могу пройти мимо. Заглядываю в комнату, беру Амалию на руки и вдыхаю запах детских волос. Ребенок прижимается ко мне. Наверное, чувствует, что я снова уеду. Шепчу ей на ухо, проглотив ком в горле. – Прости меня, но так надо.
– Ляля!
– Ну все. Иди к тете… – Опускаю на пол, чтобы не привыкала, иначе будет еще сложнее. Но Малька не собирается меня так просто отпускать. Цепляется за джинсы, смотрит в глаза. Не могу уйти. Я нужна ей. А она нужна мне. Только не сейчас, нельзя плакать. Отворачиваюсь, чтобы никто не заметил.
– Ты можешь с ней поиграть? Я быстро приготовлю ужин, – Татьяна Михайловна обращается ко мне.
– Да, – как можно спокойнее отвечаю, смотря мимо.
– Спасибо, дочка.
Пробирает от этого слова. Дочка. Какие глупости! Она ни за что не заменит мне маму. И Амалии тоже.
Хватаю ребенка и уношу к себе. Никому не отдам. Моя.
Теперь мне не до слез, наоборот, я понимаю, что должна бороться. Иначе потеряю и ее. Мой последний лучик света – родную сестру.
– Ну что, праздник непослушания, да, кудряшка? – щекочу девчонку, вызывая в ней целый фейерверк эмоций.
* * *
Смотрим мультфильмы, рисуем цветы прямо на обоях, валяемся на полу, потрошим старого пухового зайца и кидаем друг в друга мягкие комочки. Амалия постоянно тянет руки ко мне. Господи, она такая маленькая и беззащитная! Я не могу бросить ее. Она не должна остаться одна. Мы есть друг у друга, и это главное.
Наигралась. Вижу, что клюет носом. Устала.
– Можно? – слышу стук в дверь.
Хочу сказать, что нельзя. Но… я не могу оставить Амалию у себя. Ей нужен специальный матрас и подушка. А у меня в комнате этого нет.
– Я уложу ее, а ты иди поешь. Тебе не понравился салат? Увидела, что ты не стала его есть…
– Спасибо, я не голодна, – опускаю глаза.
– Если захочешь чего-то особенного…
– Не стоит беспокоиться, благодарю вас.
Женщина понимает, что наш разговор окончен и уходит, забрав полусонную малышку. Оставляет меня в смятении и двойственных чувствах. Кажется, Амалия доверяет Татьяне Михайловне. Девочка улыбается ей сквозь сон и не скандалит, требуя остаться.
Забираюсь на постель. От подушки пахнет детским шампунем. Утыкаюсь носом и засыпаю, окутанная теплом родной сестренки.
На следующее утро все повторяется. Я тайком утаскиваю Мальку к себе, мы играем, а потом Татьяна Михайловна забирает ее и уходит. Второй день ничего не ем кроме бананов. Не могу заставить себя пойти на кухню. Страшно встретить там его. Боюсь увидеть в глазах презрение после того, что я творила на вечеринке. Но ведь это была не я… мое сознание было замутнено какой-то гадостью, которую мне подмешали. А может, я на самом деле такая? Распущенная, доступная? Падаю на постель и накрываю лицо подушкой. Смогу ли когда-нибудь избавиться от этого колючего чувства стыда, пробирающего до самой глубины души? Вряд ли. От него не отмыться, его не «выветрить» из головы, не содрать с кожи и не стереть из памяти. Отвратительное чувство…
Замечаю на тумбочке стакан апельсинового фреша и тарелку с цветной капустой в шпинатном соусе. Судя по запаху на растительном молоке. Похоже, что Татьяна Михайловна принесла мне еду… в обмен на Амалию.
Гипнотизирую тарелку и выпиваю сок. Вкусный.
Решаю проверить новости в социальных сетях. Вдруг Вера одумалась и желает поговорить. Но ничего не меняется. Количество моих подписчиков стремительно уменьшается, а комментарии хейтеров под фотографиями и вовсе заставляют меня удалить часть снимков.
Листаю ленту новостей и натыкаюсь на страницу Вики. Она одна из немногих, кто оставил свой аккаунт открытым для моего посещения. И теперь понятно почему. Я очень жалею, что, не удержавшись, зашла к ней на страницу. У Вики конкретный сдвиг по фазе. Каждая ее публикация, сторис, видео – вранье. И все посвящено мне.
«Я выхожу замуж. И никто не сможет нас разлучить».
«Твоя жизнь – ложь. Ты ненавидишь меня за то, что Андрей выбрал не тебя. И ты специально пришла к нему на мальчишник, чтобы расстроить нашу свадьбу».
«Вчера я чуть не утонула в бассейне из-за твоей ревности. Оставь нас в покое и прости нам наше счастье».
И все в таком духе. Похоже, Вика просыпается и засыпает с мыслями обо мне. Это смахивает на маниакальную озабоченность… и боюсь, что психолог тут не поможет.
Захлопываю крышку ноутбука и долго смываю с себя негатив, стоя под холодным душем. А замерзнув окончательно, возвращаюсь в комнату и забираюсь под одеяло. Вот только от собственных демонов под одеялом не скрыться.
Вова все также не заходит. О его присутствии дома свидетельствует лишь автомобиль, подъезжающий рано утром, и громкий кашель. Наверное, открылась «аллергия» на меня. Тайком смотрю, как он паркуется и выходит из машины. Самоуверенный, красивый, одним словом, идеал. Как же я могла так опозориться перед ним?!
Зашториваю окно, лишь бы не попасться на глаза и гадаю, где он был, чем занимался, почему не ночевал дома?.. Интересно, Татьяна Михайловна знает, где он болтается по ночам?
– Лейла Егоровна, можно? – Игорь стучится, заставляя вздрогнуть и отшатнуться от окна.
– Рискни. – надоело говорить, что я привыкла к обращению без отчества. Рус в этом плане проще.
– Вы в порядке? Может, лекарства нужны?
– Я здорова.
– Могу съездить в магазин, – разглядывает комнату в поисках тарелки и видит, что еда не тронута.
– Вызову доставку, если понадобится.
– Ок, – пожимает плечами. – Главное, не навредите себе голодовкой.
– Постараюсь.
– Принесешь мне Амалию?
– Она с Татьяной Михайловной на озере. Гуляет.
– А… ну хорошо… – разочарованно вздыхаю. Я привыкаю проводить с ней время и сейчас просто не знаю, чем себя занять, чтобы не сдохнуть.
– Вам бы тоже воздухом подышать.
– Окно открыто, – безразлично киваю в сторону рамы.
Игорь видит, что ничего не добьется и уходит.
Решаю почитать книгу, но главный герой безумно напоминает Владимира, и я бросаю. Слишком эмоционально, а я истощена и морально, и физически.
Врубаю телек, пылящийся на стене, и не замечаю, как проваливаюсь в сон под какой-то глупый затянутый сериал. Чувствую себя паршивенько и решаю не вставать с постели до следующего дня.
Утро готовит очередные сюрпризы. Просыпаюсь от детского смеха. Кажется, он доносится с улицы. Игорь снова вытащил кровать Амалии и отгоняет несуществующих мух? Или на этот раз веселит ребенка чем-то более оригинальным? Любопытство подстегивает, и я выглядываю в окно. Чтобы рассмотреть лужайку, приходится вылезти на крышу.
Амалия ползает по траве и ловит кузнечиков. Умилительное зрелище! И я с удовольствием наблюдала бы за ней, если бы
