Вся боль, вся агония. Я сделаю так, что все это прекратится.
Грузный мужчина Винс Денали был связан, как поросенок, и подвешен на мясном крюке за руки к главной опорной балке в подвале. В соседней комнате за закрытой дверью его брата ждала такая же участь. Конечно, натравливать братьев друг на друга хреново, но верность клубу обязательна, и любое нарушение, каким бы незначительным оно ни было, влекло за собой быстрое наказание. Братья Денали знали об этом, но все равно предали нас «Скорпионам».
Раэль взял в руки дрель, и злая ухмылка искривила его губы. Витое сверло было вставлено в патрон прямо перед тем, как он поднял руку. Творческий и злобно эффективный, он использовал инструмент во время допроса. Подойдя к Винсу медленными, размеренными шагами, он поднял его голову за волосы и откинул назад, пристально глядя в его угольно-черные глаза.
— Как долго ты работаешь на Эйсида?
Винс попытался покачать головой, но у него ничего не получилось. Раэль крепко его держал и без колебаний нажал на курок дрели, заставив Винса испуганно вздрогнуть. — Неправда. Мы не работаем на Эйсида!
— Я тебе не верю, — прорычал Раэль, приближая сверло к лицу Винса. — Я не отличаюсь терпением, Денали. Мы уже обсуждали это раньше.
Винс продолжал отрицать обвинения, пока Раэль вдавливал витое сверло в его левую щеку. Сверло издало чавкающий звук, разрывая плоть, и Винс закричал. Кровь хлынула во все стороны, его тело болталось в воздухе.
В отвращении я вышел из комнаты и решил посмотреть, не находится ли Антонио в более хорошем настроении, чем его брат Винс.
— Что происходит? — кричал Антонио, ерзая на стуле, но ограниченный в движениях, потому что полчаса назад мы привязали его скотчем, веревкой и всем остальным, что Раэль смог найти.
— Твой брат выглядит не очень хорошо, — ответил я с притворным беспокойством. — Не думаю, что Винс выживет.
Антонио выругался, а Мамонт бросил на меня забавный взгляд. — Тебе лучше говорить, Антонио.
— Сейчас у него в левой щеке сверло, и я не уверен, что это милое личико будет выглядеть так же через несколько минут. — Я пожал плечами. — Если бы это был мой брат, я бы признался.
Послышались еще крики, когда Рейф проскользнул в комнату и закрыл дверь. — Кровь повсюду.
Черт. Мы были злобными ублюдками.
— Подождите! — позвал Антонио, поднимая голову в знак поражения. — Винс ни хрена не знает. Я никогда не говорил ему. Прекрати мучить брата, и я расскажу тебе все, что знаю.
Рейф кивнул и вышел из комнаты. Через пару минут Раэль вошел в дверь, забрызганный кровью по всей футболке и джинсам.
— Антонио, я сейчас очень недоволен. Спроси меня, почему я недоволен.
Антонио вздрогнул от его взгляда. — Я облажался. Мне жаль, но Винс ни черта не знает.
— Я сам буду об этом судить. — Раэль скрестил руки на груди, глядя на брата Денали с чем-то близким к ненависти и отвращению одновременно.
— Эйсид нам житья не давал. Останавливал наши грузовики. Крал товары. Пытался перекрыть наши пути поставок. Мы впали в отчаяние.
— Почему ты не рассказал нам о своей проблемке? — спросил я, злясь, что мы не знали, насколько все стало плохо. — Мы могли бы предложить защиту.
— Вместо этого ты подделал счета и скрыл правду. — Раэль угрожающе шагнул вперед. — Надо убить вас обоих на месте.
— Нет, нет! Пожалуйста! Клянусь, мы собирались рассказать, но Эйсид заминировал наши грузовики и угрожал убить наши семьи. Мы не знали, что делать, мужик!
— Ты никогда, ничего не скрываешь от «Королевских ублюдков», — тихо ответил Раэль. — Вот что. Ты выкладываешь все начистоту и молишь нас о пощаде, потому что нам плевать, кто тебе угрожал. Это наш товар. Мы, твою мать, владеем тобой. Понял?
— Да! Клянусь. Я понял, — пролепетал он, едва не обмочившись от страха.
Черт возьми. Дело дрянь. У Грима крышу снесет.
Покачав головой, я вышел из комнаты, пока Раэль и Мамонт разбирались с бардаком. У меня было скверное настроение, и оно не улучшалось, пока я поднимался по ступенькам и входил в бар. Мысли о Саше вертелись в голове уже в двадцатый раз за день. Я никогда не думал о женщинах, когда работал. Даже Сурайя не занимала мои мысли так, как ее сексуальная сестра. Мы не разговаривали весь день, и я знал, что должен объяснить свои действия прошлой ночью.
Одна мысль о том, что я хочу все исправить, не давала мне покоя. Девушка уже владела мной, а мы занимались сексом всего один раз. Но, черт возьми, ее тугая, влажная киска стоила усилий, и я должен был признать, что она мне нравилась. У цыпочки была смелость и жесткость. Она прошла через ад и вышла из него более сильной. Саша впечатляла меня так же сильно, как и бесила.
С трудом удерживаясь от мыслей о прошлой ночи, я решил направиться в свою комнату. Было уже поздно, ближе к ужину, и Саша наверняка задавалась вопросом, где я пропадал весь день. Поправляя пульсирующий член, я улыбнулся, представив себе ее реакцию, когда войду в комнату и притяну ее к себе для глубокого и страстного поцелуя. Ее губы идеально подходили для поцелуев и еще лучше для сосания. Она создана для любви, с ее соблазнительными изгибами и сиськами, полными и круглыми. Она была чертовски совершенна.
Я мог бы трахать Сашу каждый день до конца своей жизни и никогда не устану слышать, как она стонет мое имя. Как только эта мысль пришла мне в голову, остановился, ошеломленный пониманием того, что, когда дело касалось Саши Пратт, я терял голову.
— Черт, — прошептал вслух. Я, черт возьми, из-за девушки потерял свое сердце.
Как, черт возьми, такое произошло? Хуже того, я не был этим расстроен.
Одним движением руки я широко распахнул дверь, на моем лице появилась огромная ухмылка, которая быстро превратилась в хмурую. Комната оказалась пустой. Застигнутый врасплох, я развернулся и пошел обратно к бару и шумной, пьяной толпе. Даже осмотрев все кругом дважды, я не увидел Сашу.
Мне стало дурно, волнение охватило меня. Грим сидел с блондинкой на коленях, она поглаживала его рукой по джинсам. Должно быть, он почувствовал, что что-то не так, потому что оттолкнул ее и встал, целеустремленно идя в мою сторону.
— В чем дело?
— Я не могу найти Сашу.
Он бегло окинул взглядом комнату, внимательно оглядывая всех девушек. — Я также не вижу Синди.
Мы подошли к Лаки, который был пьян в стельку и смеялся вместе с Рэйфом над шуткой, которую
