Пока я размышляла, ментор и мейлори серебристой лилии слаженно простучали каблучками мимо меня, направляясь к выходу. Естественно, ни одна из них не удостоила меня ни словом, ни взглядом. Зато другие обитатели академии вовсю пялились, чуть ли не тыкая пальцами.
— Отвалите уже, — пробубнила я себе под нос, закрываясь широкой подушкой.
Надеюсь, хоть кто-то из окружающей публики умел читать по губам. Вышитая на наволочке львиная пасть висела перед моим носом до тех пор, пока шум и гомон гостинной не начали утихать.
«Скорее бы увидеть Джера» — подумала я, поднимаясь и разминая затёкшие ноги. Оказывается, не привлекать внимания — задача ещё более трудная, чем находиться в самом его центре.
* * *
В Церемониальном Зале собрались уже почти все, кроме магистров и первокурсников. Даже здесь любимые дети Квертинда замолкли при моём появлении. Раньше, когда они кричали «ЮНА!» их было не заткнуть, а теперь вот вестником моего появления было презрительное молчание. Кажется, я уже начинала привыкать. Вспомнился Шенгу лин де Сторн с его словами о том, что толпа отвернётся от меня точно так же, как и вознесла.
Задерживаться у входа я не стала, быстро обогнула самый точный детерминант и подошла к своему факультету.
Зелёный сектор был одним из самых многолюдных. В первом ряду, на низкой лавке, сидел Артур и несколько старшекурсников. При моём приближении Оуренский положил ладонь на свободное место, давая понять, что не хочет меня там видеть. Я фыркнула. Подумаешь! Да я и не собиралась устраиваться на видном месте.
Поднялась к следующему ряду, но наткнулась на грозные взгляды будущих магов Ревда. Да чтоб вас всех икша сожрали!
Ещё выше и вовсе сидел Родрик Трейсли, рядом с которым я бы сама никогда не села. Пришлось ускорить шаг, пролетая мимо всех рядов к самому потолку — туда, где одиноко сидел амурный хлюпик Нед Комдор.
Я зло плюхнулась на последнюю лавку, подальше от Неда, кидая на него недовольные взгляды. Он тоже смотрел недобро, явно не радуясь моей компании. Но промолчал. Вместо слов хлюпик отвернулся к высокой сплошной полосе окон, вскинул голову и приложил к губам солдатскую фляжку.
— Сорокина дочь, — шикнул снизу Бэзил Окумент, не оборачиваясь. — Дочь убийцы!
Рыжий затылок любителя кличек призывно поманил каблук моего сапога. Я сжала кулаки и зубы, посчитала четыре вдоха. Должно быть, Бэзил получал извращённое удовольствие от издевательств, потому что он не заткнулся, а продолжил повторять мерзкое обзывательство. Чего и следовало ожидать, до этого молчаливый коллектив студентов быстро подхватил прозвище, и оно полетело в меня нестройным хором.
— Заткнитесь! — прикрикнула я, обиженно складывая руки на груди.
Нельзя было поддаваться на провокацию, поэтому я лишь насупила брови. Просто сидела тихо и молча глотала каждое из адресованных мне слов, как кислые ягоды с придорожного куста — вместе с пылью и грязью. В какой-то момент меня даже слегка замутило.
Среди разноцветных рядов я заметила держащихся за руки Фиди и Куиджи. Оба смотрели с испуганным сочувствием. Я раздражённо отвернулась на синий сектор.
Сирена сидела в окружении двух девушек с тиалями Вейна и что-то увлечённо им рассказывала, хихикая. От нахлынувшей зависти захотелось пристрелить обеих. Поддержка Сирены сейчас мне была нужна, как никогда. Мне, а не этим двум ничтожным русалкам. Но серебристая лилия как будто совсем не слышала, как в меня со всех сторон летели оскорбления.
В соседнем оранжевом секторе Лоним молча потирал затылок, уставившись перед собой. Виттор рассматривал собственные ногти.
Тоже мне, друзья.
К крикам добавился гомон, мерзкий хохот и даже звучные отрыжки. Студенты затопали ногами и забили руками по лавкам.
Нед рядом закашлялся, снова прикладываясь к своему пойлу.
— Заткнитесь немедленно! — не выдержав, я вскочила, готовая сразиться со всеми сразу.
В меня прилетел мятый комок пергамента, и я раздражённо пнула его сапогом обратно в толпу.
Не знаю, смогла бы я сдержаться, но на моё счастье в Церемониальный Pал вошла ректор Аддисад в сопровождении двух стязателей и работницы консульства. Той самой женщины, что была здесь в прошлом году. Я даже удивилась тому, что вспомнила её фамилию — Бранди. Секретарь Бранди.
Я осторожно опустилась обратно. Лёгкое отвращение кольнуло мелкими иглами затылок. Бордовая мантия и консульские весы напоминали мне о неприятных событиях и несправедливости всей системы власти в Квертинде. Я исподлобья оглядела возбуждённых студентов, которые переговаривались шёпотом и слегка постукивали ритм недавнего скандирования.
Надалия Аддисад встала за трибуну и негромко попросила тишины. Толпа на удивление быстро покорилась. Стало так тихо, что слышался только треск пламени десятков свечей в старинной нефритовой люстре и мелкая возня секретаря Бранди за столом. Я вздрогнула и чуть не вскочила снова, заметив рядом Неда. Отшатнулась, но он протянул мне свою фляжку в мятом холщовом чехле.
— Сорокиной дочери от амурного хлюпика, — невесело прошептал Нед.
Я хмыкнула, взяла фляжку и отвернулась к окнам.
Свет немного ослепил меня, но отсюда я даже увидела тонкие близкие башни святилищ и туманные пики гор. Вспомнилось беззаботное лето, прогулки по Кроуницу и тренировки с Джером. Мысли о менторе успокоили меня и даже как-то обрадовали. Захотелось немедленно увидеть его, прикоснуться, услышать его голос и почувствовать запах. В нём было моё спасение. От агрессивной тьмы, что разлилась в душе после убийства Кааса, от колючего презрения студентов, от собственных гнетущих мыслей. От всего того кошмара, которым теперь стала моя жизнь. Посомневавшись минуту, я всё же решила пригубить напиток.
Пойло оказалось очень жестким, спиртовым, с терпким горьким ароматом, отдающим чем-то лекарственным.
— Что это за гадость? — я захрипела, возвращая Неду фляжку.
— Полыний шторм, — Нед тоже глотнул, даже не скривившись.
Глаза его уже подёрнула пелена дурмана, и пахло от Неда почти как фляжки. К счастью, на нас никто не обращал внимания.
— Будешь ещё? — хлюпик протянул мне своё угощение.
Опьянеть мне не хотелось, но я решила всё-таки распробовать со второго глотка национальный напиток Кроуница, поэтому неохотно забрала вонючий сосуд. К тому же, не мешало немного расслабить мысли. По примеру Неду я снова отвернулась и зажмурилась от льющегося сквозь окна света.
— А, магистры, — прозвучало где-то внизу. — Прошу вас встать перед вашими факультетами.
Ну наконец-то. Я обрадовалась, услышав шорох мантий и стук сапог, но решила всё-таки приложиться к фляжке. Быстро закинув голову, я развернулась, и крепкий глоток застрял в горле вместе со сдавленным воплем. Я с силой протолкнула его в желудок, но громко закашлялась от шока, чем привлекла внимание всех, в том числе своего ментора.
