Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Однако Бедовому было ясно, что далеко не все так правильно, как может показаться. Зэки голодают, издевательствам несть числа, измывания, кураж. Словом, все то, что запрещает закон воровской, в наличии. Лекарств нет, среди заключенных нет ни одного, кто мог бы похвастаться здоровьем, и план Хозяина, казалось, не интересовал. Шестой барак создан для уничтожения тех, кто сюда попадал. Казалось, это устраивало и руководителей седьмой колонии строгого режима. А потому не исключено, что появление в зоне человека с большим сроком и спокойным видом не что иное, как попытка неких сил устранить Хозяина. Понятно, что хлюпика сюда не забросят, если человек придет, то он будет крепок натурой и умен.
Но вскоре Толян понял, что в своих первоначальных догадках оказался неправ. Летун в зоне полгода, а чтобы досконально понять все правила существования здесь и секреты администрации, достаточно и двух месяцев. Там поговорил, это посмотрел, здесь послушал… Да только Литуновский ни с кем доверительных бесед не вел – Бедовый не раз проверял, ничем не интересовался и к чужим байкам не прислушивался. Жил своею жизнью, если можно так назвать существование зэка в зоне по распорядку дня колонии строгого режима. Его уже неоднократно избивал до полусмерти конвой, он болел, почти подламывался на работе. Но ни разу не попросил снисхождения и ни разу не встал на колени. Это Толяна сначала забавляло, смотрящий ждал, как новенький поставит на «даче» рекорд пассивного сопротивления имеющимся традициям унижения личности.
Вскоре его веселье начало улетучиваться, а потом и пропало вовсе. Выходило, что Летун, этот сорокалетний мужик, не желал подстилаться ни раньше, ни сейчас и не намеревался этого делать в будущем. Конвой и остальных это бесило, и давление на Летуна усиливалось с каждым днем. Поэтому, когда новенький подошел к нему на делянке и попросил денег, Бедового это не удивило и не ввело в ступор. Дальнейший разговор он продолжал лишь по причине положенности, а не из соображений необходимости. То, что зэк решился на побег и теперь готовит для этого базу, не понять мог только дурак, а дураком Толян никогда не был. Так во всяком случае считал не только он, но и авторитетные люди, знающие его на воле. Именно поэтому Царь, «откидываясь», передал вожжи с согласия братвы не зэку с воли, которому обязательно пришлось бы «сесть» по понятиям, чтобы управлять зоной, а преемнику внутри ее.
Летун Бедового уже не забавлял, он постепенно стал вызывать у него уважение. За шесть месяцев пребывания в шестом бараке любому, даже самому отважному и отмороженному каторжанину становилось ясно, что убежать с зоны нетрудно. Невозможно добежать до конечного пункта. Да и в самом деле, какие проблемы для побега могут возникнуть у зэка, когда он в частом лесу валит лес? У него есть около получаса, чтобы уйти в тайгу и в нее же углубиться. «Дача» – не стандартный Красноярский «строгач», где вышки и «запретка» по всему периметру, включая и места работы заключенных.
«Дача» – это промежуточное понятие для тех, кто не дотянул до «особого», а нахождение их на обычном «строгом» – большая роскошь. Отбросы человеческого общества, которые не годятся даже для нормальной зоны.
Этот Литуновский понял местные законы, впитал атмосферу этого праздника, познакомился с порядками и правилами, но, несмотря на то что любой нормальный человек после ознакомления со всем перечисленным должен затихнуть и смириться, он подходит и просит денег. И при этом совершенно не напоминает идиота, который решил во что бы то ни стало распрощаться с жизнью. Может, просто вздернуться или вены вскрыть ночью под одеялом – это для него уже неинтересно? Ему нужна пальба, пара разодранных пулевых ранений в ягодицы, рваные после собачьей хватки ноги, да потом еще тумаки конвоя?
