Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
того кто звал меня, но мама с папой ещё с детства говорили, что я умная девочка. Я предпочла спрятать лицо, мокрое от слёз, в загривке Тыковки, который тоже начинал трястись от напряжения.
Может, к чёрту эту усадьбу? Я на такое не подписывалась. Кажется, вчера я говорила, что просто испугаться — не так уж и страшно. Я ошибалась.
Шёпот то нарастал, то становился тише. Кто-то очень напряжённо звал меня. Тыковка порывался встать, но я цеплялась за него, тихо плача от накатившего ужаса, как внезапно всё стихло. Не было слышно проходящих мимо гостей и этого ужасного шёпота.
Наконец, набралась смелости отлепиться от шеи жеребёнка и осмотреться. В ночной темноте кухня выглядела как обычно. С улицы слышался тихий шелест деревьев.
Интересно, а темнота может становиться ещё темнее? Или мне просто так кажется?
Резко стало слишком тихо, даже до звона в ушах. Моментально разлилось чувство иррациональной тревоги внутри. Тыковка напряжённо шевелил ушами, всматриваясь в темноту. От страха мне даже показалось, что его глаза блеснули красным, прямо как тлеющие угли в печи.
— У-у-би-и-ра-ай-те-ес-сь… — В соседней комнате раздался грохот переворачивающейся мебели. Со второго этажа, прямо над головой кто-то задолбил в пол так, что нам на голову посыпалась пыль с опилками.
— Во-о-о-он…
От ужаса я потеряла над собой контроль и с криком, прихватив Тыковку, выбегала на улицу, пробираясь сквозь падающие со стен картины и летающие книги.
Тыковка почему-то упирался. Может, я сделала больно малышу, всё же у него ещё не все раны зажили, но меня уже было не остановить. На улице я хоть знаю, с кем придётся столкнуться. Лучше уж здесь, на холоде, чем в проклятом доме.
До самого утра слышался шум и голос из дома, пока мы с Тыковкой тряслись под яблоней. С первыми лучами солнца всё вроде бы стихло. Чуть позже, услышав беспокойное сопение малыша, окончательно сморило и меня.
Проснулась только тогда, когда на нас начали падать прохладные капли осеннего дождя. Кажется, время уже перевалило за полдень.
Собрав последние остатки храбрости, всё-таки вернулась в дом и разочарованно вздохнула: все наши с Тыковкой старания по созданию уютного гнёздышка канули в Лету. Обеденный стол вновь был опрокинут. Грязные листья налетели и сюда, где я так тщательно вчера убирала и мыла полы. Наши матрасы были перевёрнуты, даже курочка валялась на полу безобразной кучей.
Кто-то явно не был рад нашему с Тыковкой присутствию здесь.
Упрямо поджав губы, убрала курицу в сторону, вернула на место наши кровати и приступила к ритуалу по набору и подогреву воды. Почему-то стало обидно, даже горько. Здесь-то я кому помешала? Что мы с раненным малышом успели сделать плохого? Вот за что нас выгонять?
После перевязки и уборки я была совсем разбитая. Пока Тыковка хрустел яблоками, я прискорбно гипнотизировала испорченную курочку. Из-за ночных испытаний я не знала, найду ли в себе силы выйти за новой кражей опять, но, кажется, придётся.
— Интересно, а кто были те люди, кого мы слышали ночью? — Тыковка, естественно, не ответил.
Сейчас повсюду стояла привычная тишина.
Ночью казалось, что голоса шли слева от поместья, где и дороги-то не было, лишь дикий кустарник. А, может, там что-то есть? Туда ведь я не заходила, а по сути это тоже моя земля.
Оставив дремлющего малыша, пошла на разведку.
Каждый раз, когда я выходила за ворота, складывалось впечатление, что лес вокруг меня сжимается, даже душит. Как и сейчас. Я прошла всего пару десятков метров до кустарника, а уже стало как-то тесно. Даже влажный воздух сгустился.
Кустарник оказался не только плотным, но ещё и очень колючим. Если бы не надела куртку, исцарапала бы и без того истерзанное тело. Где-то в глубине души казалось, что за ним найду ещё одну дорогу, но там оказались лишь вековые деревья и холмистая земля вся поросшая мхом.
Всюду, насколько хватало глаз, были деревья и лужи. Я стояла столбом, растерянно моргая. Но мне ведь не послышалось ночью, здесь кто-то был.
Моё внимание привлекло что-то, что выбивалось из общей тёмно-зеленой картины. Будто наполовину вкопанный в землю сундук. Я бы его и не заметила, если бы с деревянного угла не взлетела большая, чёрная птица.
Стараясь не вступить в лужу, потянулась правой ногой на ближайший мшистый холмик, как тот сразу же исчез подо мной, а ногу начало затягивать…
— Господи, болото!
Да что ж за чёрная полоса-то такая!? Казалось, что вот-вот вытащу правую ногу, как болото захватило в свой плен и левую. Но это уже ни в какие рамки, знаете ли. От растерянности начала барахтаться, но трясина стала затягивать сильнее, потом расслабилась, но ничего не изменилось.
Звать на помощь бесполезно. Есть две возможности: либо я здесь одна, либо нет, а после вчерашней ночи обе вероятности одинаково поганые.
Неужели это всё? А как же Тыковка без меня? Он хоть додумается выйти к людям, когда поймёт, что я не вернусь?
Уже не было сожалений, что я не вернусь домой. Все мысли захватил Тыковка с его грустными, бездонными глазами, которые доверчиво смотрели на меня, терпя боль каждый раз, когда я промывала и смазывала ему раны.
Сбоку послышался хруст веток.
— Тыковка! Уйди отсюда!
Я бы и рукой махнула, но её уже тоже засосало.
Жеребёнок, безошибочно выбрав твёрдую землю, потянулся зубами ко мне и схватил за плечо. Сантиметр за сантиметром вонючее болото выпускало меня из своих цепких лап, и я уже смогла схватиться за крепкую шею своего друга.
— Как же ты вовремя, малыш, — мы лежали на кустах: я, пытаясь отдышаться, а Тыковка, потому что я не давала ему подняться.
Я никогда раньше не видела болото вживую. Всегда казалось, что там должна быть видна водная поверхность, а здесь просто мох. Но сейчас я чётко видела, что упустила раньше — этот мох двигался. Как волны. Иногда то тут, то там он взрывался небольшими пузырями. Как я могла такое не заметить и полезть?
И сундука не видно. Вряд ли ночные гости были здесь. Хотя,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
