понятно. Огромные деньги.
— И нам тоже дадут, если выиграть?
— Размечтался, — хохотнул Асмерхан. — Преступнику награда — прощение. Да и шансов на то почти нет. На моей памяти только дважды побеждал клеточник. В крайний раз лет семь назад один бывший вольный сумел турнир взять. Но тот был из очень уж сильных бойцов. До того, как кого-то убил в пьяной драке, сам трижды на арену ходил. Так-то лорды почти всегда побеждают. С ними сложно тягаться.
— Лорды? — округлил я глаза.
— Предзы… — тяжело вздохнул Асмерхан. — Ну так третий, финальный тур. Там к четвёрке оставшихся в пары четверо лордов выходят. По лучшему бойцу от каждого Дома. Кто-то из них обычно и побеждает.
Я нахмурился. Всё хуже, чем мне представлялось.
— И уж этих-то точно никто не казнит при проигрыше, — обиженно пробурчал я. — Всё понятно. Сказки про то, что арена — это ещё не смертный приговор — просто сказки.
— Клеточники дерутся за лишний день жизни, — кивнул Асмерхан. — А лорды да — добивать их не принято. Вечный Правитель не опускает палец вниз никогда. Финалист может умереть только от ран по пути к лекарю. Любой финалист. Попал в третий тур — будешь жить. В нашем случае, хотя бы до следующего турнира.
— Не светит никому из нас тот финал, — скривился Ухо. — Не обнадёживай зря пацана. Нам бы…
— Постой, — перебив безымянного, придвинулся я к торговцу. — Ты сказал про Правителя…
— Вечный Правитель Хо судит третий тур, — кивнул Амерхан. — На финальные бои он всегда прилетает.
Вот оно! Мне не нужна победа в турнире. Мне достаточно просто пробиться в финал. Просто… Вот же не к месту словечко. Ладно сидящие в клетках. Тут ещё шансы есть. Вольные же, что придут за деньгами — небось, все посильнее меня. Там заточенные под поединки бойцы, а я больше по зверю. Но вдруг… Стоит выкрикнуть нужные слова, и…
— А что, Вечный Хо сидит близко к дерущимся?
— Его ложа самая нижняя, — подозрительно сузил глаза Асмерхан. — Даже чуть ниже той, где напротив сидят главы Великих Домов. Но даже не думай — залезть не получится. И кидать что-то тоже… Один, помню, бросил топор. Хо спустился и этим самым топором отрубил идиоту скачала руки, а потом и голову. Вечному Правителю в бою равных нет. Он, хоть с дарами, хоть без них кого-хочешь прикончит.
— И в мыслях не было, — фыркнул я. — Просто посмотреть на Правителя хочется.
Торговец расхохотался.
— Вот тебе и стимул пробиться в финал. Хоть на Правителя