Бедовый давал шанс Летуну не от доброты душевной и не по старой зоновской дружбе. Если братва на воле узнает, что авторитет Бедовый помог человеку с «дачи» уйти, чего не случалось за всю ее историю, то имя Толяна будет вписано золотыми буквами в историю воровского мира. Так и будет: стоит черная стела, высотою в сотню метров, на верху еле виднеется: «Ваня Болотников, Степа Разин, Емеля Пугачев…», а чуть ниже, погонял на сто – Толян Бедовый. Своеобразная аллея звезд криминальной иерархии. Это во-первых. А во-вторых, в общак на воле упадут пятьдесят тонн долларов. Это второе неслыханное дело. Не воля зону греет, а зона – волю. Такого в истории, кажется, тоже еще не было. Сомнений в том, что Летун расплатится, не было. Пятьдесят тонн «зелени» – это здесь, на «даче», звучит так же, как и миллиард долларов. А за проволокой, в тысячах километров отсюда, пятьдесят тысяч долларов – это всего лишь трехкомнатная в Старосибирске и одно-двухкомнатная в Москве. Так что разлохматить беглеца на эти деньги вполне реально. А потому беги, Летун, лети…
И вот, через шесть месяцев пребывания внутри «дачи», когда любому станет понятно, что зайти в тайгу – проблем нет, проблема – как сделать так, чтобы тебя не вернули обратно, на вертолете, подранного собаками и измочаленного конвоем, случается так, что при построении на обед всем одновременно становится ясно: Летуна в зоне больше нет.
– И что ты мне скажешь в связи с этим?
Хозяин восседал на кресле в своем кабинете в фуражке, сцепив пальцы положенных перед собой рук. Его взгляд был строг, холоден и, казалось, невыносим. Казалось ему, Хозяину. Толян же, легко стянув с головы кепи, прошелся вдоль ряда стульев и сел на один из них. Старые, совковые, присланные сюда еще в начале шестидесятых, ремонтировали до тех пор, пока не выяснилось, что ремонтировать больше нечего. После этого зэки, что из краснодеревщиков, вырезали начальнику «дачи» такие стулья, что теперь он напоминал короля Артура, ожидающего своих двенадцать рыцарей. По шесть стульев стояло вдоль каждой из сторон резного стола. Сам же хозяин кабинета сидел на кресле, спинка которого, обтянутая привезенной с Большой земли парчой, возвышалась над его фуражкой, как невероятных размеров корона.
– Встать! – сказал Хозяин, чуть покраснев. – Ты что, забыл, куда пришел?!
Вместо адекватной этому крику реакции Толян вынул пачку «Мальборо» и положил ее перед собой на тяжелую столешницу.
– Ты зря сотрясаешь воздух, начальник, – мягко улыбнулся он. – Зачем грубить, если удовлетворения от этого все равно не получится?
– Ты, Банников, зарвался, – решив сменить гнев на снисхождение, молвил полковник. – Непорядок у тебя в бараке. Зэки от тебя бегут, а ты об этом даже не догадываешься. Как понимать?
Со стороны это смотрелось забавно. Начальник зоны и зэк сидят друг против друга, второй курит, а первый стыдит его за то, что недосмотрел. Любому, кто далек от этих отношений, явь покажется сном, однако любому матерому каторжанину станет ясно, о чем в этой так резко начавшейся беседе идет речь. Через две минуты, когда Хозяин исчерпал запас вопросов и претензий, Бедовый вонзил окурок в хрустальную пепельницу начальника и осклабился. Так, наверное, улыбается волк, исходящий слюной, когда встречает после неудавшейся охоты зайца, намертво схваченного силком.
– Ты чего-то опять перепутал, Кузьма Никодимыч, – чуть улыбнулся Толян, продемонстрировав кончики фарфоровых зубов, вставленных еще на воле, в Питере. – Бегут не от меня, а от тебя. Или ты забыл, кто зону охраняет? Я зэк, Кузьма Никодимыч, такой же, как все, зэк. А ты ведешь меня к себе под конвоем, после чего спрашиваешь, как могло случиться так, что с зоны ушел человек. Сходи к лепиле, выпей парацетамолу. Он всех парацетамолом лечит: и поносных, и золотушных, и запамятных…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
