свой юрист, и свой нотариус. Эти граждане тоже понесут заслуженное наказание. Степень их вины ещё предстоит установить следствию.
– А что такого? – отвечала Редникова на голубом глазу, – Я помогала клиенткам центра продать своё имущество. Пожив в «Психее» они понимали, как хорошо жить ближе к природе, и хотели купить дома в сельской местности.
– И почему же не покупали? – спрашивал Саша наглую тётку.
– Откуда я могу знать? Не успели некоторые. Они же все далеко не девочки. Кто-то умирал по естественным причинам, так и не осуществив свою мечту. Деньги с продажи квартир я им отдавала все до копеечки.
– В самом деле? – спросил Саша, глядя на неё с большим сомнением.
– Не верите? Ну а почему же они молчали, не требовали своих денег? Может быть, есть факты обращения моих подопечных в правоохранительные органы или в суд?
– Нет, такие факты не зафиксированы, – ответил Саша. – Во всяком случае, пока.
– Ну вот. Какие ко мне вопросы?
Денег, в самом деле, не удалось обнаружить ни на счетах фонда, ни на личном счету Редниковой. Где дамочка хранила полученные от преступной деятельности деньги, оставалось загадкой. Быть может, на счетах своих подельников? То, что жертвами Тамары Редниковокой становились только женщины, объяснялось достаточно просто, но только на уровне предположения. Скорее всего, ставка делалась на то, что женщины – вообще более внушаемые создания, чем мужчины. Какой-нибудь бодрый, циничный дед мог внести смуту в ряды психологически обработанных старушек.
Вопросов к Тамаре Андреевне было достаточно много. Вот только не все ответы устраивали Сашу.
– «Я сделаю всё, чтобы раскрутить дело до конца», – думал он про себя, возвращаясь вечером домой на своей машине.
Так получилось, что в этом деле у него присутствовал и личный интерес. Ему непременно хотелось наказать всех виновных в том, что пришлось пережить Ане. Она уже выписалась из больницы и, как они и договорились, через несколько дней Саша приехал в гости к ней и Юлии Сергеевне, которая решила остаться у племянницы до тех пор, пока та окончательно не оправится. Он стоял возле их двери, сияя от счастья, как начищенный самовар. За те несколько дней, в которые он не видел Аню, Саша успел по ней страшно соскучиться. Сейчас он держал в одной руке букет, а в другой торт, и выглядел, как самый настоящий жених, пришедший на свидание.
Аня, открывшая ему дверь, тоже не могла скрыть своей радости. Она пригласила его в гостиную к столу, накрытому по случаю визита дорогого гостя.
– Угощайся, Саша, – говорила Юлия Сергеевна, подкладывая ему на тарелку всё новые яства.
– Спасибо, всё очень вкусно, – искренне благодарил Саша, не привыкший к таким разносолам в своём скромном холостяцком хозяйстве.
– Как дела на работе? – спросила Аня, сидящая рядом и не сводившая с него счастливых глаз.
– Нормально. Вот только сообщников Редниковой найти пока не смогли. Ни одна же она затеяла эту преступную схему? И кто такой этот Учитель, установить тоже пока не удалось.
При упоминании об Учителе Аня заёрзала на стуле, нахмурив брови. Воспоминания о пережитом до сих пор давались ей нелегко.
– Обидно, конечно, – сказала Юлия Сергеевна. – Я ведь видела Учителя без грима. Вернее, в тот момент, когда он снимал с себя накладные бороду и усы.
– Да вы что? – оживился Саша, – А опознать бы вы его при встрече смогли?
– Думаю, что смогла бы. Он стоял на достаточно освещённом месте. Такой высокий шатен лет сорока с лишним. Никаких особых примет, типа шрама на всё лицо, я у него не заметила, – ответила женщина.
– Да, по таким приметам достаточно сложно найти преступника, – заметил Саша.
– Ну, ничего. Будем надеяться на лучшее. Опознать-то я его точно смогу, – постаралась ободрить его Юля Сергеевна.
– Кстати, тётя, помнишь, когда мы сидели в багажнике, Редникова разговаривала с кем-то по телефону? – вдруг спросила Аня.
– Конечно. Тот вечер весь прекрасно врезался в мою память, – ответила женщина.
– Мы проверили её телефон. Номер, с которым она общалась перед задержанием, зарегистрирован на покойную санитарку, Клавдию Ивановну. С момента задержания Редниковой номер больше не в сети. Похоже, что сим-карта уничтожена, – пояснил Саша.
– Я сейчас не об этом, – пояснила Аня, – В разговоре она называла собеседника Царь. Я ещё заметила, что достаточно звучное прозвище. Возможно, как-то связано с его фамилией, Царёв какой-нибудь, допустим.
– Очень даже может быть. Молодец, Аня, – не упустил случая похвалить её Саша.
– Кроме того, она сказала какую-то фразу, что-то вроде «Да, Царь, я знаю, что все решения принимаешь ты». То есть, явно, этот Царь был у них за главного, – добавила Аня.
– Кстати, с Учителем Редникова обращалась так, что становилась ясно, он у них точно никакой не вожак, –
вспомнила Юлия Сергеевна, – Она, наоборот, как с подчинённым с ним обращалась. Хотя называла его Учитель.
– Похоже, что это у них прозвища такие, – заметил Саша, – Одно ясно – центром руководил вовсе не Учитель, его там держали скорее для антуража, и даже не Редникова. Похоже, что настоящий вожак в этой шайке как раз человек по кличке Царь.
– Получается, что теперь надо искать загадочного Учителя, которого я смогу опознать при необходимости, и никому не известного Царя, – сказала Юлия Сергеевна.
– Похоже, у Редниковой с этим Царём любовная связь, – смущаясь, добавила Аня. – Помнишь, она говорила что-то типа «давай увидимся, твоя кошечка соскучилась и хочет ласки»?
– Точно. Она говорила с ним и как с начальником, и как с любовником, – встрепенулась Юлия Сергеевна.
– Это уже кое-что, – заметил Саша, – надо проверить связи Редниковой на этом фронте. Ведь если это любовник, его вполне могли видеть, допустим, соседи, или знакомые быть в курсе. Родственники её все в деревне, откуда она родом. Но тоже могут что-то знать об этой стороне её жизни.
– Хорошо. Работа, это, конечно, очень важно. Но вы, ребятки и о себе не забывайте, – спохватилась Юлия Сергеевна. Они как раз допили уже чай с тортом. – Время ещё не позднее, идите, прогуляйтесь немного по улице. Анечке будет полезен свежий воздух.
Саша с радостью подхватил эту идею, и Аня отправилась переодеваться для прогулки.
«Пусть побудут немного вдвоём», – подумала Юлия Сергеевна, – «А то они оба такие скромные, что решительных шагов от них придётся ждать очень долго».
День премьеры неизбежно приближался. Актёры все находились в волнении, готовом ежеминутно перерасти в феерический скандал. Елена Сергеевна Суворова, пережившая на своём творческом пути множество премьер и парочку главных режиссёров театра, всё равно волновалась, как девочка. Эта удивительная способность актёрской натуры всё переживать, как в первый раз, поражала всех её близких. Сегодня
