когда он пытался сделать это.
И Белисарио снова предложил дону Хуану ехать с ним в Дуранго учиться магии. Он сказал, что это было бы единственно возможным спасением. Дон Хуан ответил, что для него принять такое решение – это то же, что попасть из огня да в полымя.
Белисарио начал громко плакать и обнял дона Хуана. Он проклинал тот час, когда спас жизнь другого человека, и клялся, что он и не думал, что они поменяются местами. Он высморкался и, глядя на дона Хуана горящими глазами, сказал: «Маскировка – это единственная возможность выжить. Если ты не будешь вести себя должным образом, чудовище может похитить твою душу и превратить тебя в идиота, у которого будут твои черты – и ничего больше. Очень плохо, если я не успею научить тебя, как надо действовать». Затем он зарыдал еще сильнее.
Дон Хуан, задыхаясь от слез, просил его научить, как он может замаскировать себя. Белисарио раскрыл ему секрет, что у монстра ужасно плохое зрение, и рекомендовал дону Хуану поэкспериментировать с различными вариантами переодевания, которые подскажет ему фантазия. В конце концов, ведь у него впереди годы для того, чтобы испробовать различные варианты маскировки. Он обнял дона Хуана у двери, плача навзрыд. Его жена застенчиво коснулась дона Хуана руками. А затем они ушли.
– Никогда в своей жизни, ни до, ни после этого, я не испытывал такого ужаса и отчаяния, – сказал дон Хуан. – Чудовище со страшным шумом передвигало в доме какие-то вещи, как будто нетерпеливо ждало меня. Я сел около двери и завыл, как больная собака. Затем от невыносимого страха у меня началась рвота.
Несколько часов дон Хуан просидел, не в силах шевельнуться. Он не осмеливался ни уйти, ни войти внутрь. Не будет преувеличением сказать, что он был на волосок от смерти, когда вдруг увидел на другой стороне улицы Белисарио, размахивающего руками в неистовой попытке привлечь его внимание. То, что он увидел целителя снова, принесло дону Хуану мгновенное облегчение. Белисарио сидел на корточках у тротуара и наблюдал за домом. Он сделал знак дону Хуану оставаться на месте.
Через мучительно долгий промежуток времени Белисарио прополз несколько шагов на четвереньках по направлению к дону Хуану, затем снова сел на корточки и застыл в полной неподвижности. Переползая таким образом, он перемещался до тех пор, пока не оказался около дона Хуана. Это заняло у него несколько часов. Много людей прошло мимо, но ни один, судя по всему, не обратил внимания ни на отчаявшегося дона Хуана, ни на маневры старика. Когда двое прохожих поравнялись с ним, Белисарио прошептал, что не чувствует себя вправе бросить дона Хуана, как привязанную к столбу собаку. Его жена пыталась возражать, но он вернулся, чтобы попытаться спасти его. В конце концов, ведь именно благодаря дону Хуану он обрел свободу.
Шепотом, но с повелительной интонаций он спросил дона Хуана, готов ли он и хочет ли сделать что-нибудь для своего спасения. И дон Хуан уверил его, что он согласен на все что угодно. С огромными предосторожностями Белисарио передал дону Хуану узел с одеждой. Затем он изложил свой план. Дон Хуан должен пойти в часть дома, расположенную как можно дальше от комнаты монстра, и не спеша переодеться, не пропустив ни единой детали, начиная от шляпы и заканчивая ботинками. Затем он должен развесить свою одежду на деревянной раме искусно и быстро придав ей очертания человеческой фигуры, пока он будет еще внутри дома.
Следующим шагом было использовать единственную маскировку, которая сможет ввести в заблуждение чудовище: одежду из узла.
Дон Хуан бросился в дом и сделал все так, как сказал Белисарио. Он соорудил подобие деревянного пугала из жердей, которые нашел за домом, снял свою одежду и развесил на нем. Но когда он развязывал мешок, то был удивлен как никогда в жизни: в мешке была женская одежда!
– Я растерялся и чувствовал себя идиотом, – продолжал дон Хуан, – и хотел было уже переодеться в свою прежнюю одежду, но в этот момент услышал нечеловеческое рычание этого монстра. Мне пришлось преодолеть свое предубеждение против женщин – ведь я всегда считал, что единственным их предназначением было заботиться о мужчинах. Надеть на себя женскую одежду было для меня равносильно превращению в женщину. Но мой страх перед этим чудовищем был так велик, что я зажмурил глаза и напялил на себя это проклятое платье.
Я посмотрел на дона Хуана, представляя его себе в женской одежде. Этот образ показался мне настолько нелепым, что я против своего желания покатился со смеху.
Дон Хуан сказал, что, когда старый Белисарио, ожидавший его на другой стороне улицы, увидел переодетого дона Хуана, он начал неудержимо рыдать. Все еще в слезах, он повел дона Хуана к окраине города, где их уже ожидали его жена и два погонщика. Один из них дерзко спросил Белисарио, не украл ли он эту странную девушку, чтобы продать ее в публичный дом. Старик заплакал так сильно, что казалось, сейчас он лишится чувств. Молодые погонщики не знали что и делать, но его жена, вместо того чтобы посочувствовать, неудержимо расхохоталась. Тогда дон Хуан так и не понял почему.
С наступлением темноты они тронулись в путь. Они выбирали малолюдные тропинки и двигались все время на север. Белисарио помалкивал. Казалось, он был испуган и ждал неприятностей. Его жена все время сердилась на него и жаловалась, что они загубят свой последний шанс, если будут и дальше везти с собой дона Хуана. Белисарио приказал ей больше не упоминать об этом: погонщики могли догадаться, что дон Хуан – переодетый мужчина. Дон Хуан не знал, как вести себя, чтобы убедительно походить на женщину, и Белисарио предупредил его, чтобы он поступал как женщина, которая немного не в себе.
Через несколько дней страх дона Хуана почти совсем исчез. Фактически, он стал таким самоуверенным, что не мог даже вспомнить, как сильно был испуган. Если бы не его одежда, он, наверное, предположил бы, что все происшедшее было дурным сном.
Однако на нем была женская одежда, и это обстоятельство сильно меняло дело. Жена Белисарио с искренней серьезностью обучала дона Хуана каждому аспекту женского поведения. Он помогал ей готовить, стирать белье, колол дрова. Белисарио побрил ему голову и наложил на нее сильно пахнувшую мазь, а погонщикам сказал, что у девушки были вши. Дон Хуан сказал, что, поскольку в то время он был безусым юношей, ему на самом деле не так уж трудно было выглядеть
