– Увы, милая! – усмехнулся он, подходя и садясь в кресло. Он взял ее чашку, отхлебнул кофе, удовлетворенно вздохнул и скрестил руки на груди.
– Итак, вы пытались подтолкнуть юного Роберта к мятежу.
– Я высказывала разумные соображения относительно того, что с ним случится, если он будет продолжать бесчестную жизнь.
– Вы лжете, миледи. Впрочем, это в вашем духе.
– Я не лгу. Мне бы ужасно не хотелось видеть его на виселице.
– А как насчет меня, милая?
– Я вам уже говорила: я буду веселиться больше всех, когда вас вздернут.
Он с любопытством разглядывал ее.
– Я уверен, что будете, – наконец произнес он. – Но знаете, ведь сначала им надо поймать меня.
– А если Роберт предаст вас?
– Поддавшись вашим чарам?
– Я не собиралась его очаровывать и не делала этого.
– Тогда радуйтесь, мадемуазель, потому что в противном случае я был бы вынужден убить его.
Она так и разинула рот. Теперь он лжет! – подумала она. Но как знать? Этот человек непостижим. Серебряный Ястреб наклонился к ней и прошептал:
– Предупреждаю, Скай, поосторожнее с моими людьми! Всякий, кто прикоснется к вам, умрет, а я сделаю вывод, что не уделял вам должного внимания, если вам пришлось добиваться его у других.
– Я добиваюсь побега!
– Вы скоро будете свободны, – решительно сказал он, поднимаясь.
В дверь постучали, после чего она открылась, и опять появился Роберт. Он поглядел на капитана, который остановился в ожидании.
– Мы принесли сидячую ванну…
– Давайте ее сюда.
Скай в ужасе глянула на Ястреба и отскочила в дальний угол каюты. Вошли два матроса, тащившие деревянную кадку, за ними следовали еще десяток с ведрами воды.
И все они увидели ее. Застали в комнате мужчины как обыкновенную… шлюху.
Она упрямо вздернула подбородок и не сдвинулась с места. Матросы один за другим выливали ведра в бочку, пока в каюте не остался только Роберт, объяснивший, что он поставил котел на печку и что полотенце и мыло – на ее сундуке. Потом и он ушел, и она оказалась наедине с Ястребом в окутанной паром каюте.
Повисло тяжелое молчание. Оно затягивалось все дольше и дольше. Ястреб лениво поднял руку.
– Ваша ванна готова.
– А я нет.
– Люди долго и тяжело трудились, чтобы нагреть воду для вас, миледи. Предлагаю вам использовать ее.
– Понимаю. Вы не согласитесь удалиться, чтобы я могла это сделать?
– Нет, удалиться я не соглашусь.
– Мерзавец! – прошипела она.
– Вы это уже говорили, миледи.
– Прекратите вы или нет?!
– Что такое? – невинно спросил он. – Что прекратить? Я пытаюсь быть джентльменом и воздерживаться от препирательств с леди.
– Но это смехотворно! Я не полезу в кадку, пока вы здесь.
Он изогнул бровь, и она увидела, что он находится отнюдь не в добром расположении духа, какими бы шутливыми ни были его слова.
– Какая черствость, леди Кинсдейл, какая жестокость! Я претерпеваю жгучие муки плоти ночью, чтобы предложить вам утешение, днем спешу к себе в каюту, где стараюсь предоставить вам относительные удобства и свободу, и вижу, как вы вешаетесь на шею моему второму помощнику! А сейчас вы гоните меня прочь! Обидно, миледи.
– Вам стоило бы подумать о сценической карьере, сэр, – сухо сказала Скай. – В этой профессии, вы были бы неотразимы.
– Скай, я не уйду из своей каюты.
– А я не полезу в ванну.
– Я ведь могу вас заставить.
– О, это вы можете!
– Значит, вы хотите снова спорить?
Скай покраснела и стиснула зубы. С ума она сошла, что ли? Он говорит правду. Было бы легче, если бы она пошла на соглашение. Но это означало бы подчиниться его приказу, а она не могла заставить себя сделать это.
– Я не полезу в эту кадку, – повторила она.
– Святые угодники! – выкрикнул пират с таким неистовым гневом, вскочив на ноги, что она пискнула и попятилась к стене. Сейчас он набросится на нее, сорвет сорочку и…
Она не знала, что будет потом.
– Постойте! – взмолилась она, но он ее не слушал, грозно подступая к ней, пожалуй, глупо сопротивляться…
– Миледи, если вы не сядете в ванну… – Он остановился, и она почти уверилась в том, что Ястреб готов нанести ей тяжкие оскорбления, но он повернулся и начал расстегивать пуговицы на своей рубашке. – Если вы не сядете в ванну, тогда я сделаю это сам.
– Что? – выдохнула она, ошеломленная.
Он бросил рубашку на пол и стащил один сапог.
– Я не допущу, чтобы горячая вода пропала впустую.
– Но вы же не можете… – взорвалась она. Другой сапог упал на пол. Он ждал.
– Чего я не могу? – вежливо осведомился пират.
– Принимать ванну при мне!
Он откинул голову назад и нагло захохотал.
– Миледи, позволю себе не согласиться. Могу! И собираюсь сделать это.
Он принялся расстегивать панталоны, а Скай повернулась к нему спиной и уставилась в стену. Через мгновение она услышала, как он с удовлетворенным вздохом погрузился в горячую воду.
– У вас нравственные устои, как у… у…
– У мерзавца? – подсказал он.
– Как у трущобной крысы!
– Ну, не всем же разыгрывать великую святость. Окажите любезность, кликните Роберта. Мыло никуда не годится.
– Не стану я звать Роберта, – запротестовала Скай.
– Но тогда, – объявил он негодующе, – я буду благоухать, как французский публичный дом. О, это не пойдет! Совершенно не годится! Подойдите, леди Кинсдейл, помогите мне разобраться.
– Вы в своем уме? – Она, шумно дыша, смотрела в стену. Будь он проклят! Как раздражают эти его охи и вздохи. Он явно наслаждался ванной.
– Позовете вы моего помощника или нет?
Она и не заметила, когда изменился его тон.
– Нет!
– Тогда я вынужден сделать это сам.
Раздался всплеск, и вода залила пол каюты. Вопреки принятому решению она чуть повернулась. Обмотавшись толстым полотенцем, которое Роберт оставил для нее, Ястреб прыгнул к двери и распахнул ее.
– Мистер Эрроусмит, вы мне нужны, прошу вас!
Должно быть, Роберт привык сломя голову бежать на зов хозяина, так как он появился моментально и выслушал требование капитана о мыле, более подходящем джентльмену. Потом Ястреб дожидался у дверей, постукивая ногой.
