Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
самое главное — вот это вот все пройти, зная Вайдхэна?
Флайс поднялся в воздух, сопровождающие нас тоже. Мне было не привыкать летать с кортежем, а вот смотреть на родной город, в котором так давно не была… У меня даже слезы на глаза навернулись. В этом городе осталась мама и Зои, и Даг, и Кати. Я почти добровольно ото всего этого отказалась, а потом, чтобы не думать о том, от чего отказалась, с головой ушла в карьеру, добилась всего, о чем когда-то мечтала. Танцевала на большой сцене, обрела себя в балете, и что?
Что у меня осталось в итоге?
Куча достижений, а самое дорогое непонятно где.
Но главное — совершенно непонятно, что будет дальше.
Я прикрыла глаза, чтобы Ландерстерг не заметил слез, которые собирались хлынуть уже потоком, испортить макияж, да и в принципе всю легенду, потому что макияж действительно изменил мое лицо. Это была я, но и не я, выходя на сцену, я привыкла менять образы и знала, что сила опытного гримера (а в данном случае визажиста) — создавать совершенно разные образы, разные лица, не прибегая к помощи пластического хирурга. Сейчас я была в роли Фионы Лэндор-Дэйс, нового ассистента Торнгера Ландерстерга, и мне нужно было держать эту роль.
Держать и не думать обо всяких глупостях в стиле: «А что дальше?»
Ландерстерг был предельно тактичен, поэтому не лез ко мне с вопросами: «Как вы себя чувствуете?» или со светскими разговорами. Больше того, пока мы летели, он сделал вид, что меня рядом нет для него, и его рядом нет для меня, совершил пару звонков, еще один принял и общался так, будто в самом деле был один. Мне это помогло расслабиться. Это, а еще глубокое дыхание, когда я вдыхала прохладу кондиционированного воздуха, дорогой запах кожаного салона с легкой горчинкой какого-то ненавязчивого ароматизатора.
Я открыла глаза только когда почувствовала, что флайс начинает снижаться, и увидела вырастающую впереди громаду Ровермарк. Эту махину, которая за время моего отсутствия, кажется, стала еще больше. В Мериуже не бывало такой жары, как в Зингсприде, но это лето все равно выдалось жарким, и солнце вплавлялось в зеркальное здание, обманчиво раскаляя холод оттененных зеленой тонировкой стекол.
Многочисленные наросты вокруг этой полупирамиды вырастали, как иглы или как шипы на гребнях и спинах глубоководных.
Как защита, которую не пройти и не преодолеть, как самое опасное в мире оружие.
— Глубоководные еще выходили на связь? — неожиданно спросила я Ландерстерга.
Он покачал головой.
— Нет. У берегов больше не появлялись. Но и не исчезали, как раньше, на глубине их несколько раз засекали радары.
— Наверное, это хороший знак?
— Это определенно хороший знак, Аврора. Они скрывались так давно и так основательно, что сейчас это какой-то новый уровень доверия. Благодаря вам.
— Мне?
— Ну не Вайдхэну же. К нему они не пришли.
Я так и не поняла, пошутил он или нет, потому что флайс уже опустился на парковку. На специально выделенное, отгороженное, забронированное место, первыми выходили мергхандары, встречали нас вальцгарды и пресс-секретарь Вайдхэна. Я чуть не шарахнулась в глубину салона, когда узнала ее, но Ландерстерг уже подал мне руку, и мне не оставалось ничего иного, как выйти.
— Просто не снимайте очки, — негромко произнес он, шагая вперед.
Перед ним расступались все, словно его сила шла впереди него, расчищая дорогу. Мне полагалось идти рядом с ним, выслушивать приветствия от той, с кем я работала — пусть и совсем недолго. А ведь я здесь работала, и у меня даже голова закружилась, когда я шла сквозь знакомый холл, знакомыми коридорами. К счастью, рядом со мной шел Ландерстерг и его сила, и все внимание было приковано к нему, а я была всего лишь тенью. Кого там интересует Фиона Лэндор-Дэйс, ассистентка, которая идет рядом. В классическом черном деловом костюме, под которым белая блузка с высоким воротничком. Черные туфли на шпильке, идеальная укладка короткой стрижки — выпрямленные волосы чуть ниже плеч.
Такой идеальный образец фервернского секретаря при идеальном боссе.
Я не особо вслушивалась в разговоры Ландерстерга, а в лифте вообще начала считать этажи. Дальше был коридор, знакомая, невыносимо-знакомая приемная, а после…
— Не думал, что ты теперь везде водишь с собой секретаря. — Холодный голос Вайдхэна ввинтился в сознание, когда Ландерстерг пропустил меня вперед, в знакомый до одури кабинет.
— Эта женщина гораздо больше, чем секретарь. — Ландерстерг закрыл за собой дверь, и только после этого кивнул мне.
Прямой, словно она была в гипсе, негнущейся рукой, я сняла очки. И, словно в меня действительно вошла часть сила правящего Ферверном, холодно посмотрела на Вайдхэна. Чтобы спустя мгновение сквозь короткое недоумение в его глазах увидеть колючее, жесткое узнавание.
Тяжелую, черную ненависть.
— Назови мне хотя бы одну причину не вызвать охрану прямо сейчас, — он обращается не ко мне, он обращается к Ландерстергу.
Но отвечаю я:
— Наши дети, — и возвращаю ему такой же колючий тяжелый взгляд.
Пусть не думает, что я пришла к нему выпрашивать высочайшего снисхождения. Я здесь на правах матери, и я, будем честны, имею на Роа и Риа гораздо больше прав, чем этот свежеопределившийся папочка. Который хотел отправить их на аборт.
Как ни странно, это срабатывает, потому что охрану Вайдхэн не вызывает. Смотрит, правда, снова не на меня, а на Ландерстерга, в упор, и интересуется в свойственном ему тоне:
— Как ты себе представляешь этот разговор?
— Этот разговор представляю я. — Хочется ему говорить через Ландерстерга, будем говорить. Ну, по крайней мере, пока мы втроем. Потом Вайдхэну придется открывать рот и выдавать слова лично мне, а не в долг через десятых лиц, но пока сойдет и так. — Пока мы будем разговаривать в твоем специальном защищенном бункере, ферн Ландерстерг побудет здесь. Таким образом никто не узнает о том, что здесь происходит, но если ты попытаешься меня выставить…
Я сжимаю зубы.
— Весь мир узнает о том, что ты хотел отправить меня на аборт.
Вот дерьмо! Кажется, я сказала об этом раньше, чем собиралась, по крайней мере, у Ландерстерга вытягивается лицо — сначала вытягивается, потом становится каменным. Что касается Вайдхэна, оно и не переставало таким быть, но сейчас внутренний скульптор еще поработал над звериной частью. У него даже зрачки вытягиваются в острия, в вертикаль, была бы возможность, он бы воткнул мне что-то похожее в сердце. Сейчас же просто коротко произносит:
— За мной.
— Ты пропустил слово «следуй», — я понимаю, что этого дракона дергать за хвост не стоит, но меня уже понесло,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
