в машину. Она вся сжалась, словно ждёт, что причиню вред. Понимаю, что перегнул и отпускаю руку.
— Извини, Даша. Прошу, сядь в машину. Пять минут! Дай мне всего пять минут.
Глава 22
Даша
Схватил меня за руку, держит, не отпускает. Смотрю на него и думаю о том, что совсем недавно даже не представляла, что буду ненавидеть и презирать Максима.
— Отпусти! — вырываю руку, — не приближайся больше! Не ко мне, ни к ребёнку.
— Ну это не тебе решать. Он мой! — прожигает взглядом.
— Серьёзно? Твой? Ты же сомневался в этом. Ты забыл? С чего вдруг такая тяга появилась к чужому?
— Мы оба знаем, что это не так, — злиться, вижу.
Чтобы не усугублять обстановку, которая и так накалена до предела, соглашаюсь сесть в машину. Ну, если честно, интересно, что скажет. Что ещё придумал в своей голове?
Молчим. Жду, он же просил о разговоре. Молчит. Дёргаю ручку двери у машины, чтобы выйти, заблокировано.
— Открой дверь, не поступай как мудак!
— Я не узнаю тебя, — ухмыляется, — ты же нежная, добрая девочка, откуда столько ненависти? — замолкает, отворачивается, больше не смотрит в глаза. — Ну что ж, давай начистоту. В конце концов, видимо, время пришло, хватит мне прятать голову в песок как страусу.
Максим протягивает мне свой телефон.
— Включай, пароль 0107, это дата дня рождения моей сестры Насти. Я хочу, чтобы ты послушала последнюю запись от неё. И я включаю.
'Привет, дорогой мой, любимый Максим, братик. У меня осталось совсем немного времени. Странно да, казалось, вроде вся жизнь впереди, но я приняла иное решение. Сначала письмо хотела написать, потом поняла, что это займёт много времени, да и в ванной неудобно писать. Не хочу сомневаться в принятом мною решении. Телефон мне в помощь, я смогу сказать тебе всё что у меня на душе.
Я вижу, как ты и родители мучайтесь, поверь, мне ещё хуже, чем вам.
Жизнь утратила всякий смысл даже несмотря на то, что у меня появился этот ребёнок. Какая я мать? Он не нужен мне.
Перед тем как уйти хочу рассказать тебе всё как есть, чтобы ты всё знал и отомстил за меня этому человеку. Если раньше я желала ему только хорошего, то теперь желаю ему всего самого плохого.
Я любила его, а он меня не любил. Теперь это точно знаю, и жизнь после последней встречи с ним утратила всякий смысл. Сейчас и имени его называть не хочу, забыть бы, и не вспоминать. Но забыть не получается.
Ты, наверное, хотел спросить меня ткогда забирал из роддома, почему я сказала, что у него нет отца? Он отказался тогда от нас, Максим, окончательно.
Когда сообщила ему о беременности он усмехнулся, оскорбил, унизил и выгнал. Я не могла тебе тогда рассказать этого, а сейчас могу. Стыдно тогда было, а сейчас не стыдно. Я просто его любила. Несмотря на то, что он просил денег, и я давала их. Сначала папа мне деньги давал, а потом перестал. Откуда мне было их ещё взять? И, наверное, в тот момент я перестала быть ему интересной.
В очередной раз, когда он потребовал достать денег, сказала, что негде. Тогда он разозлился, ударил, и я, уже зная, что беременная, сказала ему об этом.
Он ответил: «Вали отсюда, пока не прибил. Зачем ты мне со своим выродком нужна? У меня и так куча проблем, и ты тут ещё создаёшь дополнительные! А ты меня спросила, нужен ли он мне?»
После того, как поговорила с тобой, решила, а может быть, действительно всё ещё наладится и он поймёт, как был не прав? Ну всякое бывает, правда? Человеку ведь всегда свойственно верить в лучшее и давать другому человеку шанс. Я начала направлять ему фото и видео про свой животик, шутила, показывая, как он будет расти, но ему было всё равно.
А потом он вдруг снова появился, начал просить прощения. И я простила. Любила его, Максим. Какое это было счастье! Но тебе не говорила, потому что знала — не поймёшь и не поддержишь.
Он снова стал ласковым и нежным, добрым по отношению. Когда пришло время рожать он сказал, чтобы ты и родители не приезжали на выписку, что это только наш день и он встретит меня и сына с сюрпризом. И, о, да это и правда был сюрприз.
Выйдя из роддома, увидела машину, из которой вышел отец Матвея. За рулём была какая-то девица, она смотрела на меня с каким-то презрением. Думаю, теперь она была его новой пассией.
Сначала не понимала, что происходит. А потом он сказал: 'Ну что, курица, привет. Ты реально думала, что я приеду за тобой с цветами и оркестром? Да нужна ты мне! Нахрен ты мне не нужна и комок этот в обёртке тоже, поняла?
Терпел тебя, чтоб братцу твоему отомстить. Ты мне ведь с самого начала не была нужна, так, потрахаться. Прицепилась ко мне, бегала как собачонка, почему бы не отыметь, если сама просишь! Я же тебе неоднократно говорил, что ты мне не нужна, а ты братца своего ко мне подослала. Что, так сложно было сделать аборт, чтобы меня не напрягать? Надо было выносить мне мозги этими: «Сашенька, это наш малыш!» Неужели, ты наивная дура, думала, что, обратившись к брату, он заставит меня вернуться к тебе, я испугаюсь и прибегу к тебе? Защитничек хренов. Ну и чего он добился? Ну лицо мне расквасил, а дальше что?
Мне никто не указ! Запомнила? Знай, всё что я делал последние месяцы, это было для того, чтобы братцу твоему отомстить за то унижение, которое получил. Радуйтесь, что счётов за лечение не выставил! Я мстительный, ясно тебе? Теперь живи одна с этим пацаном, мать-одиночка, шлюшка мелкая. Кому ты будешь нужна? Так что, адьёс, курица, передавай привет брату! Я обещал ему отомстить, я отомстил. Я обещал ему, что он будет меня помнить? Теперь будет точно помнить! Каждый раз, покупая памперсы своему племянничку, он будет вспоминать меня! Он будет смотреть в его глаза, а видеть мои глаза! А я буду улыбаться ему глазами этого пацана. Вот и посмотрим, как он тогда набьёт мне рожу снова!'
Скажи, неужели это всё происходит со мной, Максим? Мне сейчас так стыдно перед тобой, перед родителями, но исправить я уже ничего не могу.
После того, что он сказал, думала, что я приеду домой, дома родные стены помогают, станет легче, а легче не становится. Жить не хочу. Он ведь прав, сама вешалась. Гордость девичья куда-то пропала, как его полюбила. А ведь мама воспитывала меня иначе. Куда всё испарилось?
