Дальше Алексей этот бред слушать уже не мог. Махнул на парочку рукой. Мол, хватит про все это рассказывать, а то уши уже вянут. Те внимательно проводили его глазами и снова принялись что-то обсуждать. И можно было быть уверенным, что «перемывали косточки» они именно ему, а не кому-то иному.
До конца занятия досидел с трудом. Как уж на горячей сковородке крутился. Со всех сторон в него глазами стреляли. Многие из группы даже заговорить пытались. Раньше сквозь него смотрели, а сейчас разговаривать начали. Естественно! Пару дней назад, он был просто никому не известный и странный новИк. Сейчас же жених цесаревны, будущей наследницы! Как с таким не завести знакомство?! Ведь нужный человечек! Двуличные черти.
Все эти попытки он не игнорировал, а просто сводил на «нет». До этого их в упор не видел, а сейчас тем более. С такими по-хорошему нельзя. Не понимают-с.
Не меньшая неожиданность ждала его дома, куда он заявился в довольно неопределённом состоянии. Он никак не мог решить для себя, статус жениха цесаревны и будущего зятя императора несет в себе больше хорошего или плохого. Словом, надо радоваться или готовиться к новым неприятностям. Кто подскажет? Квазар, хитровыделанная железка, тоже молчит, ничего не советуя. Непонятно…
— Сынок, как прошел день? — дома встретила его мама традиционным вопросом. — Хорошо?
Бедняжка. Волнуется за него. Всё переживает, как бы там с ним чего не случилось. Поэтому и сейчас в ее глазах стояла тревога.
— Хорошо, мам. День прошел хорошо. Отучился, — поспешил её успокоить Алексей. — Представляешь, я теперь жених цесаревны. Скоро уже венчание. мне костюм готовить надо, а тебе — платье.
Пошутил он, а Бельская едва не поверила в его шутку. Глаза округлились, чуть покраснела. Казалось, еще немного и она всплеснет руками. После начнет взволнованно бегать по гостиной и искать праздничное платье. Однако, наваждение быстро прошло, и она робко улыбнулась. Видимо, оценила шутку.
— Слухи, сынок. Что толку обращать на них внимание. Сегодня они видят в тебе жениха цесаревны, завтра — ее мужа. Послезавтра придумают еще что-нибудь, — усмехнулась она, махая рукой. — Значит, досталось тебе сегодня… Наверное, расспрашивали, в друзья напрашивались, — мама, как в воду глядела, перечисляя то, свидетелем чего Алексей сегодня стал свидетелем. — Не переживай и не удивляйся. Такова наша природа и ничего с ней не поделаешь.
За поздним обедом они еще долго говорили про одно, другое, третье. Хорошо было. Душевно. Не надо было претворяться; обманывать — смеяться, когда не смешно, и улыбаться, когда грустно. За такими разговорами Алексей забыл уже и про сегодняшние неловкости, и про несуразности, и про невысказанные обиды. Здесь был его дом, его крепость, его родной человек, за которого он готов был умереть и убить.
В какой-то момент Бельская задала сыну вопрос, который быстро вернул его на землю и заставил вновь насторожиться.
— … Сынок, что-то ты осунулся совсем. Может нужно было еще немного дома побыть? — с беспокойством она заглядывала ему в глаза. — И глаза вон красные какие. Тебе высыпаться надо, а ты часами занимаешься. Лизавета говорит, что уже третью ночь ты допоздна засиживаешься…
Алексей удивленно качнул головой. Что это такое Лизавета несет? Три ночи подряд он не спал? Это она на него наговаривает из-за того, что ее за грудь цапнул? Он, конечно, был не прав, но к чему нести этот бред. Правда, не понятно.
— … Может я поговорю с директором гимназии или с твоим куратором? Перейдешь на пару недель на индивидуальное обучение. В себя придешь. Тебе на пользу пойдет после всего, что случилось. Что думаешь?
Он не ответил. Задумался просто. В его голове еще гуляли мысли по поводу Лизаветы и ее вранья. У нее грудь, конечно, хороша и даже очень хороша, но разве она стоила такого странного на него поклепа. Ведь он прекрасно помнил, что давно уже допоздна не засиживался. «Вырубался» в свое время, как и всегда.
