этот приём у Тошэхне, одним стремительным движением отсёк повреждённую часть ног мастера меча, укоротив их ещё больше. Она инстинктивно дёрнулась, когда всё уже было сделано.
– Ты что делаешь? – ошеломлённо посмотрела вниз.
В её голосе не слышалось ни гнева, ни ужаса, только безмерное удивление. Похоже, эта ненормальная самоубийца вновь вычеркнула себя из списка живых. Не понимаю, ей что, это доставляет какое-то удовольствие?
Изменив форму языка, смочил его её кровью, при этом нанеся на свежую рану особую слюну. Активно работая челюстями, смачно чавкая, псевдорот, которому я даже имя дал – Маттия, после пережёвывания собранной внутри глинообразной пасты, начала отрыгивать её большими порциями, которые языком обильно намазывала на рану. Пока связь с моими живыми клетками не оборвалась, воткнув ей в ноги несколько тонких, острых щупальцев, дополнительно высунувшихся из Маттии, начал переливания крови и манны, запуская процесс трансформации плоти. Сосредоточившись, мысленно произносил заклинание за заклинанием, контролируя преобразования материи.
На глазах изумлённой женщины подозрительная белая паста начала пузыриться, течь и увеличиваться в размерах, принимая форму её ног. Когда протезы были готовы, они превратились в настоящую, живую плоть. Всё бы хорошо, но…
– Я по-прежнему не чувствую ног, – прислушавшись к своим ощущением, неестественно спокойным тоном сообщила мастер меча.
– Да? Странно, – нахмурившись, попытался понять, в чём проблема.
Такое чувство, зато будто у меня стало не две, а четыре ноги. Поочерёдно пошевелив пальцами на каждой из них, с удивлением наблюдал за тем, как шевелятся пальцы на ногах у подопытной свинки, о чём она догадалась по выражению моего лица.
– Ты ведь раньше уже это делал? Скажи, что да.
– Скажу, что нет. Не отвлекай. Оу…, – выгнув бровь, с подозрением посмотрел на её согнувшуюся правую ногу.
Женщина, которая к этому была совершенно непричастна, поискала взглядом свой меч. К сожалению для неё, он лежал слишком далеко. Ощущение беспомощности и ущербности ударило по ней с утроенной силой.
– Потом разберусь с ногами. Нужно немного подождать и посмотреть, что будет, – скрывая смущение. Переключился на всё ещё открытую рану на боку.
Засунув в рану язык, принялся ощупывать её изнутри, оценивать повреждения, чистить и дезинфицировать, проводя подготовку перед нанесением белой пасты.
Недолго понаблюдав за этим отвратительным зрелищем, под ещё более отвратительные звуки, мастер меча подняла голову и закрыла глаза.
– Я не хочу этого видеть.
– Я тоже, однако в отличие от тебя, у меня нет выбора. Видишь, насколько мы похожи? Ещё немного и я всерьёз начну рассматривать возможность твоего убийства, хотя бы из предосторожности.
– Согласна. Более того, разделяю эту точку зрения. Потому позволь дать совет. Хочешь кого-то убить, делай, а не предупреждай.
– А как же наша излюбленная забава – заигрывание с жертвой? – взял небольшую передышку.
– С жертвой? – открыв глаза, посмотрела на меня убийственным взглядом.
Она приложила огромные волевые усилия, чтобы встать на ноги и оторвать мне голову, за такое-то страшное оскорбление, но не смогла. Я всячески пытался в этом помочь, пристально глядя на правую ногу ненормальной мечницы, мысленно убеждая ту согнуться, однако дёрнулась почему-то левая. Эмоционально произнеся незнакомое мне выражение, словно выплюнув его, мастер меча попросила не мучить её, а сразу добить, не дожидаясь, пока она меня прикончит. Предупредив, что желает этого настолько сильно, что аж чесаться хочется. На это женщина-дроу была проинформирована, что это последствия моего лечения, а не недостатков её воспитания.
Наверное, мой разум ещё не до конца восстановился, иначе я не мог объяснить, почему вместо того, чтобы промолчать, я легонько над ней подтруниваю, заигрывая со смертью. То ли из-за желания её растормошить, чтобы покалеченная мечница не замкнулась в себе и не потеряла желание жить, то ли из-за слишком долгого отсутствия нормального собеседника, не в обиду Тошэхне будет сказано. Возможно, мне просто хотелось сбросить напряжение после опасной, изнурительной возни с муравьями.
***
Спустя цикл я неспешно возвращался к себе домой, на кладбище. Казалось, больше не о чем переживать, можно отдохнуть и насладиться покоем, однако оседлавшая меня Датри из клана Тхаш'Гар считала иначе. И это ещё до того как узнала, куда мы направляемся. В лучших традициях дроу она потребовала взять на себя ответственность за то, что я с ней сделал. Пришлось оборачиваться пантерой, сажать её на спину и нести к себе в пещеру. Не бросать же Датри у муравейника, обрекая на мучительную, голодную смерть.
С тем, как передать мастеру меча контроль над её новыми ногами, я немного разобрался. Прижились они нормально, без осложнений. По внешнему виду я не заметил разницы между тем, что было, и тем, что стало, хотя она утверждала обратное. Якобы её старые ноги были лучше. Во всём! А ещё, они были красивее, и вообще – это мужские ноги. Долго пытался объяснить, что вырастил их из клеток её тела, а значит, они женские. Пусть не морочит голову, если ноги растут из женской задницы, они женские, если из мужской – мужские.
Хотя мне и удалось убедить Датри в том, что эта логика безупречна, сумасшедшая мечница всё равно осталась недовольна, из-за чего я некоторое время чувствовал себя виноватым, даже не понимая, в чём именно. От её придирок мне захотелось вновь отрезать ей ноги, вернув всё как было, но до этого не дошло. Увидев в моих глазах к чему всё идёт, Датри благоразумно согласилась с некоторыми оговорками принять этот «подарок», о чём так и сказала. И даже, о Ллотх, снизошла до благодарности. К сожалению, после этого дождь из золотых монет на мою голову так и не посыпался, подрывая веру в приметы.
Я не знал, что капризничала Датри по большей части оттого, что чувствовала себя в тот момент неловко, а ещё, непривычно уязвимой, чего крайне не хотела показывать.
В конце концов, ей всё же удалось самостоятельно подняться на ноги и сделать несколько шагов. Однако, получилось это у мастера меча довольно неуклюже. Она едва могла ходить. В таком виде позаботиться о себе на глубинных тропах, багровая ведьма точно не сможет. Кроме того, Датри с пугающей серьёзностью пообещала, если посчитает себя бесполезной калекой, неспособной вновь взяться за меч, то в тот же час отправится к своим погибшим сёстрам в бездну, поближе к Ллотх, оборвав столь никчёмную жизнь. Видеть жалость в глазах подруг и жить на их подачки она категорически не согласна. Датри сообщила, что после потери звания мастера меча следом потеряет право
