свои законы и всегда есть тот, кто попрёт против всех, создав в неподходящий момент панику.
И воздуха здесь не хватает, запахи смешаны. А ещё Роза мелькает впереди в кофте с открытым животиком. Пирсинг в виде капельки на пупке, движется вслед за мышцами пресса. Она успевает пританцовывать на ходу под оглушающий бит.
С-у-к-а… Выколите мне глаза, чтобы я на неё не смотрел.
Здесь сама атмосфера пропитана похотью и блядством. Сколько девочек я снял в клубе, будучи студентом? Хуй знает! Много! Не считал.
Роза резко останавливается, я врезаюсь в её спину, машинально притягиваю к себе за талию.
Судорожно вздыхает. Я чувствую, как втягивает живот под моими пальцами и напрягает мышцы.
Это дурманит. Я зависаю в этих ощущениях. Они растекаются током под кожу от кончиков пальцев.
— Пусти… — тихо, на выдохе.
— Прости…
— Не извиняйся… Просто пойдём к моим друзьям, — смотрит в сторону.
Она всё ещё натянутая струна. Я бы с удовольствием сыграл на этой гитаре, извлекая вместо музыки возбуждающие стоны.
— Оу, Роза, а ты как всегда с верным псом⁈ — подъебывает какой-то парень, развалившийся на кожаном диванчике в обнимку с двумя девушками.
— Заткнись, Агапов! — резко отвечает Цветочек. — С кем хочу, с тем и прихожу.
Не нравится мне этот придурок. Глаза какие-то слишком наглые. Тоже искусствовед? Ага, так я и поверил. Поступил, скорее всего, из-за низкого конкурса и массы девушек. Хороших, правильных девушек. В искусство шлюхи не идут, их там делают.
Демонстративно отвожу немного полу пиджака в сторону, так чтобы было видно кобуру. Борзый сразу перестаёт улыбаться и хватается за стакан с коктейлем.
Правильно! Пей и не выёбывайся. Пули резиновые, но тоже очень больно бьют. А если знать, куда точно выстрелить, то и убить можно.
Роза подсаживается к подругам, весело что-то обсуждают. Заказывает выпить. Надо было потребовать, что помогу, если пить не будет. У неё даже от небольшого количества алкоголя в голове что-то ломается.
— Стоп! — перехватываю её руку, прежде чем она приложит карту на терминал для оплаты.
— Что опять-то не так? — смотрит недовольно.
Глава 18
— Он отслеживает все операции по твоей карте. Расплатишься ей — сразу узнает.
— Но у меня другой нет, — растерянно бегает глазами.
Достаю из бумажника свою и оплачиваю.
— Я верну, — шепотом.
— Забудь.
— Спасибо!
Не знаю, что она заказала, но пьянеет Роза довольно быстро. Уже через пять минут хочет танцевать.
— Пойдём со мной, — тянет за руку за собой.
— Я на работе, — отказываюсь.
— Вообще-то, у тебя свободный вечер. Волошин тебя отпустил. И я отпускаю. Так что давай потанцуем, — капризничает, топая ножкой.
Совсем как маленькая. И личико сейчас детское. Почти без макияжа, пухлые кукольные губки, блестящие от бесцветного блеска для губ. Крупные локоны собраны на макушке в хвостик и обрамляют лицо каскадом.
Какая же ты красивая, чёрт возьми!
Я соглашаюсь.
Но расслабиться и отдаться полностью танцу не могу. Отпущу тормоза — сорвусь нахер, и всё закончится где-нибудь в постели, если я до неё дотяну.
А она трётся об меня попкой, приседает и возвращается. Берёт мои руки и кладёт себе на талию.
— Обними, — томно на ухо.
И я покорно обнимаю. Мы раскачиваемся в каком-то своём ритме, не совпадающем с музыкой.
Утыкаюсь носом в её волосы, втягиваю приятный запах духов. Он рвёт лёгкие, проникая в мозг и дурманя.
