взглядом, за жесткостью пытаясь спрятать страх.
Я задумалась.
– Если он голоден, то может неосознанно на тебя влиять. В таком случае постарайся спокойно ему сообщить. Остальное сделает метка… по идее. Ну или ко мне обратишься, в крайнем случае.
– Хорошо.
– Ну? Очухался?
– Да, хозяйка, – он попытался вернуть прежний дерзкий и шутливый тон.
– Как день прошел?
– Старик еще ничего, но его сменщик просто поц, – с наглой ухмылочкой ответил он.
Это он про Роджа так… Хам.
– Поц не поц, он тоже старший. Уж постарайся как-то с ним сработаться, – сделала строгое внушение я.
– Да уж постараюсь, хозяйка, деваться-то мне все равно некуда, – это прозвучало неожиданно грустно.
– Жалеешь?
Он задумался.
– Нет. Еще нет. А если ты сможешь… и будешь помогать мне перекидываться, то и не пожалею никогда.
– Я не знаю, как тебе в этом помочь, – честно призналась я.
– Ну, вот сейчас помогла же. Я совсем… потерял себя.
– Просто влить силу? – задумчиво спросила я.
– Просто или не просто… – в тоне прозвучала игривость.
– Выбрось эту дурь из головы, волк, – строго сказала я.
– Эх… Как скажешь, хозяйка, – немного грустно, с шутливой покорностью заверил он.
Мы вместе спустились с крыши и разошлись: Тони домой, а я в ресторан.
Мои источники стали сейчас как бы якорями в моей сумасшедшей жизни, они возвращали меня в те недалекие и тихие времена, когда я занималась только рестораном и ними. Кто-то заболел, у кого-то влюбленность, от кого-то надо отказаться и найти ему замену… Проблемы… Смешные… Решаемые… А вот что делать с Ландышами? Я в который раз отогнала эту мысль, идя на встречу с внуком Герба.
Утром, как всегда притащив тарелку с едой, я оставила спящего юношу и побежала домой проведать-покормить своих флерсов. Лиан и Мальва были заняты друг другом: сидели, глядя глаза в глаза, и едва отвлеклись, чтобы поесть. Как я поняла, Лиан усиленно пичкал Мальву информацией. По нашей связи к нему было не пробиться, он был весь заполнен какими-то странными светлыми образами. Я занялась позабытым Пижмой и при попытке пересадить его поудобнее поняла, что в прошлый раз мне не показалось – флерс заметно потяжелел. Бросив эту затею и просто сев верхом ему на колени, я, как обычно, вливала силу прикосновениями; может, мне показалось, а может, и вправду флерс немного реагировал на происходящее. «Пижму тоже надо почистить…» В рацио-центре была заперта светло-зеленая сила, но вокруг… он был болотный. За эти пару дней, что мы кормили его, он чуть высветлился, но не намного, плюс явственно были темные наросты на сердечном и пищевом vis-центрах. Подумав и посомневавшись, я решила, что рано или поздно все равно придется это сделать, так почему бы не сейчас. Сходив за семенем мака и травами, я выставила Лиана с Мальвой в гостиную, а сама приступила к операции.
Собрав бело-зеленую силу в подобие скальпеля, я аккуратно отделила нарост от vis-центра. Это потребовало такой сосредоточенности, что за эти несколько минут я почувствовала себя просто выжатой, но останавливаться было уже нельзя. Темно-зеленая, почти черная сила начала вытекать из нароста-мешка, отравляя Пижму. Я принялась вытягивать ее всеми способами: и семенем мака, и травами, и своей силой. Я вливала в флерса светло-зеленый vis-цвет, чтобы он выедал черноту. Сколько прошло времени, я не знала, но мне с каждой минутой становилось все трудней и трудней удерживать концентрацию – находиться на летнем весеннем лугу, ощущать теплый ветер на своей коже и направлять его в флерса. Светлый день все норовил превратиться в глубокий холодный вечер, а теплый ветер смениться струями дождя.
– «Лиан!», – в отчаянии позвала я.
Несколько мгновений и… Яркое солнечное утро, пение птиц и радостные лучики солнца… И запах мальвы… чуть в стороне. Пижма перестал ощущаться как холодный и увядающий, я с трудом вышла из сосредоточения и переключила зрение. Меня обнимал Лиан, а Мальва Пижму. Еще раз осмотрев флерса vis-взглядом, я пришла к выводу, что операция удалась.
– «Почему ты взялась за это сама? Почему не позвала нас сразу?» – принялся пилить меня Лиан.
– «А ты почему меня не позвал, когда Мальву чистил?»
На этом упреки прекратились.
Чуть придя в себя, я побрела к Ландышам; всмотревшись в них, я поняла, что от прежних планов придется отказаться – такого не выдержу ни я, ни они. Если я буду просто разрушать черную vis-систему, как и планировала, то убью их – не смогу нейтрализовать черноту, и она поглотит их. Им очень и очень повезло, что они все же выжили после моей атаки лучами-стилетами. Странно, ведь в ту ночь я смогла управлять десятком стилетов, отрезая наросты от vis-центров, а сегодня одна единственная операция меня так выжала. Почему? Не найдя ответа, я принялась разглядывать Ландышей дальше. Жизненно важно избавить их от черной рабской метки, но свою я поставить не смогу, вернее, смогу, но толку от нее не будет – чуждый vis-цвет или отравит их, или они «переварят» ее. Но рабская метка была неотъемлемой частью vis-системы… Чем дольше я вглядывалась в близнецов, тем сильнее становилось впечатление, что передо мной ребус-головоломка, и я не могу его разгадать. У любой vis-системы есть слабое место, ударив по которому – уничтожишь всё. У флерсов – крылья, у filii numinis – генерирующий или хранящий vis-центр, тут же всё было напутано и сплетено…
Так ничего не поняв и не решив, я ушла на дневную встречу с Крегом.
Остаток дня прошел спокойно и без событий, и следующие дни потянулись светлой размеренной вереницей. Тони работал в охране, Шона я нагружала небольшими поручениями, и он всегда выполнял их с готовностью, Мальвочка взрослела с каждым днем. Пижма начал немного реагировать на вливание силы. Мы приноровились «будить» его, вливая каплю в рацио, и после он сам принимал предложенную силу. Мне очень помогли ежедневные встречи с Крегом и наше с Шоном взаимное кормление – я восстановилась, и самостоятельная вспышка белым vis-цветом уже не вызывала сильной боли в сердце.
8
Пролетело десять или двенадцать дней, и мы решили, что вполне готовы раскачать и перекинуть Мальвочку, дабы она избавилась от ужасных шрамов, и провести еще одну vis-операцию – удалить Пижме второй нарост-резервуар темной силы.
И вот ранним утром мы выехали двумя машинами за город, в мое имение
