— Куда-нибудь по дальше отправь, не хочу даже воздух этого города чувствовать по близости.
— Сын, что творится в твоей жизни? Я должен знать что-то ещё?
— Нет, все в порядке просто устал, я пойду, ладно? Мне еще в больницу вернуться надо.
— Ну ну, иди!
Когда вернулся в больницу, то пришлось сначала поговорить с отцом Демьяна, а потом уже решил дать последний выбор Илоне, она должна быть со мной честной, я приму любое её решение.
— Илон, мы можем поговорить? — нарушаю тишину больничного коридора.
— Да, конечно.
Выходим на лестничную площадку, чтобы никому не мешать, смотрю на свою девочку, такая она красивая без своей маски стервы и тонны макияжа.
— Красивая… - озвучиваю свои мысли в слух.
— Ты об этом хотел поговорить? — холодным голосом спрашивает она, разрушая все мои надежды.
— Ил, я в армию ухожу, ты должна сделать выбор сейчас…
— Я не понимаю о чем ты…
— Я ухожу в армию это ты понимаешь? Я устал тебе что-то доказывать, почему ты не видишь очевидного? — устало спрашиваю её, уже зная заранее её ответ.
— Что ты хочешь от меня?
— Хочу чтобы ты меня дождалась и осталась моей..
— Нет, я не смогу, Дань. Может это к лучшему, что так получилось? Знаешь, я даже рада, наконец отдохну от твоего напора, — смотрит в мои глаза и не понимает сколько боли она сейчас мне приносит, просто вырывает моё сердце и выкидывает, её равнодушие убивает больше всего.
— Ты хорошо подумала? — спрашиваю в последний раз.
— Да, — кивает головой, смотрит так, что взгляд попадает в самое сердце. Провожу рукой по её щеке, хочу почувствовать, что это происходит реально.
— Будь счастлива! — шепчу хриплым голосом и ухожу, мне надо побыть одному, надо понять, что я не нужен ей.
***
Илона
Душу разрывает от противоречивых эмоций, я еще не понимаю, что мы видимся в последний раз, он поводит рукой по моей щеке и тихо шепчет "Будь счастлива", разворачивается и уходит.
Я так боролась за свою независимость, что кажется не заметила что то намного большее в моей жизни, упустила свой крохотный шанс быть счастливой. Но во мне живёт страх, что я стану похожа на мать, буду отвратительной женой и матерью, не смогу никого полюбить и разрушу жизни нескольких людей.
Сейчас мне не легче, прошло пару недель и я поняла, какая я слабая, такая слабая… Дарина борется за свою любовь со всем миром, а я такая трусиха, что потеряла самого близкого человека в мире, мне холодно и пусто без Дани, без его ласковых слов и нежных прикосновений, мне снится по ночам его хриплый голос, его последний взгляд наполненный болью, но я отпускаю эти чувства, как и отпустила его…
Глава 13
Прошёл год…
Дан
Даже не верится, что сегодня я последний раз строю свою роту, завтра дембель, если честно, думал вообще до него не до живу.
Этот год был для меня действительно тяжёлым, армия вообще не для слабаков и я никогда не входил в число них, но для мажора у которого есть бабки и он не привык себе ни в чем отказывать, сложнее вдвойне.
Начиная от раннего подъёма, жить по уставу, подчинялся кучу начальников, которые все хотят от тебя полной отдачи, заканчивая жрачкой, которую не выносимо жрать. Я не знаю сколько брома они добавляли в неё, но мне иногда казалось, что он хрустит у меня на зубах. За этот год у меня ни разу не встал член, наверное разучился уже и трахаться. Забыл ощущение этой приятной тяжести в яйцах.
Но ты здесь до такой степени заебываешься, что никакие бабы не нужны, да у меня и сил то наверное подрочить не оставалось. Парням, которым уж очень хотелось присунуть, не жрали неделю перед увольнением, только чтобы встал. Как только мы выходили за пределы части нас встречали студентки из медицинского колледжа, который расположен неподалеку. Они были на любой вкус и цвет, выбирай любую, но один раз посмотрев, я понял, что эта история не про меня, никто не торкнул, все серые и безликие ни кого не вижу и не замечаю.
Я пахал этот год, как конь, за это и получил звание сержанта, меня заметили, командиры старших званий уважали. А мне просто надо было поставить мозги на место, не думать о гражданке, о том, что там она, живёт своей жизнью, радуется и продолжает пудрить парням мозги и искать приключения на одну ночь.
Лучше об этом не думать, потому что как представлю, что её кто-то мог касаться, целовать и тыркаться своим членом, то сразу слетал с катушек. В этот момент всем становилось плохо. Вся рота выполняла, как ужаленная марш-броски и выполняла упражнения на физическую подготовку, зато потом у нас были самые лучшие результаты.
Мне нравилось наблюдать за молодыми, как меняется их мировоззрение, толстые превращаются в худых, а худые набирают массу в нужных местах и превращаются в настоящих мужчин.
Я и сам очень сильно изменился, сам прошёл через весь этот ад, отец не пожалел меня и как я просил засунул в самую дальнюю точку на карте в специальную часть, где готовят бойцов для дальнейшей службы в горячих точках. Поэтому бесконечные стрельбы, метание гранат, разминирование мин и конечно физическая сила здесь основа основ, тебя дрючат не на жизнь, а на смерть. Конечно тебя никто не заставляет дальше идти служить и ты принимаешь решение только сам. И в данный момент я должен принять решение, что буду делать дальше.
С одной стороны, меня пиздец, как тянуло домой, родители пару раз приезжали, но я все равно успел соскучиться, хотел увидеть друга на своих двоих ногах, он весь год трудился над этим и наконец сделал это — начал ходить.
Самое главное, хотел увидеть свою Мальвину, да, для меня, она все еще моя девочка, мне каждую ночь снятся её голубые волосы и робкая улыбка, но я отпустил её и надеюсь, что когда-нибудь эта боль в груди немного притупится. Но страх того, что снова увижу её безразличный взгляд или ещё хуже, увижу её в чужих объятиях, заставляли меня думать, что надо забыть, отпустить, начать жить заново, но там я просто не смогу дышать с ней одним воздухом, нам будет тесно вдвоём.
— Товарищ сержант, разрешите обратиться? — обращается ко мне дежурный по роте и прерывает мои мысли.
— Валяй.
— Вас к себе вызывает подполковник Осипов.
— Понял, свободен!
— Есть!
Ну вот и закончились мои размышления, нужно принимать решение, иду к начальнику в кабинет, не давно он сделал мне интересное предложение, как можно дальше пройти свой путь, но я взял время подумать и теперь оно вышло, я должен озвучить его.
Стучу в кабинет, слышу строгий голос Осипова.
— Войдите!
— Разрешите войти?
— Разрешаю, присаживайся Беспалов, — показывает рукой на стул и я послушно усаживаюсь в него.
