Книга Райская птичка - Антонина Циль

— Вы отлично выглядите, но худеть действительно не надо, — без тени льстивости сказала ей Лариса. — Стиль у вас просто бесподобен.

— Меня одевают в студии.

— Я не о рабочей одежде. Несколько раз наблюдала вас в обычной жизни. В супермаркете, в лифте, во дворе.

— И что вы скажете о моем стиле? — телеведущая заинтересованно наклонила голову к плечу. — Помимо того, что он неплох. Так ли он безупречен, на ваш взгляд?

— Нет, — улыбнулась Лариса. — Но безупречность – это вообще скучно. Стерильность больше отталкивает, чем притягивает.

— И вы ничего бы в нем не поменяли? Оттенки? Силуэт? Низы? Верхи?

Лара замешкалась с ответом. Потом неуверенно призналась, что кое-что поменяла бы.

Лариса не любила нарушать правило «без комментариев и перехода на личное», но Милли выглядела очень заинтересованной.

— Не поймите меня превратно, — заметно оживившись, пояснила мистресс Инеер. — Дело в том, что я села здесь, рядом с вами, из меркантильного любопытства. Хотела кое-что спросить. Одежда – моя слабость, тайная одержимость. Я никогда не бываю довольна тем, что ношу, это сводит меня с ума. А вы… Вот так, просто… взяли и обыграли сарафан от «Краон» из переработанного льна как тунику с узкими джинсами и тонкой блузой-сеткой. О да, я хорошо знаю этот бренд. Он весьма экологичен и безумно популярен. Никогда не могла ничего в нем подобрать для себя. Только облизываюсь каждый раз, когда вижу их модели на других.

— Но все действительно просто, — Лара пожала плечами. — Разрезы… они высокие, декольте – для меня слишком смело. Плечи открывать не сезон, поэтому тонкая блузка. Я вообще люблю поиграть текстурами… Вот и все. У меня мало одежды, приходиться максимально комбинировать имеющееся.

— Смело? Мало одежды? В жизни вы тоже другая, совсем не такая, как на канале моды. Кажется, у нас найдется, о чем поговорить, пока не захочется спать. Вы ведь пока не хотите спать?

— Нет, что вы! Вряд ли смогу заснуть.

Дом содрогался, а люди в подвале все еще ходили туда-сюда и встревоженно переговаривались.

— Как вышло, что у топ-модели «Наследия» мало одежды? — поинтересовалась Милли, блаженно вытянув ноги. — А спонсорские подачки?

— У меня было одно золотистое платьице, — усмехнувшись, сказала Лара. — Я ни разу его не надевала. Оно так и провисело все время в моем шкафу в чехле, с ярлычком и пакетиком с сертификатом. Я, наверное, могла бы… при известном старании… натянуть его так, чтобы прикрыть трусики, но наверху… Это были шнурки, скрепленные разрозненными бусинами. Возможно, предполагалось, что лиф должен был клеиться на силиконовый скотч. Но силиконовый скотч довольно часто сползает или вообще отваливается, если начинаешь потеть.

Милли Инеер засмеялась:

— Сразу видно, что вы с модой на короткой ноге. И все же: что не так с моим стилем?

Лариса с сомнением протянула:

— Я же не видела весь ваш гардероб, Может, вы прячете в нем сокровища, а носите, что под руку попалось. Однако по тому, что наблюдала, могу сказать: отсутствие эклектики – вот, что режет глаз. Одна текстура, один цвет и его оттенки, один стиль.

Милли задумалась.

— Но нынче в моде – строгое соответствие верха и низа, — возразила она.

— Да, насколько я могу судить по журналам мод, — согласилась Лариса. — Скука. Все вот-вот измениться – циклы имеются не только в экономике. Люди устают от строгих правил. Полгода-год – и мир захватит эклектика. Этнический стиль начнет смешиваться с повседневным, спортивный – с классическим. Важно держать нос по ветру и начинать осваивать новое уже сейчас.

— Как интересно! Уверены на сто процентов? Про этнические и так далее. У меня есть чудесное платье из семидесятых. Моя мама была «стеблем». Вот думаю, не пора ли достать его из гардероба и проветрить.

— Самое время, — засмеялась Лара.

Она не обижалась, что ее предсказание было воспринято как шутка. Видимо, Милли принадлежала к разряду людей, постоянно переводящих разговор в несерьезную плоскость. Однако это скорее всего свидетельствовало о душевных ранах телеведущей.

Ее мама была «стеблем». Лара покопалась в памяти. Упоминание о «детях цветов» мелькнуло в истории семьи Бэклер, отчего Лариса перелопатила всю информацию о них в инфосети.

Это был аналог земных хиппи. В этом мире у антивоенного молодежного движения имелась некая классификация. Каждый из «детей цветов» выбирал для себя категорию, часть цветка: стебель, корень, бутон, лепесток и так далее. Кажется, «стебли» посвящали себя заботой о пропитании членов «клумбы», отдельно взятой коммуны. Забавно.

— И не забывайте главное правило стильной женщины.

— Понятие не имею, в чем оно заключается, — телеведущая окончательно развеселилась.

Ее явно забавлял их разговор. Может, она просто не воспринимала тему всерьез и расспрашивала Лара, чтобы отвлечься на что-то легкомысленное? Ларисе было все равно. Она не собиралась наниматься к мистресс Инеер консультантом по стилю. И разговор действительно отвлекал от негатива.

— Истинный шик в том, чтобы женщину захотелось изучить как личность. Честно говоря, мужчины, если они не совсем уж примитивны, клюют на загадку.

— Сколько вам лет? — Милли улыбалась.

— Хм… двадцать два, — поняв, что вышла из роли, Лариса стушевалась. — Но я много… наблюдаю за людьми. И повзрослела рано.

— Читала о вас. Очень сочувствую вашей утрате, — телеведущая посерьезнела.

— Прошло много лет. Я стала забывать.

— Вы не забудете, никогда. Станет легче, но боль всегда здесь, — мистресс Инеер коснулась груди, — только прячется глубже… иногда под другими потерями. Мой совет: любите сейчас, пока есть время. Пусть хорошие воспоминания преобладают.

— Простите, а сколько лет вам?

Телеведущая улыбнулась:

— Кажусь старой ностальгирующей ворчуньей?

— Вовсе нет!

— Мне далеко за сорок.

— Не может быть! Я не дала бы вам больше тридцати!

— А я дала бы вам сорок пять, если бы слышала только ваш голос. Возраст – это мудрость, так я всегда думала, но вы поколебали мои убеждения.

Лара шутливо развела руками.

— Мою коллегу, ту, убитую Косарем, звали Стефани, — со вздохом продолжила Инеер, понизив голос. Люди постепенно успокаивались и укладывались спать, что нельзя было сказать о ветре – казалось, ураган только усиливался. — Мы дружили. Одно поколение, схожие увлечения и работ а. Вроде бы что такого: пару раз в неделю встретиться