на слуху последние два года и дорожку вы перешли немалому количеству коллег, то недоброжелателей у вас должно быть немало. С другой стороны, если у тебя нет врагов — значит, счастье от тебя отвернулось, — хохотнул собеседник, выдав чью-то цитату.
— Вот поэтому, если я полезу ещё и в спортивную редакцию, то боюсь, что меня как-нибудь тихо удавят в одном из коридоров Шаболовки.
Судя по истерическому смешку, врагов у Озерова тоже хватает. Оно и неудивительно, артистическая среда — дело мутное. В общем, расстались мы довольные друг другом, договорившись созваниваться.
Спускаюсь по ступенькам и смотрю на полупустую улицу. Мимо прошла стайка симпатичных девиц, скорее всего, студенток. Вижу улыбающиеся лица, и на душе стало сразу светлее. Хорошо! Вот, сегодня, познакомился с очередным замечательным человеком! Надо мне поменьше лезть во всякие политические игрища, а больше наслаждаться жизнью и креативить на съёмочной площадке. Глобально я ничего не изменю, но новых врагов приобрету. Если начнут вставлять палки в колёса по-крупному, то не получится сделать даже десятой части от задуманного. Надо вести себя более осторожно, если уж не удаётся превратиться в скользкую рептилию. Только кто же мне даст жить спокойно? Вспомнив, что у меня ещё обсуждение плана встречи со зрителями, двинул в сторону метро. Покой нам только снится.
Глава 6
— Может, у тебя головокружение от успехов? Или ты думаешь, что если снял удачный фильм и его одобрил товарищ Брежнев, то можно вести себя по-хамски? Что ты о себе вообще возомнил?
Сегодня Фурцева включила режим большого начальника, который снимает стружку с нерадивого подчинённого. Только подачу она выбрала явно неверную, будто забыв, что я на подобные вещи реагирую иначе, чем обычные советские граждане.
Если описывать ситуацию вкратце, то меня вызвали к министру в понедельник, с утра пораньше, и устроили форменный разнос. Вернее, попытались. Учитывая, что я ещё толком не отошёл от разговора с вождём с последовавшей за ним просто эпической премьерой картины в кинотеатре «Октябрь», то мысли путались, и с трудом удавалось сосредоточиться. Я реально до сих пор в полной прострации от весьма интенсивной недели.
Нет, речь шла не о каком-нибудь скандале на банкете. Кстати, для мероприятия мы арендовали недавно открытый «Арбат». Благо, платил я не из своего кармана, иначе разорился бы на таком огромном количестве гостей. Хорошо, что можно официально воспользоваться кассой ТО, через которую прошла вся оплата. Хотя я изначально даже не планировал масштабного мероприятия.
Каплан, наверное, телепат, если заранее предвидел наплыв со стороны творческой интеллигенции, коллег-кинематографистов и даже советской номенклатуры средней руки. Понятно, что членам ЦК присутствовать на пьянке с киношниками моветон, но Фурцева, например, прислала своего зама. И это на фоне того, что я вроде как ещё пару недель назад был парией. Потому меня и удивил дар предвидения своего зама, который будто знал, что перед премьерой состоится встреча с вождём. Думаю, большинство гостей резко изменили свои планы и решили присоединиться к торжеству именно по этой причине. Ну и всё было организовано на самом высоком уровне. Ещё и от кинотеатра до ресторана пара шагов.
Хотя, надо сказать, что меня изрядно коробили лицемерные лица товарищей, устроивших массовое паломничество на мой триумф. Уши вяли от этих слащавых и лживых поздравлений. Я-то знаю настоящее отношение ко мне большинства коллег и прочих творческих людей. Но, один попаданец умудрился провалиться в яму с дерьмом и вылез из неё, благоухая розами. Это я так, аллегорически, про короткий отрезок между тюремной камерой и одобрением фильма Брежневым. Творческий люд держал нос по ветру и среагировал моментально. Только сейчас речь не об этом.
Происшествие, которое взбесило Фурцеву, состоялось накануне премьеры. Меня неожиданно вызвали в «Госкино». Тамошний мелкий клерк крысиной наружности, выдал весьма длинную речь и сунул мне какую-то бумажку. Расшифровав его сбивчивое словоблудие, я вычленил главное. Народ и партия решили отблагодарить товарищ Мещерского за невероятные достижения в области развития советского кинематографа. И, с барского плеча, ему выделили ордер на «однушку» в Люблино. Чтобы вы понимали, сейчас это окраина Москвы. В принципе, мне район нравится, там парк отличный рядом. И всё. Территория только застраивается, метро нет, и вообще — инфраструктура больше в планах архитекторов.
Это даже не унижение, а плевок в лицо. Именно такая была моя первоначальная реакция, которая за несколько дней ничуть не изменилась. Может, для обычного советского человека подобная квартира — предел мечтаний, но у меня было иное представление о вознаграждении. Поэтому я поблагодарил странного товарища и отказался от великой чести стать жителем «хрущоб». Думаю, клерк был изрядно ошарашен, но я быстро покинул помещение, не дожидаясь новых словоизлияний. И вот информация уже дошла до министра. Сам Романов не стал устраивать разборки, а подленько так пожаловался моей покровительнице.
— Мне нужно достойное жильё, соответствующее пользе, которую я принёс стране. Глупо хвалить самого себя, но вам ведь известны все мои работы, — решаю успокоить министра и объяснить своё поведение, — Не считая международных призов, мои фильмы банально принесли много денег. В ответ мне предлагают халупу на окраине, что я считаю откровенным оскорблением.
— У нас сотни тысяч людей стоят в очередях на жильё. Любой гражданин будет просто счастлив получить ордер за пару лет непыльного труда, — Фурцева вроде успокоилась и ворчала ради проформы, — Алексей, ты должен понимать, как твоё поведение выглядит со стороны. Я уже устала об этом говорить. Сначала ты ссоришься с парторгом киностудии, не проходит и недели, как у тебя конфликт с головной организацией. А люди смотрят в мою сторону, ожидая реакции на твоё поведение. Складывается впечатление, что ты прикрываешься моим именем. Это — недопустимо!
Вообще, позиция Екатерины Алексеевны в отношении меня достаточно странная. После того, как благодаря моим идеям она вернулась на советский Олимп, я ожидал благодарности. Но мне даже спасибо не сказали. Даже вшивой грамоты от «Минкульта» не перепало. Скорее всего, министр решила, что я теперь должен на неё молиться и жадно ловить любой приказ, будучи готовым, бежать его выполнять. Так всё запланировано, или чёрная неблагодарность тому виной — не знаю. Вместо того, чтобы отсыпать герою положенные нищтяки, Фурцева решила заняться моим воспитанием. Только здесь она малость просчиталась. Я продукт совершенно иной эпохи, и ломать шапку потому, что приказывает член ЦК, не собираюсь.
И вообще, кардинально изменилась сама ситуация вокруг Алексея Мещерского. Я теперь бренд, если называть вещи своими именами. Понятно, что мой взлёт был неожиданным и стремительным, но чиновники должны были отреагировать
