выглядит весьма забавно: ярко-рыжая шотландская бородка, веснушчатое лицо с веселыми голубыми глазами, на голове щетинится отливающий медью ежик. Все его одеяние — спортивные брюки и «динамовская» с полоской на груди майка.
— Я-то думал, ты нас букетом встретишь на стенке, а ты дрыхнешь, как сурок! — бесцеремонно орет он. — Поднимайся и кланяйся мне в ноги! Где тебя столько носило? Думаешь, мне нравится за двоих вкалывать? Нет, шалишь, бутылкой коньяка ты не отделаешься!
Так же внезапно, как и появился, он исчезает за дверью. «Что за шут гороховый», — удивленно думает Костров. Потом соображает, что это и есть вывозной командир его лодки.
Через полчаса Костров уже па причале. Его «тридцатка» резко отличается от своих соседок. Вся в мазках и оранжевых отметинах, она напоминает мезозойского ящера. Два человека в комбинезонах, с ведерками и кистями в руках, привстав на цыпочки, старательно пятнят рубку.
— Мичман Тятько, — представляется тот, что постарше. Он внимательно смотрит на Кострова из-под широченных сросшихся бровей. — С прибытием вас, товарищ командир!
— Откуда такая осведомленность? — вспыхнув, спрашивает Костров.
— Боцман, товарищ капитан третьего ранга, должен начальство носом чуять! Вы интересуетесь, где команда? Организованным порядком отправлена в баню.
— А вы почему остались?
— Организую наступление на ржу, товарищ командир. Она коли утром с клопа, то вечером будет, как ряса у попа. Дома побанюсь. Марыся, жинка моя, лучше трех дюжих хлопцев мне спину обработает! Разрешите продолжать, товарищ командир?
Костров кивает головой.
Никогда он не думал, что обычное казенное слово «командир» может так ласкать слух. Пряча свою радость, он торопится осмотреть лодку. Солнечный луч пляшет на фонаре отличительного огня, и кажется Кострову, что «тридцатка» подмигивает ему лукавым зеленым глазом.
Глава 2
«В жизни порой выпадают дни, настолько богатые событиями и впечатлениями, что трудно выделить главное. Вот и теперь у меня такая пора. Если подвести итог первой моей командирской недели, то получается любопытная картина:
а) С назначением мне как будто повезло. Командовать новейшей лодкой, к тому же головной в серии, честь немалая.
б) Экипаж моей «тридцатки» сплошь молодежный. Это тоже хорошо, будем учиться вместе.
в) Не думал, не гадал я, что здесь меня ожидает такой сюрприз. Старпомом у меня Юра Левченко. Меньше бы удивился, встретив его среди слушателей Академии Генштаба. Как мне вести себя с ним, просто ума не приложу...»
Костров отодвигает в сторону клеенчатую тетрадь, поднимается из-за стола. Уже далеко за полночь. В общежитии тихо, только за окном шуршит прибрежной галькой накат. Костров любит слушать эти размеренные вздохи моря. Они навевают хорошие воспоминания.
Мысли его возвращаются к прошедшему дню.
Костров спешил на подъем флага и невольно вздрогнул, когда за спиной тормознула машина.
— Сколько лет, сколько зим! — заставил его оглянуться чей-то пронзительный тенор. — Рад приветствовать старых однополчан!
Из кабины, сложившись пополам, выбирался сухопарый, узкоплечий майор.
— Мое почтение, дорогой! — стиснул он руку Кострова бугристой ладонью. — Костин, кажется?
— Костров.
— Ну конечно же Костров, старый я склеротик! Какими судьбами к нам?
— Военными, разумеется...
— Ишь какой стал! — Майор легонько хлопнул Кострова по плечу. — Погоны с двумя просветами... Дубье на козырьке... А давно ли был зеленым фендриком?.. Одного меня не балуют чинами: вторую пятилетку в майорах хожу... Старею, брат Костров, а для моей специальности резвость нужна.
— Физзарядкой надо заниматься, — натянуто пошутил Костров.
— У меня тут круглыми сутками физзарядка. Кручусь как белка в колесе. Автобазой командую. То резина, то бензин, то напился какой-нибудь сукин сын... Меня частенько в приказах склоняют. Ну, а ты здесь в каком качестве? Небось уже лодку получил?
— Получил!
— Везет же людям! — вздохнул майор, вытирая лоб большущим, как скатерть, платком. — Семью не перевез? Машина потребуется — звякни. Устрою все в лучшем виде... А ты мне за это когда-нибудь красочки подбросишь. Идет? — Он шутливо толкнул Кострова кулаком под бок и, кряхтя, полез обратно в кабину. Шофер, молодой парень с хитроватым прищуром серых глаз, нажал па стартер.
— Фамилию мою не забыл? Сиротинский я! — крикнул майор, когда машина тронулась. — Позванивай, не стесняйся!
Недоброе предчувствие заставило Кострова прибавить шагу. Так и есть! На лодке его уже ждали. Случилось непредвиденное: на «тридцатку» пожаловал сам командир соединения. Прибыл раненько, успел осмотреть корабль и теперь стоял на правом фланге строя. Взбегая по трапу, Костров поймал на себе его неодобрительный взгляд. Опустил голову: не станешь же оправдываться тем, что тебя задержали никчемным разговором. И он молча пристроился во второй шеренге в затылок адмиралу.
— Когда на корабле хороший старпом, командир может спать спокойно. Верно, капитан третьего ранга? — не оборачиваясь, вполголоса произносит Мирский.
— Виноват, товарищ адмирал, — так же тихо отвечает Костров.
— Виноватых бьют...
Сигнал горниста обрывает адмирала на полуслове.
— Так вот, командир, — после команды «Вольно» уже в полный голос продолжает Мирский. — Первую задачу будете отрабатывать в точке якорной стоянки. Готовность к выходу доложите завтра к исходу дня. Что касается моих замечаний по содержанию корабля — справьтесь у старшего помощника. Все ясно?
— Так точно, товарищ адмирал.
Проводив начальство положенным «смирно», Костров долго смотрит вслед адмиралу. «Ну вот, дорогой товарищ командир, — мысленно иронизирует он. — Кончился встречный марш, началась суровая проза буден». Не зря, видать, предупреждали его скептики, что «мандариновое» море — это не Тихий океан. Там, мол, и за борт лишний раз не плюнешь: отнесет ненароком на кого-нибудь из вышестоящих. Их там летом тьма-тьмущая греется на пляжах!
Вздохнув, Костров спускается с мостика в центральный отсек, напоследок больно ударившись коленом о перекладину трапа.
— Пригласите офицеров в кают-компанию, — говорит он вахтенному старшине.
Первым по его вызову является замполит, ярко выраженный кавказец с чисто русской фамилией — Столяров.
— Отчего загрустил наш командир? — улыбаясь, спрашивает капитан-лейтенант. — Наверно, приняли близко к сердцу адмиральскую овцу?
— Какую овцу? — недоуменно переспрашивает Костров.
— Шифрованно: очередную взбучку с ценными указаниями! — смеется Столяров, пощипывая крохотные усики под мясистым горбатым носом. Он постоянно трогает их пальцами,