— … Сынок, прошу тебя. Поберегись. Может у тебя бессонница после взрыва? Врач ведь говорил, что нужно принимать лекарство, — женщина начала листать блокнот, в котором у нее были какие-то записи. — Я вот записывала…
Не определенно махнув рукой, Алексей что-то буркнул. Какие еще лекарства? Ничего у него не болит. Все нормально, вроде. Глаза, правда, слезится начали в последнее время.
— … Совсем ты меня не слушаешь. Устал, наверное, сильно, — участливо проговорила Бельская, вставая из-за стола. — Иди полежи, сынок. Потом поговорим.
Упрашиваться его особо не пришлось. Ему и, правда, не помешало бы уединиться. Только не спать он собирался, а немного «пораскинуть мозгами». Что-то ему не давала покоя эта ситуация. Херня какая-то, если честно. Лизавета, непонятная месть с ее стороны, бессонные ночи, болящие глаза. Что это все?
Вышел из гостиной. Медленно поднялся по лестнице на второй этаж. Встретив Лизавету с пылесосом в руках, неопределенно хмыкнул и проводил ее взглядом. В голове мелькнул образ тяжелой груди, колыхавшейся в вырезе блузки, и тут же исчез, уступив место следующей мысли. Что же тут происходит?!
Уже открывая дверь в свою комнату, он остановился. Случившиеся события вдруг начали выстраиваться в нечто ему понятное.
— Лизавета говорила, что у меня три ночи подряд горел свет в комнате… И глаза у меня тоже болеть начали, кажется, три дня назад, — пробормотал Алексей, перешагивая через порог комнаты. — Уж не электронная ли харя здесь поработала…
Чертыхнувшись, парень бросился к столу, на котором стоял визор с большой панелью. Появившуюся догадку, следовало проверить. Уселся за стол. Его пальцы запорхали над консолью.
— Не дай Бог, я прав… Не дай Бог…, - шептал он, вызывая страничку с настройками безопасности. — Не дай… Вот же, падла!
Его догадка оказалась совершенно верной. Согласно настройкам безопасности визора, кто-то (имя этого урода парень уже не мог вслух произносить спокойно) с 13.00 и до 17.00 каждую ночь на протяжении трех суток проводил во всемирной сети.
— Поганец! Мы же договорились! — зарычал он на кольцо, поднеся руку к глазам. — Забыл!? Мы договорились, что я здесь главный! Я! Я главный! А ты, урод, что делаешь? Моими глазами…
Его затрясло даже от негодования. Подумать только, Квазар, эта скотина, каким-то образом смог пользоваться его телом, его глазами по своему собственному усмотрению. Вчера он использовал его зрение, сегодня — слух и обоняние, а завтра что? Что, спрашивал он себя и сам же отвечал. Завтра искин захватит его тело и начнет жить его жизнью. Его же, Алексея, запрет где-нибудь в укромном уголочке мозга и время от времени будет выгуливать, как собачонку.
— Ни хе…, - еще сильнее начало его «торкать», когда перед ним раскрылся список, посещенных искином, электронных адресов. — Вообще, крышей поехал, милитарист чертов? Войну готовишь?
Потрясенный Алексей открывал одну локацию за другой, пытаясь уследить за мыслью Квазара. Тщетно. Мысль искусственного интеллекта, если она, конечно, была, бродила такими неведомыми тропами, что запросто можно было заблудиться. Искин просматривал сотни и сотни родословных дворянских и боярских родов, углубляясь в бесчисленное количество исторических документов и хроник. Смотрел перечень официальных закупок министерств и ведомств за последние несколько лет, копаясь тысячах гигабайт информации. Выискивал сведения о перспективных научных разработках, особенно военных. Интересовался медицинскими исследованиями в области микробиологии, генетики, перебирая все известные и малоизвестные специализированные журналы, информационные портал клиник и госпиталей. Вскрывал, как орешки, закрытые базы данных корпораций и тащил оттуда, все что находил.
