class="p1">Все, что мне было нужно от него, это его подчинение.
— У нас все чисто, — выплюнул он.
— Хороший мальчик, — я похлопал его по щекам руками и ухмыльнулся. — А теперь отвали.
Ронан продолжал бормотать о своих опасениях, но, поскольку он делал это себе под нос, я повернулся к нему спиной и направился прямо, в теперь уже пустой душ, решив ошпарить свое тело водой.
— Джонни, можно тебя на пару слов? — Спросил Кормак Райан, наш вингер номер 11, следуя за мной в душевую.
Я развернулся и уставилась на него, мои пальцы соскользнули с пояса моих шорт.
— Это может подождать? — стиснув челюсти, спросил я напряженным тоном, пока мой взгляд путешествовал по нему.
Раздражение вспыхнуло при виде него, и я прекрасно знал, о чем он хотел со мной поговорить — или я должен сказать, о ком он хотел поговорить.
Белла.
Время для разговоров было несколько месяцев назад. Прямо сейчас, с тем настроением, в котором я был, шансы на то, что мы просто поговорим, были невелики. Кормак, казалось, понял это, потому что кивнул головой и отступил от дверного проема.
— Да, не беспокойся, — ответил он, глубоко сглотнув, и отступил. — Я, э-э, догоню тебя в другой раз.
— Да, — невозмутимо ответил я, наблюдая, как он уходит. — Ты догонишь.
Покачав головой, я разделся и направился в душевую кабинку. Закрутив хромированную насадку, встал под непрерывную струю ледяной воды и подождал, пока она нагреется. Прижав ладонь к кафельной стене, я опустил голову и разочарованно выдохнул.
Мне не нужен был еще один бой за моим поясом.
Держать нос чистым в этом сезоне было первостепенной задачей, даже в дерьмовой школьной лиге.
Было бы плохой рекламой выбивать дерьмо из моих собственных товарищей по команде. Даже когда мои пальцы дернулись от желания сделать именно это.
К тому времени, как я закончил принимать душ, парни давно ушли на свои занятия, оставив меня одного в раздевалке.
Я не стал торопиться обратно в класс, уделив большее внимание тому, чтобы проглотить свой обед и уже готовый протеиновый коктейль.
Только когда я закончил есть, я заметил синий пакет со льдом на верхней части моей сумки со снаряжением. Сверху была прикреплена небольшая записка с надписью: «Приложи лед к яйцам, Кэп»
Чертов Гибси.
Покачав головой, я опустился на скамейку и схватил пакет со льдом.
Обернув вокруг него старую футболку, я освободил полотенце и сделал именно то, что было указано в записке.
Когда я закончил с прикладыванием льда на яйца, потратил время на то, чтобы оценить несколько своих долгосрочных травм, самой тревожной из которых был зловещий шрам на внутренней стороне паха.
Кожа была горячей, зудящей, опухшей и чертовски отвратительной на вид.
Игра с травмой была обычной действительностью для парня в моей ситуации, но после восемнадцати месяцев страданий от хронической травмы паха я сдался и согласился на операцию в декабре.
Провести четыре дня на спине в больнице, корчась в агонии и подхватив инфекцию было достаточно плохо, но последние три недели послеоперационной реабилитации были настоящей гребаной пыткой.
По словам лечащего врача, мое тело хорошо заживало, и он разрешил мне играть — в основном потому, что я врал сквозь зубы, — но синяки и изменения цвета на моих бедрах и вокруг были явными.
Мне также было чертовски больно там, внизу.
Член, яйца, пах, бедра.
Каждая часть меня болела.
Все это чертово время.
Я не был уверен, болят ли мои яйца больше от травмы или от необходимости разрядки.
Кроме моих родителей и тренеров, Гибси был единственным, кто знал подробности моей операции — отсюда и пакет со льдом.
Он был моим лучшим другом с тех пор, как переехал в Корк. Несмотря на то, что он был переростком блондином-недоумком со склонностью попадать к гребаным школьным администраторам и способностью сводить меня с ума своим пресыщенным отношением, я знал, что могу доверять ему и он прикроет мою спину.
Единственная причина, по которой я рассказал ему, это то, что он мог держать все при себе. Обычно я оставлял такое дерьмо при себе.
Делиться подробностями травмы было опасным ходом и верным способом сделать это мишенью для команд-противников.
Кроме того, это было неловко.
Я был уверенным в себе человеком по натуре, но ходить с вышедшим из строя членом — без видимой развязки — означало, что моя самооценка пострадала.
За последний месяц мои яйца трогали и тыкали пальцем больше людей, чем я мог вспомнить, без шуток.
Поднять его после операции не было для меня проблемой; у меня была проблема с ужасной, жгучей болью, которая сопровождалась эрекцией.
Эта конкретная информация, которую я усвоил тяжелым путем после дерьмового порно-марафона в одну субботу, привела к неловкой поездке в отделение неотложной помощи.
Это была ночь Святого Стефана, через десять дней после операции, и я весь день предавался жалости к себе, получая бесчисленные сообщения от парней, спрашивающих меня, пойду ли я в паб, поэтому, когда я лег спать той ночью, включил порно, чтобы поднять себе настроение.
В ту минуту, когда сиськи актрисы были обнажены, мой член привлек к себе внимание.
Чувствуя небольшой дискомфорт, который был омрачен осознанием того, что у меня все еще есть рабочий член, я погладил себя, стараясь избегать швов в паху.
Две минуты моего огранизма, и я понял, какую ужасную ошибку совершил. Проблема возникла, когда я был близок к тому, чтобы кончить.
Мои яйца напряглись, как всегда, когда кровь приливала к головке моего пениса, но мышцы бедер и паха начали сокращаться и спазмироваться — не в хорошем смысле.
Жгучая боль, пронзившая мое тело, была настолько сильной, что я закричал от боли, прежде чем меня бесцеремонно вырвало на простыни.
Боль не была похожа на что-нибудь, что я когда — либо испытывал раньше.
Единственный способ, которым я мог описать случившееся, сказать, что это было похоже на то, как меня несколько раз пинали по яйцам, пока кто — то наступал раскаленным докрасна рогатым тычком на мой член.
К сожалению, изображение женщины с пластиковой грудью, которую трахают на экране, и громкий звук ее сексуальных, как ад, криков «трахни меня сильнее» сделали для меня практически невозможным записать это.
Упав на пол, я на четвереньках подполз к телевизору с намерением пробить экран кулаком.
Это был тот самый момент, когда моя мама ворвалась в мою спальню.
В итоге ей пришлось помочь мне одеться, с яростным стояком и всем прочим, а затем отвезти в больницу, где дежурный врач
