и ноги не занемели.
Утро встретило меня лёгкой изморозью. Зелье прокапало и походило на колодезную воду. Дверь в комнату Летты кто-то закрыл, а сама девушка спала на футоне, плотно свернувшись в калачик и спрятавшись под одеялом с головой. Вот мне и огненная ведьма, неспособная согреть себя.
Со вздохом я опустился подле неё на колени и неспешно раскрыл спящую красавицу. Губки её были приоткрыты, рыжеватые волосы растрепались. Тонкий носик слегка вздёрнут, а на нём, я не замечал раньше, проглядывали веснушки. Я знал, что от такого печать не закрепится, а потому разбудил девушку так, как хотел бы просыпаться сам. Поцелуями.
Коснулся мягкой щеки, затем словно фарфорового виска, края тонких и нежных, словно цветочные лепестки, губ. Раскрыл их своим языком. Летта вздрогнула и замерла. Я прошёлся кончиком языка по её плотно сомкнутым зубам. Воздух вокруг ведьмы накалился, выкидывая в стороны жгучие искорки.
— Доброе утро, Капелька, — поприветствовал я, нехотя отстраняясь, — ты отказывалась просыпаться иначе, а зелье-то готово.
Глава 24
В глиняной чашке, казалось, была вода: и на вид, и на запах, и на вкус. Летта, укутавшись в тёплое платье и спрятав тоненькие ножки в шерстяных носках, вопросительно смотрела на меня. Я подбадривал еë сделать новый глоток и допить, наконец, зелье. Изо рта девушки вырывался пар. Утро выдалось прохладное. Даже трава покрылась инеем, а над прудом с фонтанчиком поднялся белёсый туман.
Летта не торопилась, медленно она осушала свою чашку, придерживая её одной рукой сбоку, а второй под донцем.
И когда обе чашки, моя и еë, опустели, произошло ничего. Никаких новых ощущений. Рисунок печатей на наших руках также остался прежним. Ни слога не изменилось. Я ожидал жара или холода, а получил ничего.
— Надо подождать, — заключила Летта.
— Нет, — хмуро отозвался я.
— Ты раньше так ведь не делал?
— Не делал, — выдохнул клубок пара.
— Тогда откуда знаешь?
— Я снимал другие печати. Простые, — пояснил любопытной ведьме. — И накладывал тоже. Это секундное дело, ждать никогда не приходилось. Что-то не так.
— Но я ничего не подсыпала, — обиженно сказала девушка.
«Та-а-ак, — подумал я усмехаясь. — Сначала, Капелька, ты уточнила, что не убивала того тенери, а теперь призналась, что ничего не подсыпала. А хотела подсыпать? Кого убить успела и как сумела с такой-то комплекцией?» Вслух, правда, я ничего не сказал. Лишь хмыкнул, понимая — Летта не лжёт.
Она виновато потупила взгляд, впиваясь пальчиками в свою чашку.
— Может, она не сразу сойдёт. Это ведь необычная печать, — тихонько говорила Летта.
Повинуясь секундному порыву, я рассмеялся. Уж больно виновато прозвучали её слова.
— Сойдёт, обязательно. Вот только если мы её сами не снимем, то очень скоро магическая защита печати сделает всё, чтобы закрепить себя и поженить носителей.
Летта подняла на меня глаза. Слишком большие для её личика. Щёки девушки покрылись румянцем. Её глаза смотрели на мой рот. Поиграем?
Я подошёл к девушке вплотную. Какая же она низенькая. Я наклонился к её лицу и заметил, нет, не искорки её энергии, а то, что Летта приподнялась на цыпочки. Я смотрел на неё, проводил губами на расстоянии пальца от её лица, отмечал, как подрагивали пушистые ресницы. Взял её под подбородок, запустил пальцы в распущенные волосы. Она приподняла личико в ответ. Выдохнула мне в шею. Даже так, на расстоянии, я ощущал жар от её магической энергии. Неужто сумею подпитаться без соития?
Ох, если Того прав, то подпитка мне нужна как никогда. Нельзя оставаться истощённым, когда в любой момент ожидаешь нападения.
Притянув девушку к себе, я подхватил её за спину. Вжался губами в её, размыкая их и ловя едва слышный стон. Её пальчики сжались на моём вороте. Как жаль, в пристройке слишком мало места. И никуда её не усадить. И двери раскрыты, вспомнил я запоздало. Наш поцелуй попался на глаза как минимум Нае. Ладошки Летты вжались в мою грудь в попытке отстраниться. Ей вторила поднявшаяся как ниоткуда сила. И я отпустил.
— Разве, разве, — раскраснелась она и запыхалась, — разве это не закрепит печать?
— Это? — я усмехнулся. — Нет, Летта, для закрепления нужно что-то весомее.
Я хотел коснуться её ещё раз. провести указательным пальцем по гладкой коже, но момент отдыха от дел прервали.
— Хозяин, — служанка смотрела себе под ноги, — приехал господин Данн. Он ожидает вас.
Отпустив служанку и извинившись перед Леттой лёгким поклоном головы, я пошёл в гостевую комнату. Того полулежал на подушках, Ная стояла в углу, в ожидании каких-либо указаний. Лицо её, как и всегда при его приездах, выглядело сурово. Моя домоправительница и бывшая няня всегда его недолюбливала, но высказаться в открытую права не имела.
Увидав меня, он приподнялся и сел ровнее. Вынул из внутреннего кармана своего рукава перевязанные записи.
— Письма задерживать так надолго слишком подозрительно, — пояснил Того, — но мне удалось сделать копии.
Стопка сложенных бумаг полетела на чайный столик. Я опустился на подушку напротив друга и взял магические копии.
— Твой след не отследят?
— Разве только ты, — заулыбался Того. — Ну, что там с моими поставками?
Глава 25
Летта
Оставшись в одиночестве, я приложила подушечки пальцев к припухшим губам. Что это было? Неужто я сама тянулась к нему? И что ещё за утренние поцелуйчики мне господин устроил? Он точно будил меня другими способами?
Конечно, книгу он дал сложную. Не все слова в ней звучали понятно, и не всю я успела переписать за ночь. Заснула в рассвет, но неужто так глубоко провалилась в сон, что не заметила его?
— А-а-а, — застонала я и, схватившись за голову, опустилась на корточки. — Да что ж такое-то! Разве не должен он держаться подальше, пока печать не снимется?
Я посмотрела на свою руку. Печать на ней была яркой. Но почему? Я ведь так ничего и не подмешала. Печать должна была бы сняться, и тогда… А что тогда? Тогда бы он на поцелуе не остановился?
Колени больно ударились о деревянный пол. Я безнадёжно опустила руки вдоль тела. Закрыла глаза. Помотала головой. О, если б печать сошла, я могла бы остаться жить здесь, в доме господина, а взамен всего-то принимать его ласки. Никаких подъёмов с утра пораньше и изнуряющей работы до поздней ночи! Лишь полноценный отдых, разнообразная еда, красивые наряды и мужчина, который… Отец забил бы меня за такие мысли. Быть с мужчиной вне брака — немыслимо! Но ведь отца здесь нет, я склонила голову набок. Мысли роились в моей голове, запутывая всё больше.
