улыбался он открыто – Моя работа на восемьдесят процентов состоит в умении выражаться витиевато и заковыристо, чтобы никто не мог понять суть.
Мы спускались в лифте, который также проникся моментом, поэтому ехал аккуратно, без тряски как это бывает обычно. Двери раскрылись, выпуская нас из тесного нутра, но на выходе нам повстречались они – гопники.
- Опа, смотри какая краля, - один из представителей суб.культуры, в народе известной как «быдло обыкновенное», ткнул в меня пальцами с зажатой сигаретой. – Я бы ее это… оп-оп-оп.
- Смирнов, - неожиданно гаркнул Дмитрий Анатольевич, - Охринел совсем?
- Ой, - казалось «быдло обыкновенное» моментально протрезвело и теперь смотрело на директора со священным ужасом. – Дмитрий Анатольевич… это… добрый вечер, - парень снял с себя шапку, словно в нервном жесте, и оказалось, что ему не больше шестнадцати лет, а судя по реакции на директора – то наверняка он ученик нашей школы.
- В понедельник ко мне на ковер со всей своей гоп-компанией, и чтобы вечером, когда я вернусь, ни тебя, ни этих здесь не было, - парни, не дослушав праведной реши, рванули на выход, но были остановлены громогласным: - А ну стоять! – развернулись, парни предстали перед очами директора, склонив головы. – Это все – убрать – грозный тычок в сторону окурков и шелухой от семечек - и перед Альбиной Львовной извиниться.
- Простите… - протянули они, начиная шуршать пакетом, в который скидывался весь мусор.
Окинув грозным взглядом подъезд, Дмитрий Анатольевич взял меня под локоток и потянул в сторону выхода.
- Дибилы, - протянул директор, закидывая голову и глядя в небо. – Куда они катятся? – задал он риторический вопрос, но спохватившись вновь взял меня под руку и повел в сторону припаркованного мерседеса. Окинув взглядом машину, потом директора, я не сразу поняла, что внутри находится еще один человек – водитель. Услужливо открыв двери, мне помогли сесть в салон, после чего директор сам сел на заднее сидение.
- Ну что, готовы? – уточнил он, неожиданно беря мою руку в свою.
- Никогда не буду готова, - призналась я. – Но делать нечего, придется ехать.
- Вот и отлично, Альбина, - выделив мое имя, директор заинтересованно следил за моей реакцией, а я только лучезарно улыбнулась.
- Вот и отлично, Дмитрий, - обменявшись любезностями, я наконец смогла откинуться на спинку кожаного сидения прикрывая глаза. Вырывать свою руку из мягкой руки директора совершенно не хотелось, особенно, когда он невзначай провел большим пальцем по нежной коже запястья.
Отъезжали мы со двора под пристальными взглядами местной молодежи, которые наверняка уже к вечеру разнесут сплетню о нашем романе по всем соц.сетям. А пока я наслаждалась предвкушением, поселившемся в моей груди.
6.
Подъезд к гостинице в которой должен был проходить «Весенний бал» был заставлен автомобилями. Женщины в парадных платьях, мужчины в смокингах и костюмах неспешно вылезали из дорогих автомобилей и под вспышки фотокамер направлялись внутрь, туда, где сливки общества вовсю демонстрировали свои наряды.
Небольшая очередь из подъезжающих автомобилей не смогла испортить моего настроения, напротив, азарт от предстоящего праздника брал верх, а предвкушение заставляло глупо улыбаться.
Дмитрий Анатольевич напротив, с каждой минутой становился все смурнее и смурнее. Едва наша машина оказалась среди прочих, он отпустил мою руку и теперь с видимым напряжением вглядывался вдаль.
- Все в порядке? – уточнила я, почувствовав перемены в настроении моего спутника.
- Да, - отрезал он, но через пару секунд все же продолжил: - Просто мне не очень нравятся такие мероприятия, особенно учитывая контингент.
- Тогда зачем же вы предложили свою помощь? – разумно заметила я.
Мужчина не ответил, лишь повернувшись ко мне одарил очаровательной улыбкой, будто я должна обо всем догадаться самостоятельно. В голове сразу возникли романтические идеи, но вспомнив причины, по которым доблестный директор согласился быть моим «плюс один» они были отброшены как невозможные.
Однако, когда мы подъехали и проворный водитель распахнул для Дмитрия дверь, на его лице вновь сияла улыбка, а в глазах задор, будто не он пару минут назад сожалел о своем решении посетить это мероприятие.
Щелчки затворов фотокамер были слышны еще в машине, а когда Дмитрий Анатольевич распахнул мою дверь, казалось, что звуки камер были повсюду.
Я, в отличие от звезд эстрады и телевидения, никогда особо не славилась своей любовью к эпатажу и только наличие гордого статуса светской львицы заставляла прессу делать про меня, а в большей степени про Артема, заметки в светских журналах, поэтому сегодняшний ажиотаж вокруг моей персоны был крайне непривычен.
Сделав пару снимков, мы наконец смогла проследовать в зал, куда были допущены лишь избранные журналисты, которые вряд ли будут заниматься бумагомаранием собирая сплетни.
Мы с Дмитрием пересекли холл, пару раз останавливаясь для фотосессий. Пара знакомых приветливо кивнули, недоумевающе поглядывая на моего спутника, а он, словно не замечая взглядов, продолжал уверено вести меня в сторону широких дверей, из которых была слышна музыка.
Богато украшенный зал буквально дышал весной, весенним настроением. Яркие цвета, в преобладающей зеленной гамме, ни капли не раздражали, а напротив дарили ощущение скорого волшебства.
Мама Родиона – Людмила, или для своих Мила Горская, постаралась на славу. Зал, музыка, украшения – все было подобранно идеально, даже костюмы официантов были по-весеннему подходящими – желтые бабочки, как у мужчин, так и у женщин.
Хозяйка вечера встречала всех на входе, лично приветствуя каждого. Видимо моего появления она ждала чуть больше, чем появления гостей, которым она оказывала внимания до этого. Резко свернув разговор с пожилой четой, Людмила Горская бросилась ко мне наперерез:
- Аля, вот это встреча! – воскликнула она, но уделяя куда больше внимания моему спутнику, чем мне. Пришлось встать вплотную к Дмитрию, чтобы эта фурия ненароком не снесла очередного свободного мужчину.
Мила Горская была женщиной видной и после смерти своего третьего мужа перестала связывать себя узами брака, однако любовники в ее жизни шли нескончаемой чередой. В свои «чуть за пятьдесят» Мила имела все, что могла только пожелать успешная женщина, однако женского счастья в своей жизни она так и не познала. Первые два брака, включая брак с Николаем Горским – отцом Родиона, были договорными и основывались исключительно на любви к деньгам, а вот третий брак был, как говориться, по любви, однако и здесь Милу ждало разочарование – через пол года после свадьбы ее обожаемый супруг скончался, оставляя женщину
