ответ от Нерин, которая понятия не имела об истинной причине, почему друид сидел перед ней.
— Прости, Нефра, но я не знаю, — с виноватым выражением на лице ответила она. — Когда я поговорю с Гериалом, и мы вернемся в Огнедол, мне понадобится собрать нити Светоча. Нужно найти способ вернуть «светочей» их семьям. Но тебе не придется ничего делать. Требовать от тебя помощи было бы верхом наглости. Поэтому я не знаю, Нефра. Извини.
— А что ты хочешь, чтобы я делал?
Нерин растерялась от настолько прямого вопроса и того, как откровенно он прозвучал.
— Я… я просто хочу, чтобы ты жил дальше. Оставил прошлое в прошлом и попытался найти свое место в этом мире, — она неловко улыбнулась. — Я понимаю, как глупо это звучит, учитывая все обстоятельства и положение, в котором ты оказался. Но я хочу, чтобы ты однажды, несмотря ни на что, смог обрести счастье.
В ее глазах, обращенных к нему, отразился блеск серебристого светила. Даже спустя пару месяцев, на протяжении которых он мог каждую ночь созерцать непроницаемо черный купол, его дыхание всякий раз перехватывало, стоило только поднять взгляд. Нефра прожил в пещерах всю свою жизнь и черное, как уголь, пространство его не удивляло. Но когда мрак приходил из бесконечной дали, и ни над головой, ни по сторонам не было ничего, кроме воздуха, все ощущалось совсем иначе. Возможно, причиной всему был ночной ветер и его пьянящий аромат, смешанный с запахом человеческой кожи.
Похоже, в этот раз Нефра вдохнул его слишком много. Спонтанно, порывисто он подался ему навстречу, прижался своими губами к губам Нерин.
Мягкие. До чего же мягкие у людей губы. Совсем не как у друидов.
Нерин не оттолкнула его, даже не попыталась, и Нефра, осознав, что натворил, отшатнулся. Отошел от нее, на самый край островка, к шепчущей кромке воды, подальше от соблазна, ставшего особо манящим после того, как он попробовал его на вкус.
— Прости, Нерин, я не должен был этого делать, — отчеканил он. — Больше не посмею. Прости.
Он оценивал тяжесть совершенного проступка достаточно высоко, чтобы после такого ему полагалось встать перед Нерин на колени и принести извинения не только на словах. Но преклониться перед человеком… нет, он еще не настолько спятил.
Из-за этой выходки в легких стало слишком много запаха Нерин — так много, что, казалось, Нефре не избавиться от него и за несколько дней. Так она еще решила зачем-то подойти.
По телу прокатилась волна жара, собралась напряжением внизу живота, когда Нерин коснулась его ладони, переплела его пальцы со своими.
— А если я хочу, чтобы ты посмел? — ее шепот заполнил все пространство снаружи и внутри, не оставил в мыслях места для чего-либо другого.
* * *
Нерин переплела его пальцы со своими так же, как и в ту ночь. Довольно красноречивый жест, который подлил масла в огонь.
И огонь вспыхнул. Вспыхнул буквально, позолотил белые стены башни и неприятно полоснул по глазам. Человек, впервые появившийся здесь за несколько месяцев, и которого Нефра уже видел однажды, Гериал, подхватился из кресла, и его руки покрыло гудящее пламя. Опасное пламя. Нефра почувствовал бы исходящую от него угрозу, даже если бы не знал наверняка, что в этом человеке соединилась сила мага и церковника, и щиту Светоча не выдержать его удар. Знал, потому что Нерин предупредила его.
— Нет, Гериал, стой!
Она выставила руку в оборонительном жесте. Из-за этого то, что вторая сжимала ладонь Нефры, особенно бросалось в глаза.
Гериал застыл. Он понимал, что сейчас преимущество не на его стороне. Каким бы быстрым он ни был, друид окажется быстрее.
— Отпусти ее, — не сулящий ничего доброго голос попытался забраться в голову Нефры, но тот прогнал наваждение, будто назойливого, лезущего в ухо жука. — Я сказал тебе отпустить ее.
— Это я его держу, а не он меня, — возразила Нерин.
Неправда. Нефра сжимал ее руку в ответ так же, как и она его. Он отпустил бы, если бы отпустила Нерин, но безвольным зверем, позволяющим себя держать, он не был.
— Гериал, пожалуйста, не нужно огня, — попросила она, и мужчина нехотя послушался.
— Нерин, с тобой все в порядке?
— Да, Гериал, все хорошо. Нефра нам не враг.
Он читал во взгляде мага едва сдерживаемое желание вломиться в его сознание. Не так, как в первый раз, когда тот хотел подчинить его, и не так, как если бы целью было узнать его потаенные мысли. Нет, Гериал мечтал сделать все куда более несдержанно и грубо: взять и расплавить мозги друида без лишних разговоров. Мечтал и в то же время понимал, к чему может привести не возымевшая успех попытка.
Так они и стояли: человек — подле кресла, а Нефра — на ступенях лестницы, с которой Нерин не рискнула спуститься.
— Почему он жив?
— Потому что Райз сохранил ему жизнь.
— Райз…, — глухо повторил Гериал, и на его лице появилась гримаса, будто он откусил и прожевал яблоко и только потом увидел торчащую из мякоти половину червяка.
В этом они с Нефрой были едины. Нефра тоже хотел скривиться, услышав имя брата Нерин, но сдержался.
— Гериал, пожалуйста, сядь и выслушай меня, — попросила она.
Маг вернулся в кресло.
Нерин говорила долго и пылко. Сначала оправдывала Нефру, затем хвалила, после рисовала перспективы и пользу, которую он принесет Огнедолу. Врала напропалую, ведь не далее, как вчера, она в десятый раз повторила, что ничего не потребует от Нефры. Она сказала, что сама со всем разберется, а ему нужно только молчать и изредка кивать.
Нефра не знал, поверил ли Гериал хоть единому слову Нерин. Он выглядел как человек, которому было наплевать на то, что она скажет. Хороший друид или плохой — он все равно друид и должен умереть ради всеобщей безопасности и безопасности Нерин в частности.
— Друиды убили бы всех, если бы не мой брат! — спор длился уже не один час, Гериал не сдавался, и Нерин пошла на крайние меры. — Каждый, кто живет в Огнедоле, и кому только предстоит появиться на свет, обязан ему всем. И все, о чем он попросил взамен, это сохранить жизнь Нефре. Считаешь, что мой брат не заслужил даже такой малости?
Ее голос почти сорвался на крик. Она швырнула вопрос в лицо Гериалу и уставилась на него, раскрасневшаяся, взъерошенная и все так же не отпускающая руку Нефры. За прошедшее время ее ладонь стала горячей и влажной, и оттого хватка казалась еще крепче.
— Зачем ты его держишь? — хмуро спросил