В этой эйфории с трудом соображаю, когда нас кто-то толкает.
Борзый.
Уже накидался.
— Может, одолжишь девушку на танец? — с ядовитой наглой ухмылочкой.
— Я тебе сказала уже Агапов — отвали! — злится Роза.
— Да ладно тебе! Или ты с этим спишь? — ехидно.
Реагирую на хамство мгновенно, вынимая из кобуры пистолет и приставляя к его голове прямо в середину лба.
— Тарас! — взвизгивает Цветочек и ещё несколько девушек.
Толпа расступается. Музыка глохнет.
— Извинись! — требую от борзого хриплым ледяным тоном.
— Мужик, ты чего? Я же ничего такого не сказал! — поднимает руки Агапов, а в глазах ужас.
— Извинись! — повторяю, снимая с предохранителя.
— Ладно-ладно! — кричит. — Роза, извини, пожалуйста. Был неправ…
Подлетает охрана. Мне заламывают руки и волокут куда-то из зала. Цветочек следом.
— Отпустите его! Он мой телохранитель! Ему же больно, — взвизгивает, когда меня пригибают ещё ниже.
— Разберёмся! — отвечает ей один из охранников.
Меня приводят в комнату охраны, силой усаживают на стул, а руки сковывают пластиковым хомутом.
В каморку ломится Роза.
— Немедленно отпустите его! Он меня защищал! — со слезами.
— Он беспределил со стволом в забитом людьми помещении, — вытаскивает обойму из моего пистолета второй из охраны. — Резиновые, — показывает первому и бросает на стол.
— У меня разрешение и договор в кармане, — киваю на свой пиджак.
Достают, проверяют.
— А охрана у вас — говно, — посмеиваюсь. — Даже не обшмонали на входе. Уверен, зайди сейчас в туалет, и там полно обдолбышей. Позвоним в полицию? Наркоконтроль, пиздец, как обрадуется. Надолго ваш гадюшник прикроют.
— Крутого Уокера из себя строишь?
— Да куда мне до него. Я обычный Фрэнк Фармер…
— Это ещё кто? — переглядываются охранники.
— Это из фильма «Телохранитель»… Герой Кевина Костнера, — произносит тихо Роза. — Отпустите его, — жалобно.
— Понятно. Ладно, свободен! — двигает ко мне мой пистолет. — Но больше вам здесь не рады. Просим покинуть заведение.
— Знаешь, а ты меня сейчас очень сильно удивил, — гневно цедит сквозь зубы Цветочек, когда выходим на улицу.
Она на ходу надевает пуховик, а я, не чувствуя холода, даже не пытаюсь надеть пальто, просто несу его в руках, потирая места на запястьях, которые сдавливал пластик.
— Что с тобой произошло, Тарас⁈ — кричит и пихает меня со всей силы ладошками в грудь.
А я сам не знаю… Просто взбесило, как этот ушлёпок с ней разговаривал. Захотелось наказать и унизить. И я достал пистолет…
— Ты же мог выстрелить! — пытается до меня докричаться.
— Не волнуйся. Отделался бы сотрясением, — хлопаю по карманам в поисках сигарет.
Она следит за мной внимательно, прищурившись.
Ах, да… Они же в кармане внутри.
Достаю сигу и подкуриваю.
— Садись в машину. Холодно, — произношу спокойно.
Но внутри рвёт на клочки. Порвать всех хочется — так меня колбасит. Я делаюсь психом.
Делаю глубокую затяжку, втягивая почти половину сигареты.
— В машину садись, — повышаю тон.
— Куда мы теперь? До утра ещё далеко.
— Домой.
— Домой? Я не хочу…
— Ко мне домой поедем, — выкидываю окурок и открываю ей дверь.
Едем молча в полной тишине.
Роза следит за мелькающими за окном огоньками. Считает пальчиком.
Всё же девчонка ещё. Глупая. Которая встряла в проблемы и боится из них вылезти. Я должен её вытащить из
