другой подушке лежала записка. Я подбежала к ней во все еще расстегнутой юбке и схватила ее.
«Ушел на работу. Когда встанешь, позвони мне». И номер его телефона.
— Черт!
С заведенными за спину руками, застегивая на бегу юбку, я добралась из спальни до коридора и врезалась головой в Эдди.
Я отлетела на шаг назад, но могла оказаться и дальше, если бы Эдди меня не поймал.
— Ты проснулась, — заявил он очевидное.
Я посмотрела на него снизу вверх.
— Мне нужно воспользоваться твоим телефоном.
Ни приветствия, ничего. Я была близка к истерике, и Эдди, должно быть, почувствовал это, потому что ничего не сказал, вышел из коридора и скрылся в гостиной. Я последовала за ним, заканчивая застегивать молнию на юбке. Он взял беспроводной телефон и протянул мне.
Я тут же схватила его и, склонившись над кнопками, отошла в сторону и набрала домашний номер.
Мама ответила после первого гудка.
— Мам?
— Джет! Боже, я ужасно волновалась.
— Ты в порядке? — перебила я.
— Нет, не в порядке, я ужасно волнуюсь. Где ты? Ты в безопасности?
— Да, я в безопасности. Прости. Я оставила телефон в фартуке, а в клубе кое-что произошло, и я заснула в полицейском участке.
Что я несла? Ей не нужно этого знать, из-за меня у нее случится еще один удар.
— Что? В полицейском участке? — повысила голос мама.
— Ерунда, не обращай внимания. Я скоро буду дома.
Но я услышала, как кто-то перехватывает трубку, а потом раздался голос Трикси.
— Джет! Где ты? Твоя мама ужасно волновалась. Что там с полицейским участком?
Я закрыла глаза, переполненная облегчением от того, что мама не одна. Я опустилась на диван, наклонилась вперед, облокотилась на колени и обхватила голову руками.
— Трикси, я так рада, что ты там. С мамой все в порядке?
— Нет, она не в порядке, мы обе не в порядке. Ты не пришла домой ночевать.
— Знаю. Прости. С ней все хорошо? Она смогла добраться до ванной, позаботиться о себе?
— Да. Она проснулась, пошла в твою комнату и увидела, что ты не ночевала дома, поэтому позвонила мне. Я пришла и позаботилась о ней.
— Она позавтракала?
— Да.
— Ты смогла ее одеть?
— Да! Где ты? Ты не отвечала на мобильный. Мы позвонили в книжный магазин; они не знали, где ты. В клубе никто не отвечал. Мы до смерти перепугались.
Затем до меня дошло, где я нахожусь, я вскинула голову и посмотрела на Эдди. Он стоял, прислонившись плечами к стене, скрестив руки на груди, и наблюдал за мной.
Дерьмо.
Я снова посмотрела на свои колени.
— Я у Эдди.
Тишина.
— Трикси?
Я услышала, как она сказала, не в трубку:
— Она у Эдди.
Телефон снова перехватили, и мама спросила:
— Ты у Эдди? — голос звучал одновременно обнадеживающе и излишне любопытно. Ни то, ни другое не сулило ничего хорошего.
— Это долгая история. Расскажу позже. Слушай, мам, я вернусь домой, как только смогу.
— Нет-нет, не спеши. Мы в порядке. Скоро придет Ада, а Трикси удалось перенести своих клиентов. Не торопись.
Я закрыла глаза и помолилась о божественном вмешательстве.
Подождала немного, но ничего не произошло.
Полагаю, Бог был занят войнами, голодом и тому подобными глобальными проблемами.
— Мам, я буду дома, как только смогу. Хорошо?
— Тебя отвезет Эдди?
— Не знаю.
— Ты нас познакомишь?
— Не знаю. Ладно, мам, мне нужно идти.
— Хорошо, куколка, — сказала она, ее голос полностью изменился с раздраженной матери на грани до приторно сладкого. — До скорого.
Я отключилась и посмотрела на Эдди.
— Нужно позвонить Инди.
— Я звонил ей перед возвращением домой. Она не волнуется. Ее персонал приходит и уходит, когда им заблагорассудится.
Но не я, потому что работала по утрам. Я была нужна ей в часы пик, и именно тогда я на нее работала. Я никогда не опаздывала к Инди.
Я встала с дивана, поставила телефон на базу и прошла через комнату, мимо Эдди, в спальню. Подняла с пола шлюшьи туфли и села на край кровати.
— Твоя мама в порядке?
Я посмотрела в сторону Эдди, прислонившегося к дверному проему.
Нагнувшись, я начала надевать туфли.
— Да. С ней Трикси, и скоро придет Ада.
Следующее, что я помню, как Эдди присел передо мной на корточки и забрал мои туфли.
Я резко вскинула голову вверх.
— Эй!
— Я хочу, чтобы ты вернулась в постель, — заявил он.
— Что? — взвизгнула я, наполовину взбешенная, наполовину рассерженная, спрыгнула с кровати, из-за чего оказалась менее чем в футе от него.
— Ложись обратно в постель, — повторил он.
— Я не могу вернуться в постель. Мне нужно на работу.
Я начала обходить его, но Эдди повернулся и бросил туфли на их прежнее место. После этого, он повернулся обратно и вытянул руку, блокируя меня.
— Я донес тебя из участка до грузовика, из грузовика до кровати, снял с тебя юбку и туфли, и ты все это время спала как убитая. Работа может подождать. Тебе нужно отдохнуть.
Я не могла думать об Эдди, который нес меня на руках, или раздевал, или о тех ощущениях, что возникли в животе от всего этого, поэтому я не стала об этом думать и сосредоточилась на текущей драме.
— Работа не может ждать. Мне нужны деньги.
— Сколько ты ему дала?
Я уставилась на Эдди.
— Кому?
— Своему отцу. Сколько ты ему дала?
Мое давление взлетело до небес.
— Это не твое дело, — огрызнулась я.
Он сделал небольшой шаг вперед, заставив меня отступить. Мои ноги ударились о кровать, мне некуда было отступать, а Эдди стоял в нескольких дюймах от меня.
— Отойди, — сказала я.
— Я спросил, сколько ты ему дала, — повторил Эдди.
— Отойди!
— Сколько?
— Пятьсот долларов, доволен?
Я сдалась. Должна была, он теснил меня, а мне некуда было деться, и я очень нуждалась в пространстве для маневров.
— Я дам тебе пятьсот долларов, чтобы ты вернулся в постель.
У меня отвисла челюсть, и я не смогла вымолвить ни слова. Да и что тут скажешь.
— Я абсолютно серьезен. Ложись в постель, и я дам тебе пятьсот долларов. Я вернусь на работу. А ты отдохни, ешь все, что захочешь в моем холодильнике, смотри телевизор, мне плевать. Но сегодня ты не пойдешь на работу. Сегодня ты ничего не будешь делать.
Я не могла поверить своим ушам, главным образом потому, что он говорил немыслимые вещи.
— Я не возьму твои деньги и не собираюсь отдыхать, у меня дела.
— Какие дела?
— Дела! Понятно? А теперь отойди.
Я положила руки ему на грудь и
