всего привозили во дворец продовольствие и прочие хозяйственные штуки.
Охраны здесь не было. Выскользнув через калитку, мы очутились на большой площади, где с одной стороны возвышалась башня, похожая на ратушу, а с другой — большой приземистый храм с колоннами и портиками, над которым совершенно чужеродным предметом блестел огромный крест.
На площади творилось что-то сумасшедшее. Понукая коней, во все стороны ошалело проносились позолоченные кареты и всадники. Где-то надрывно кричала женщина. Ветер притащил сладковатый запах гари и серый дым. В небе, посиневшем на вечер глядя, то тут, то там цветными зарницами вспыхивали отблески боевых конструктов.
Альба на мгновение остолбенел, глядя на стихию мятежа, разбушевавшуюся в чаше города.
Никому вокруг не было до нас никакого дела. Да и друг до друга — тоже. Паника застлала всем глаза и бушевала в крови горожан.
Идеальный город аристократов будто сошел с ума.
Как там сказала королева? Устранить Джасуру способен лишь тот, кто его призвал?
Так вот мятеж я остановить не мог.
Впрочем, спровоцировал его тоже не я. Потому что не я — проказа этого мира! Все дело в слабой королевской власти, в ошибка предыдущего правителя, в недостаточно прочной позиции нынешнего наследника и совершенно странной, просто чудовищной ситуацией с младшим принцем. И в этом нет моей вины!..
Тут, как назло, мне вдруг вспомнился недавний эпизод в лесу. И Шива.
Что он там сказал по поводу нас с Киром? Что ему будет весело запустить нас в столицу?..
Неужели…
Неужели судьба Альбы на самом деле — быть убитым?..
— Да в жопу такую судьбу, — зло проговорил я себе под нос, отмахиваясь от ненужных мыслей.
Быстро осмотревшись по сторонам, я понял, что стража если где-то и есть, то вмешиваться в потоки паникующих точно не станет.
И выскочил наперерез первому попавшемуся всаднику. От неожиданности конь испуганно отклонился в сторону, с лязгом проскальзывая подкованными копытами по обледеневшей мостовой. Я схватил его за узду и, притянув к себе, вытолкнул из седла и так еле-еле повисшего на одном стремени незадачливого всадника.
— Что вы делаете⁈ — закричал на меня срывающимся голосом паренек.
— Извини, друг, но мне очень нужна твоя лошадь, — сказал я.
Юноша воинственно вскочил на ноги и даже положил руку на изящный эфес короткого меча, висевшего у пояса. Но, взглянув на меня — окровавленного, в дырявой куртке, как-то сразу угас и попятился.
А я поспешил к Альбе.
— Садись! — крикнул я ему. — Садись и поезжай!
— А ты?..
— Сейчас найду вторую лошадь и догоню!
Альба вскочил в седло, а я бросился отнимать жеребца у мешковатого горожанина в нелепой шляпе.
Грохоча копытами по булыжникам, мы с Альбой верхом помчались прочь с площади, в сторону Мефодиевской крепости.
И тут на перекрестке я увидел Самеди — в неизменном костюме, новом цилиндре и с тростью в костлявых руках.
По всей видимости, он пытался мне что-то сказать, но мы пронеслись мимо него так быстро и громко, что расслышать не удалось ни слова.
Слегка придержал коня и обернувшись, я как можно громче крикнул:
— Барон, мне очень жаль!
Скелет только огорченно развел руками и вежливо приподнял цилиндр на прощание.
Глава 10
Арахнофобия
Мы выскочили на перекресток, и Альба повернул было своего коня вправо, как над дорогой вдруг возник парящий в воздухе череп в цилиндре и скрещенными костлявыми руками, точно веселый Роджер. Череп зловеще заклацал зубами.
От неожиданности принц натянул поводья и проехал мимо.
А справа вдруг засияли конструкты. Раздался грохот, и на дорогу обрушилась статуя всадника на горячем коне с развевающейся гривой. От удара о мостовую трехметровая фигура раскололась на части.
Так вот чего Самеди зубами щелкал.
— Спасибо! — крикнул я барону.
Тот развел свободно парящие руки, снял с черепа цилиндр, взмахнул им — и пропал.
И тут же появился перед дорогой, ведущей прямо.
Руки расположились с одной стороны от черепушки, указывая направление указательными пальцами.
— Навигатор нового поколения, криповость и стиль, — не удержался я от комментария, направляя коня в рекомендованную сторону.
— Что это такое⁈ — спросил меня Альба, опасливо проезжая мимо этого колоритно парящего в воздухе указателя.
— Эмодзи бай барон Самеди, — отозвался я, усмехнувшись. — Бояться не стоит — судя по всему, он сегодня добрый.
