Книга Нарисованная любовь - Анна Грекова

в паре с Алисией. Она улыбалась, но взгляд был настороженным, словно пыталась разгадать истинную причину непонятного ей веселья. В очередную встречу у Артура екнуло сердце, когда Алисия посмотрела вопросительно и долго не отводила взгляда, но промолчала. Вот такого взгляда он ждал: ни равнодушного, ни одергивающего, а этого, внимательного, слегка оценивающего. Он подумал: вот такой я тебя и хочу знать, такой я и храню в сердце. Алисия перешла к другому партнеру, и вновь засияли ее глаза, и появилась та улыбка, которую с балкона Артур назвал фальшивой.

Настроение немного упало, но на резкую перемену могли обратить внимание окружающие, и теперь приходилось уже доигрывать до конца.

* * *

Дженни медленно допивала напиток, размышляя: к чему были последние слова Артура? Возможно, в такой форме он дал понять, что все-таки сообщил Элизе о столкновении. Не понятно… А к чему он сказал о косичках? Только бы он не вспомнил! Сейчас ей казались такими нелепыми слова: вы всё равно влюбитесь в меня! Глупая девочка. Она же видела Алисию, и беда в том, что тогда не могла оценить её реально.

— Деточка, может, еще налить? — Няня Артура протягивала кувшин.

— Ой, — засмущалась Дженни, понимая, что выглядит нелепо, стоя молча с пустым бокалом. — Нет, нет, спасибо. Очень вкусно!

— Вкусно, — пробурчала няня, — да вы и не поняли ничего. Это все Артур виноват. Кто так угощает девушек? Бросил одну посреди кухни, да еще такую красоту прицепил вам на лицо. Вы хоть потанцевать успели? И что скажет ваша матушка? Будет переживать.

— Возьмите. — Дженни протянула бокал. — Я пойду.

Она тихонько прикрыла дверь и заплакала. Никто не будет за нее переживать! Дядя Фред далеко, Эдвину теперь почему-то не пожалуешься. Ладно, хватит разыгрывать драму и жалеть себя. Но сердце сжалось в комок, она с горечью поняла: ее сказка оказалась с плохим концом. Где ее рыцарь — мужественный, гордый? Таким должен быть Артур, переживший потерю, но воспрянувший духом. Она рисовала в своих мечтах юношу с холодными глазами во время общения с Алисией, презрительного к ней и обожающего всех вокруг. И только она знает, как он съедает себя внутри и мечтает, что кто-то излечит его. Уже второй раз он просит: помоги, а помощь отталкивает, оспаривая все её слова. Послушает ли кого-нибудь? И когда еще выпадет шанс увидеть его? А хочется ли ей этого?

Дженни остановилась и прислушалась к себе. Да, хочется.

Артур проводил тетю Энн и Элизу до самого экипажа.

— Мальчик мой, — заглядывала в глаза тетя Энн, — ты всегда будешь у нас желанным гостем. Приезжай, порадуй старых друзей. Мы с Элизой вспоминаем тебя с умилением. Доченька, ну приглашай Артурчика.

— Он мне уже обещал это, — успокоила Элиза взволнованную мать.

Тетя Энн чуть ли не прослезилась.

— Ну, детки, прощайтесь, не буду вам мешать. Дженнифер, помоги мне сесть.

Дженни вышла из экипажа, помогла тете забраться в него и осталась ждать, пока сядет Элиза.

— До встречи, — попрощался с Элизой Артур, и когда она отвернулась от него, вдруг озорно подмигнул Дженни.

Его лицо озарила такая сияющая улыбка, что Дженни простила ему все на свете. Она села на сиденье, закрыла дверцы и только когда тронулись, вновь глянула на Артура. Он любезно прощался с очередными гостями, но уловил момент и помахал ей (ей?) рукой.

— Элиза, — дернула тетя Энн дочь, — ну оглянись, Артур машет тебе.

— Мама! — укоризненно проговорила Элиза.

— Ну да, конечно, — назидательно начала тетя Энн, — кого волнуют переживания матери? А мне важно счастье моих дочерей. Ай! — воскликнула она и дрожащей рукой указала на Дженни. — Что это?

— Ничего страшного, — спокойно сказала Дженни, — оступилась и ударилась о подоконник. Мне не больно.

— Ну вот, — тетя Энн сделала лицо несчастным, — теперь и за тебя переживай. Что скажет Эдвин?

— А мы не отпустим Дженни, пока всё не пройдет, — обрадовалась Элиза. — Пусть гостит у нас долго-долго. И всё будет хорошо.

— Да, да, — отстраненно говорила тетя Энн и уже улыбалась своим тайным мыслям. — Всё будет хорошо.

Глава 8

Дженни осталась в гостях к радости Элизы и Керри. Ее буквально раздирали на две части. Элиза бесконечно говорила о бале, настолько там было весело и приятно. Она радовалась, что вновь сошлась с Артуром. В последнее время им не приходилось общаться, а тут еще эти неприятные домыслы об Алисии. Элиза говорила, что боялась увидеть Артура несчастным, поникшим, а он оказался таким же простым и легким в общении, как всегда. Дженни была благодарной слушательницей. Она принимала бесконечные излияния Элизы, не выдавая свою тайну. Элиза знала только внешнюю оболочку Артура, видела таким, каким ей хотелось, а Дженни прикоснулась к его внутреннему миру. Это очень сближало Артура и её.

Керри тоже тормошила Дженни расспросами о празднике. Ах, как ей хотелось поскорее вырасти, чтобы вращаться среди этой красоты. Керри все считали маленькой, а с Дженни она уже говорила о любви, как и все девочки её возраста. Она тоже интересовалась Артуром, как предметом всеобщего внимания в их доме. Дженни описывала ей не Артура, а, скорее, принца из мечты, и Керри слушала, затаив дыхание.

Однажды она заявила:

— Артур может жениться на нашей Элизе. Ах, это было бы чудесно! Я буду за них молиться. Просто счастье, когда у сестры хороший муж. Вот твоей повезло. Мне очень нравится кузен Эдвин. А тебе?

— Очень, — сказала Дженни.

Она вспомнила сон-явь: его глаза, как кусочки чистого неба, дрожащие руки, шутливо, но упорно отталкивающие ее, ощущение полета оттого, что он рядом. Ей захотелось прямо сейчас убежать домой, спрятаться в своей комнате и сквозь занавеску смотреть на Эдвина, не боясь, что он оттолкнет её взглядом.

Но рядом была Керри, которая поверяла ей детские тайны сердца, ей так важно было высказаться. Дженни помнила по себе, что это счастье, когда есть кому доверить себя, не боясь, что одернут и осмеют. Она слушала Керри. Когда-то её слушал Эдвин. Теперь она старается не слушать своё сердце. И впервые мелькнуло, что Артур — только прикрытие, потому что в её жизни есть Эдвин, которого в ёе жизни быть не может.

Нет, нет, только не так. Это больно и страшно. Артур тоже не достижим, но он — мечта, а мечтать никто не может запретить. И зачем ей спокойный, вечно державший себя в руках Эдвин, когда в восхищение с детских лет приводит безумная любовь, пылающая страсть? Этого ждет каждая девушка. Вот и у Керри, спокойной и серьезной, горят глаза, когда