— Ты уже ничего не сможешь сделать, — шепнула она, — и мой тебе совет, молчи и глупо улыбайся! Учитывая твоё состояние, это будет лучшим выходом из ситуации.
У меня отчётливо застучали зубы.
— И, Триш, — Меди повернулась, чтобы взглянуть мне прямо в глаза, — похоже, тебя сейчас всё-таки будут награждать!
Моё состояние серьёзно обеспокоило Дала:
— Что происходит, Триш? Что с тобой? — перегнувшись через Меди, забеспокоился он, а президент продолжал:
— Выпускники этого учебного заведения всегда демонстрировали недюжинный ум, находчивость и преданность своей стране. Ежегодно тысячи молодых людей посвящают себя военной службе отважно защищая наши границы и я говорю о профессионалах, отдавших жизнь военному делу.
— Послушай меня, — Меди развернула меня к себе за плечи, игнорируя Дала, — сейчас ты гордо задерёшь подбородок и уверенной походкой пойдёшь и получишь всё, что они тебе там приготовили. Поняла меня?
— Ага, — уверена, мой кивок больше был похож на нервный тик, но её внушение помогло, я распрямила плечи, не желая выглядеть глупо на глазах всего университета.
— А уже потом я буду отпаивать тебя папиной настойкой!
— Отличный план.
Мы прослушали большую часть торжественной речи и, судя по переглядываниям студентов, она была в высшей степени занимательная. Что конкретно меня ни разу не радовало. Я выдохнула и с трудом расцепила сведённые пальцы.
— Хочу представить вам девушку, в тот злополучный вечер спасшую трёх детей, выведя их из осаждённого здания, — меня замутило, но, судя по одобрительному взгляду Меди, в целом я держалась неплохо. — Прошу поприветствовать, триа Триана Майерин.
Надо было видеть взгляд Дала! Видимо, об этой мелкой детали Адри забыл рассказать, и мне не оставалось ничего другого, кроме как глубоко вдохнуть и подняться с места, чтобы в следующее мгновение взгляды всего зала скрестились на мне.
Президент жестом пригласил меня подняться на трибуну. От улыбки сводило скулы, а уверенной походкой я обязана исключительно обуви на высоком каблуке, без которого она выглядела бы в половину менее эффектно. Я поднялась на трибуну и остановилась в двух шагах от президента.
— Счастлив снова вас видеть, триа Майерин. — Пользуясь тем, что ректор стоял в отдалении, президент мог говорить свободно, хотя сильно сомневаюсь, что присутствие лишних ушей его остановило бы.
— Не могу ответить вам взаимностью, — я не спускала с губ подходящей случаю счастливой улыбки.
— У нас будет время это обсудить, Триана, — с опозданием вспомнила совет Меди и опустила глаза в пол. — Решением Совета министров триа Майерин награждается Имперским орденом третьей степени.
— Что?! — выдохнула я, шокировано глядя на довольного произведённым эффектом энара.
Глава 10
Слов не осталось. Совсем.
А большой зал, наверное, ни разу не слышал такой оглушительной тишины. Студенты и преподаватели стояли с некрасиво выпученными глазами и приоткрытыми ртами и мне очень хотелось последовать их примеру.
Потому что Имперский орден присуждают за невероятные заслуги перед страной, в остальных случаях обходясь государственными грамотами. И пусть третья степень не первая, но и её нужно заслужить, а то, что сделала я, вряд ли стоило такой награды!
— Позволишь? — поинтересовался президент исключительно для проформы, доставая награду и отдав пустую коробку помощнику.
Приблизившись вплотную, он прикрепил орден. Грянули запоздавшие аплодисменты.
— Поздравляю, — президент улыбался, не торопясь отходить.
— Спасибо, — наплевав на приличия, я первая сделала шаг назад.
Аплодисменты не стихали, по-видимому присутствующие старались компенсировать их задержку продолжительностью.
— Тебе не кажется, что не стоит сейчас возвращаться в зал?
Студенты кричали и улюлюкали, а я боялась, что в порыве восторга меня раздавят, не заметив, но какой у меня был выбор?
— Можешь пройти через кабинет ректора, — я ощутила прикосновение к локтю, — я помогу.
Я судорожно шарила глазами по залу, пытаясь высмотреть Дала, но бесполезно. Понимая, что предложенный вариант — лучший выход из ситуации, я кивнула и нас окружила охрана, выводя сначала за кулисы, а следом в неприметную дверь, сливающуюся со стеной — кабинет ректора.
Президент пропустил меня вперёд и дал возможность оглядеться, потому как раньше мне здесь бывать не приходилось. Особо смотреть оказалось не на что — панорамные окна, выходящие во двор, большой овальный стол и пара шкафов у стены, и все глянцевого белого цвета.
— Поговорим? — резко развернувшись, я приготовилась вежливо отказать, но никак не ожидала, что он окажется у меня за спиной. Отшатнулась, но предательский каблук не вовремя подвернулся и только руки, удержавшие за талию, спасли от падения.
— О чём? — задерживать меня в объятиях он не стал, но и отходить не спешил.
— Ну хотя бы о том, что ты совсем не рада меня видеть. — Президент улыбался, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь, я же предпочитала изучать пейзаж за окном, старательно не реагируя на провокацию.
— Вы решили меня наградить исключительно для того, чтобы поговорить об этом? — Кажется, я его обидела. Ну или он хочет, чтобы я так думала. В любом случае цели я достигла — он отошёл и дышать стало не в пример легче.
— Зачем всё усложнять, Триана? — задумчиво постучав пальцами по столешнице спросил президент и перевёл взгляд на меня.
Обалдеть, как у него всё просто! Захотел — озвучил — получил. Я подозревала, что человек, обличённый властью, вряд ли будет благородным героем из сказки, но настолько циничный подход покоробил.
Может и правда плюнуть на гордость и самоуважение? По сути не я первая и не я последняя, но почему-то этот вариант даже не рассматривался. И если тревога, разочарование, боль, страх и постоянный стресс — неизменные спутники любви, то я зря беспокоилась об отсутствии в моей жизни этого чувства. Серьёзно, всё это больше напоминает приступы панических атак.
Я не хочу оказаться сломанной игрушкой у ног великого человека, а значит, вырву с корнем даже намёк на чувства к этому мужчине. Вот только для этого мне потребуется всё самообладание, ведь сейчас так сильно хочется совсем обратного.
Удобно расположившись за столом ректора, президент пристально изучал меня и ждал ответа. Пожалуй, я знаю что могу ему предложить, хотя сомневаюсь, что его такой вариант устроит.
— Вы правы, господин президент, — само смирение, — в этом нет никакой необходимости.
Не прекращая улыбаться, внутри холодея от собственной наглости, под взглядом президента, который с каждым моим шагом из подозрительного становился торжествующим, я подошла к столу. Исключительно для того, чтобы по старинке, на листке бумаги, набросать несколько номеров и подвинуть в его сторону.
