и твоя подруга Инга?
– О, еще как!
– Я рад за вас.
– Особенно Инга осталась довольна. Ее убили в ту же ночь – задушили.
– Задушили? – недоверчиво нахмурился Владислав.
– Да, задушили!
Несколько прохожих, топавших мимо, обернулись на них.
– Тише, – требовательно пробормотал парень.
– Да пофиг мне! Пусть наслаждаются! Все равно Инги больше нет – в морге она лежит. – Марина погрозила молодому человеку пальцем. – Да, и еще, самое главное…
– Что? – насторожился он.
– Когда ты ушел, а я спряталась под козырек от дождя, Инга увидела – ей показалось это, так она сказала, – что кукла в шубке повернула голову и посмотрела тебе вслед. Круто?
– Что? – Владислав даже в лице переменился.
Много чувств смешалось в его вопросе: страх, недоверие, боль и радость, но сильнее всего прозвучало озарение.
– А то, красавчик, что слышал.
– Не-ет, – покачал головой тот.
– Да, красавчик, да.
Он неожиданно рассмеялся.
– Ты ведь меня обманываешь, правда?
– Не обманываю – честное слово.
– Такого быть не может. Просто не бывает.
– Сама я не видела, Инга рассказала. А когда ты ушел, она не удержалась: тоже подошла к витрине и долго смотрела на пластмассовую тварь. Стояла под дождем и смотрела. А потом шарахнулась назад, упала в лужу и поползла. Я все это видела собственными глазами. Я ее поднимала. А когда она пришла в себя, то сказала мне, что эта тварь посмотрела и на нее – глазами своими стеклянными. Повернула голову и посмотрела. И улыбнулась хищно так, угрожающе.
– Быть не может.
– И я думаю, что не может. Сходят ведь люди с ума, чего им только не мерещится. А если нет? Уж больно это на Ингу не похоже. А если все так и было на самом деле?
– По-твоему, манекен – механическая кукла? Робот-андроид? Синтетический механизм?
– Я не знаю. Только Ингу-то задушили в ту же ночь. Поэтому мне и стало интересно, что у тебя за отношения с этим манекеном. С мертвечиной в шубке? Что за трогательная любовь?
Он не отвечал, только смотрел ей глаза в глаза.
– Но это еще не все. Ты готов?
– Готов, – кивнул Владислав. – История все интереснее.
– Есть еще двое убитых в ту же ночь, когда погибла Инга. Два дурака, им сломали шеи рядом с той же «Афродитой». Когда манекен, твой робот-андроид, по свидетельству одной дурехи-воровки, выходил из магазина. Как тебе это, фантазер?
– Манекен выходил из магазина? – с упоением, страхом и вдруг вспыхнувшей страстью вопросил он. – Она выходила?!
Что только не происходило сейчас в его глазах, какие только бури не проносились в них!
– Ого, как все запущено, – покачала головой Марина. – И ты веришь в это? А вдруг я и впрямь издеваюсь над тобой? Сочинила и теперь вру? Нет никакой подруги Инги, никто не погибал и твой манекен башкой не вертел, а? Это ж все фантастика. Страшилка на ночь.
– Ты не такая хорошая актриса, чтобы умело врать, – подумав, честно ответил он. И улыбнулся: – Скорее, ты никудышная актриса. А сейчас вышло хорошо.
Его слова неприятно задели Марину.
– Не умничай, зазнайка.
– А знаешь, мне безразлично, играешь ты или нет. Но про Ингу ты не соврала – я слышал разговор наших девчонок, они говорили, что у Марины Зорькиной подруга погибла. Ты сама им сказала. Значит, и другие смерти – тоже правда. И то, что видела твоя Инга. Что скажешь на это?
Теперь замолчала Марина. А Владислав улыбнулся очень загадочно:
– Она ведь как живая, да?
– Кто «как живая»?
– Сама знаешь кто. – Он перехватил инициативу в их диалоге. – Ты же ее видела?
– Еще как видела, – мрачно ответила Марина. – Кто она для тебя? Просто кусок пластмассы? Оживший кусок пластмассы? Или все гораздо хуже?
– Что может быть хуже робота-андроида, убивающего людей? – подняв брови и нарочито выпучив глаза, усмехнулся Владислав.
Это был и вызов, и насмешка.
– Восставшая из мертвых, например? – спросила Марина.
– У-у!
– Ага, – кивнула она. – В точку попала.
– Разумеется. Зомби круче любого робота.
– Куда круче. Так кто она для тебя, дамочка в белой шубке, на которую ты пялишься днями напролет?
– Для меня? – Владислав хитро прищурил глаза.
Теперь он готов был бросить вызов не только своей собеседнице, но и всему миру.
– Для тебя, фантазер. Не тяни.
– Богиня, – неожиданно смело и предельно убежденно ответил Владислав. – Она для меня богиня. – Это прозвучало вдохновенно и очень искренне.
Марина усмехнулась. Ей многое стало ясно.
– У тебя же нет девушки, и ты влюбился в эту чертову куклу. Да?
Он молча смеялся ей в глаза.
– А вдруг она влюбилась в тебя, дурачок? Не подумал об этом? Ты же у нас и впрямь красавчик. Втюрилась своей синтетической любовью? А? Что тогда?
– Тогда я буду самым счастливым человеком на земле.
– Спятил?
– Напротив – прозрел. – Он не отпускал ее глаз, но думал совсем не о ней. – Как я теперь все точно вижу…
– О чем ты?
– Вижу всю картину, почему именно я, почему она живая…
– Да о чем ты, чудила?
Владислав отрицательно покачал головой:
– Ты не поймешь.
– А ты объясни.
– Тебе объяснить? Тебе? Марина… – сокрушенно вздохнул он.
– Что?
– Ты же обычная дура, – презрительно усмехнулся Владислав. – Поэтому ты мне никогда не нравилась. Пустышка! – Каким высокомерным он сразу стал. – Тупая и простая, как скамейка. – Молодой человек кивнул на парковую скамью. – Посидеть на тебе только и можно, но мне даже этого не хочется. Что до моей богини и чувств к ней, то тебе, убогой тупице, этого просто не понять. Ни-ко-гда, – произнес он по слогам.
Теперь уже вспыхнула Марина.
– Сволочь, – пробормотала она. – Какая же ты сволочь… Чертов псих!
– Пошла вон, – повелительно и враждебно сказал он, глядя ей в глаза, а когда она с пылающим лицом двинулась прочь, бросил ей вслед: – И не подходи больше ко мне, мерзкая дура!
3
Утром Крымов был на прежнем месте работы. Сказать, что его встретили тепло, не сказать ничего. Сбежалось все управление – вернулся из небытия общий любимчик, отважный сыскарь, легендарный капитан, большой специалист по части «секретных материалов». Долго его тискала на своей огромной груди «большая Галя», всегда испытывавшая к Крыму особые чувства: полуматеринского-полуэротического характера. Трясли его мужественную руку ловцы бандитов, бывшие коллеги, нежно прижимались к симпатяге-спортсмену младшие офицеры женского пола и секретарши. Посмеивался в стороне старший лейтенант Яшин, вызвавший капитана в отставке как стороннего специалиста.
Полковник Морозов деловито спросил:
– Стосковался по настоящей мужской работе, Андрей?
– Так точно, Иван Иванович, очень стосковался.
– Молодцом. Это тебе не за бурундуками в лесу охотиться и не по зайцам палить.
– Да я все
