Это разработка с Налтиса, с Пробужденными прогностическими микросхемами Связи.
Форт развернул дощечку и показал Прядке обратную сторону, где он мог печатать буквы и раскрывать списки с распространенными словами. Дощечка подстраивалась под его нужды, выдавая возможные варианты со сверхъестественной скоростью, словно угадывала мысли.
«Раз в неделю ее нужно оставлять на солнце, иначе она перестает работать, — написал Форт. — И ее магия отзывается только для меня. Так что не вздумай ее украсть».
— Я бы не посмела, — испуганно отозвалась Прядка. — Я имею в виду… ты был так добр ко мне.
«Это не доброта. Это обмен».
— На что?
«Пока не решил. Доедай, девочка».
Увы, Прядке пришлось вернуться к еде.
Пока она доблестно сражалась с драниками, появился еще один моряк — невысокая женщина, которая днем раньше возразила капитану. Ее черные волосы закручивались кудряшками. Едва удостоив Прядку взглядом, она бросила что-то на стойку.
Как описать рулевую Салай? Она была одной этнической принадлежности с Фортом. Оба родились на островах Лобу в Сапфировом море, где зефирные споры взрываются, если их намочить. У нее были тонкие черты лица, но никто не назвал бы ее хрупкой.
— Ладно, Форт, — сказала Салай. — Дам тебе три.
Она выложила на стол три маленькие сережки.
«Я же говорил, Салай. На кой мне сережки? У меня от них чешутся уши».
— Тогда четыре. — Салай выложила на стойку еще одну сережку. — Я выиграла их у Дага в карты, но это все, что у меня есть. Они золотые. Лучше сделки тебе не найти.
При слове «сделка» Форт заметно встрепенулся и изучил сережки.
— Давай, Форт, — поторопила Салай. — Мне нужно вернуться на дежурство.
Форт потер подбородок, почесал голову с дредами. Потом достал из-под стойки карманные часы.
— Наконец-то.
Салай смахнула часы со стойки и поспешила к выходу.
Форт с улыбкой изучил каждую сережку. Ему и правда они ни к чему, но… сделка вышла отличная. А для Форта отличные сделки сами по себе казались наградой.
Прядка умудрилась проглотить последний кусок и подумала, что за это ей можно вручить медаль. Однако Форт просто подал ей еще одну кружку с водой и отправил прочь, но прежде написал:
«Возвращайся, когда все поужинают. Может, тебе что-то останется».
Прядка благодарно кивнула и вприпрыжку проскочила мимо меня. Я уселся на табурет перед стойкой Форта. Тот выдал мне «еды».
— Мое любимое! — воскликнул я.
«Пожалуйста, в этот раз не пытайся съесть тарелку», — написал Форт.
Я занялся едой, напевая и наслаждаясь вкусом.
Что? Да, я чувствовал вкус. С какой стати мне не…
Ах, пять чувств? Да, я сказал, что потерял чувство вкуса из-за проклятия Чародейки. Вы решили… вы решили я о том самом чувстве вкуса? О, наивные глупцы.
Она лишила меня другого чувства вкуса. Важного.
А с ним и чувства юмора, благопристойности, целеустремленности и чувства собственного «я». Последнее ударило по мне особенно сильно, поскольку чувство собственного «я» напрямую связано с моим остроумием. Можно сказать, она убила во мне шута.
Вот так и получился юнга по имени Хойд.
В общем, теперь вы познакомились со всеми, кого пока нужно запомнить: капитан Ворона, старпом (и канонир) Лаггарт, квартирмейстер Форт, плотник Энн, рулевая Салай. Вроде бы все остальные — Даги…
Ах да, чуть не забыл Улаама. Но он мертвый, так что не в счет.
Глава 16. Труп
С полным животом «еды» Прядка вернулась на верхнюю палубу и с новыми силами принялась тереть доски. Неизвестно, когда в последний раз эту палубу как следует мыли, но ее покрывал слой черных мертвых спор. Добраться до древесины было не просто, так что работа продвигалась медленно.
— Ничего себе! — удивился Ак с плеча, сравнив темные грязные доски с ярко-коричневыми отмытыми. Тут и там между досками поблескивали серебряные полоски. — Какая большая разница.
— Остатки спор въедаются во все подряд. — Прядка усердно терла палубу. — Нет ничего лучше мыла и терпения. Хотя надо будет просмолить доски, когда я закончу.
Для человека, который почти ничего не смыслил в парусном деле, Прядка довольно много смыслила в моряках. Она выслушала множество жалоб и от моряков, и от морячек. По рассказам, их жизнь напоминала каторжный труд. Многим в свободное от дежурства время поручали драить палубу, и Прядка знала, что смола запечатывает древесину и заполняет щели, а доски становятся не такими скользкими. И нужно всегда тереть вдоль волокон, а не поперек, чтобы не появлялись выщербины.
Ей было не занимать подобной мудрости. Еще благодаря жалобам моряков она выучила иерархию в корабельной команде. Большинство равны между собой, за исключением офицеров. Она уже видела всех, кроме корабельного врача и корабельного проращивателя. Кто такой проращиватель, она узнала только на предыдущем корабле, когда тот воспользовался спорами для починки.
Миновал полдень. В животе у Прядки снова заурчало, но она не обращала внимания. Лучше бы живот помалкивал, особенно после того, как она обошлась с ним за завтраком. К счастью, Прядка выяснила, где раздобыть воды — в бочках в трюме, — и ей разрешили пить по кружке каждый раз, как она спускалась за свежей водой для мытья.
Все остальное время она оттирала палубу. Как это ни прискорбно, подобные занятия, например, мытье окон, способствуют мыслительному процессу. А ум у Прядки, как, надеюсь, вы уже поняли, часто бывал переполнен мыслями.
Это одна из величайших человеческих ошибок — считать, что те, кто занимаются черной работой, не любят думать. Физический труд отлично подходит для работы ума, поскольку позволяет сколько угодно времени размышлять о мире. Другая работа, например, бухгалтерский учет или письмо, не требует много усилий от тела, но выкачивает энергию из ума.
Если хотите стать сказителем, вот вам подсказка: продавайте свой труд, а не ум. Заставьте меня десять часов в день скрести палубу — о, сколько же сказок я придумаю. Заставьте меня десять часов складывать цифры, и в конце дня я буду мечтать лишь о теплой постели и приятном вечере.
Мысли Прядки крутились вокруг слов квартирмейстера о пушечных ядрах. Что пошло не так? Она была настолько заинтригована, что следующий участок палубы отправилась мыть возле передней пушки.
Ее почти тут же окликнул Даг:
— Эй, ты! Новенькая! Да, ты. Иди сюда, нужна твоя помощь.
Прядка забеспокоилась, но из вежливости не решилась возразить. Она отставила ведро с щеткой, отряхнула колени и пошла вслед за Дагом. Тот привел ее к трюму и вытащил из ящика несколько пушечных ядер.
— Возьми-ка. — Он указал на маленький бочонок у стенки.
Прядка нерешительно