Указатель между тем исчез — и появился чуть дальше по дороге, на съезде в переулок. Только на этот раз кроме рук появились еще и костяные ноги. Получилась такая рукастая головешка на лапках. Раскорячившись, как вратарь, она преградила путь, и мы проскакали мимо.
— Ему разве можно доверять? Это же хитрый дьявол! — сказал Альба.
— Да, но пока у меня есть кое-что, нужное этому хитрому дьяволу, надежда тоже имеется, — улыбнулся я.
— Как будто есть причины, которые могли бы помешать ему взять это кое-что с твоего бездыханного тела, — хмуро отозвался Альба.
— Да, но труп не умеет делать вкусный ром! — крикнул я погромче, обернувшись.
А когда снова выпрямился, чуть не получил по лбу повисшим в воздухе костлявым лайком.
— Да блин, сколько у тебя рук? — пробормотал я, едва успевая отодвинуться в сторону.
— Нам нужно где-то сейчас свернуть, чтобы выехать к крепости! — крикнул мне принц.
— Да найдем сейчас…
Тут из-за поворота с криком и воплями чуть ли не под копыта лошадям выскочили горожане — простые торговцы или прислуга.
А впереди на перекрестке несколько тазовых костей с комплектом костяных ног ритмично и синхронно выплясывали летка-енку. Тыц, тыц, тыц-потыц-потыц. Летающая над ними костлявая рука весело дирижировала пальцем. Не в смысле вытянула палец, а позаимствовала костяшку из какого-то другого комплекта.
При виде нас (хотя, интересно, чем может смотреть кость?..) рука развернулась и показала нужный поворот.
Мне стало весело.
Рассмеявшись, я воскликнул:
— Ну что, мой друг? Жизнь-то налаживается!
— В каких это, интересно, местах, — пробормотал в ответ Альба, стараясь на смотреть на пляшущие кости, сменившие репертуар с детского на эротичную ламбаду. — Жуть-то жуткая, прости господи.
Над головой Альбы возник черепок в цилиндре.
— А вот это обидно, ваше высочество, — заявил Самеди, следуя за нами, как спутник за своей планетой. — Между прочим, я соизволил оказать вам дружескую услугу!
— И мы вам премного благодарны, барон! — искренне воскликнул я.
— Другое дело, — обиженно клацнул зубами Самеди. — И поспешите — там под стенами вашей крепости уже засели Эринии, с запасными ножницами и точильным камнем. При такой рабочей нагрузке запросто могут запутаться, какую нитку резать.
— Понял! — крикнул я, понукая коня.
— Твоя предыдущая говорящая голова мне нравилась больше, — негромко проговорил Альба, когда Самеди исчез. — Кстати, как он там?
— Лёха-то? — отозвался я, пригибаясь пониже, чтобы уклониться от просвистевшего над головой железного шара с шипами. — Да ничего, нормально. Творит сексуальную революцию.
— В смысле? — спросил Альба, резко натягивая правый повод, чтобы лошадь объехала выскочившую из-за дома женщину.
— Ну, этого так просто не объяснишь. Тут видеть надо, — продолжил я нашу непринужденную беседу. — А вон и крепость! — радостно воскликнул я, предвкушая скорую встречу с друзьями.
И на этих словах над крепостью с жутким грохотом взметнулся черно-серый столб пыли и дыма. Земля под нами дрогнула. Невидимая волна с такой силой ударила в нас, что кони припали к земле на полусогнутых, Альбу вышибло из седла, а в ближайших домах жалобно зазвенели разбитые стекла. Из крепости сначала донеслись невнятные крики, а потом вдруг сотни голосов дружно и стройно грянули:
— За короля Георга! Вперед!!!
С той стороны крепости одна за другой замелькали вспышки. Стена пламени взметнулась вверх и огненными клубами пронеслась над стенами. Снова раздался грохот, и под скрежет и треск ломающегося кирпича в небо вытянулся второй столб дыма.
— Да твою жеж мать! — ругнулся я.
Проступивший на мостовой 2-д эмодзи от Самеди огорченно развел руками и исчез.
— Мой гарнизон!.. — с чувством выдохнул Альба, поднимаясь на ноги.
Я пропустил его возглас мимо ушей.
Чихать мне на гарнизон. Тут даже добрым словом вспомнить некого. А вот узники крепости меня очень даже волновали.
— Как можно по-другому попасть внутрь, кроме как через ворота? — внезапно осипшим голосом прохрипел я.
— Воины… Мои воины!.. — проговорил Альба, не слыша меня и глядя широко распахнутыми глазами на медленно оседающее серое облако.
И потянулся к оружию на поясе, будто лунатик.
Я соскочил с коня и безо всяких субординаций крепко
