Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Солох, – позвал я друга, когда мы расположились на ночлег. – Хотел спросить. В прошлом году мы потеряли двоих во время большой охоты?
– Точно.
– Я… – мне было непривычно делиться чувствами с кем-то, кроме Уллы. – Я вдруг понял, что за всё время не видел лично ни одного нападения и беды во время охоты.
– Так это всем известно, – усмехнулся Солох и сразу же кивнул в сторону охотников, тянущих жребий, кому заступать первому в ночное дежурство. – Все их молитвы с начала вылазки о том, чтобы попасть с тобой в группу.
– Что? – я спросил, просто чтобы заполнить повисшую тишину, хотя догадка уже оформилась в четкую мысль.
– Они верят, что для леса ты особенный. И лес сохранит тебя и всех, кто рядом, – Солох подтвердил мои предположения. – И, знаешь, так всегда и бывает.
Я потрясенно замолчал. Мои люди возносят молитвы, чтобы я взял их в свою группу, потому что хотят быть в безопасности? Верят, что моя воля и тайное везение сохранят им жизнь? И все эти годы я не догадывался, что мой голос и выбор – благословение для одних, а для других – повод начать молиться о выживании. Конечно, это суеверная чушь. Но хороший вождь должен ведать, во что верят и чему молятся его люди. Солох знал эту традицию, а я столько лет был слеп.
– Спасибо, что рассказал, – я пытался подавить недовольство самим собой, стараясь, чтобы голос звучал тепло и ровно.
Друг лишь усмехнулся и кивнул в ответ.
Конечно, я не собирался позволять глупому суеверию руководить своими поступками, но, когда пришло время разделяться, с раздражением заметил, что пытаюсь мысленно определить в свою группу тех, кто только недавно начал охотиться и был неопытен. Мне хотелось сберечь всех. Но неужели и я на короткий миг поверил в свою магическую связь с лесом? У всех нас равные шансы сохранить жизнь. И они зависят от наших умений. От выдержки, осторожности, терпения. А не от мистической связи с лесом. Я слышал лес и общался с ним, но всё объяснялось просто. Я принадлежал к роду вождей, за мной стояли поколения и поколения сильных умелых охотников, плюс собственное развитое чутье и смекалка. Вот что на самом деле есть связь с лесом. Мои же люди вкладывали совсем другой смысл. Будто бы лес выбрал меня. Допустим, я немного верил в это лет в двенадцать. Но я давно мужчина и вождь, и во мне прибавилось здравого смысла.
Я снова мысленно перетасовал людей и создал группы, которые будут равны по возможностям. Неопытные новички с матерыми охотниками. По одному быстрому бегуну – если придется гнать добычу. Почти все были меткими стрелками, но кто-то умел идеально выслеживать, другой мог подкрадываться к животным почти вплотную, третий – попадать точно в глаз даже с дальнего расстояния. Каждая тройка охотников включала людей с разными умениями, чтобы уравновесить шансы. И никакой магии – только навыки и опыт.
В этот раз в мою команду попал первоходок Йелле. На прошлой седмице ему сравнялось четырнадцать. Я в таком возрасте уже охотился полноценно, но его мать долго не хотела отлучать мальчишку от себя. Я не поощрял. Чем дольше он сидит в поселении, тем выше шанс, что из него вырастет трусливый мужчина. Но Йелле не производил впечатление напуганного юнца. Вокруг он смотрел с детским любопытством, а на лице застыл восторг. Я мог читать его как открытую книгу. Третьим в нашей группе был верный и надежный Осак. Один из самых уважаемых и старых охотников. Лицо его пестрело шрамами, он был молчаливым и неулыбчивым. Но не от злости – от жизненных тягот. В один год он схоронил всю семью, полегшую от незнакомого поветрия, и остался лишь с годовалой внучкой. Сейчас девочке шел восьмой год, и непоседливый ребенок – непростая ноша для такого почтенного возраста. Но Осак не допускал до девочки никого, участвуя во всех играх и проказах озорницы, и только в эти редкие моменты лицо его освещала кривая улыбка, будто бы превращая и без того неровную кожу в смятый тонкий лист веленя[4].
Я задумал, что мы втроем сделаем крюк к северу. Оставлю спутников на ночлег, а сам отслежу оленьи тропы. Если идти всем вместе, то наверняка – а Йелле будет издавать много шума. Осак же присмотрит за мальчишкой ночью. Мы двигались без длительных остановок до самой темноты. Я было думал, что Йелле будет жалиться и просить привал, воды или еды. Но парень шел, упрямо сжав губы, и, хотя веселости и энтузиазма на лице его поубавилось, я не замечал страдания или недовольства. Пожалуй, из него выйдет толк.
– Помоги Осаку расставить вежу, – я указал Йелле на старика, который уже принялся мастерить временное убежище, стоило нам сделать привал с приходом темноты.
– Добро, Вождь! – мальчишка так произнес мое звание, словно я не поселение небольшое возглавлял, а на троне в Столице просиживал. Впору смеяться, сколько в юнце почтительности. Ничего, корона с меня разом слетит, как только он увидит своего вождя, на корточках справляющего нужду, как все прочие.
Осак бормотал себе под нос наставления, но Йелле не переспрашивал его и даже в точности выполнял указания. Работа у них ладилась. Я расчистил место для костра и обошел кругом. Было сыро, и ветки будут больше дымить, чем греть, но и на том спасибо. Проследив, чтобы снега натопилось вдоволь, а костер было еще чем кормить, я засобирался в дорогу. Спутникам должно хватить всего до моего возвращения, чтобы не разделяться опытному и молодому в ночном почти зимнем лесу.
Я уже было открыл рот, чтобы дать последние указания, да так и застыл. Между деревьев, в метре над землей, горели два желтых глаза. Быть может, я долго смотрел на костер? Для верности сморгнул несколько раз и снова уставился в темноту. Костер нещадно чадил, мешая обзору. Йелле что-то рассказывал Осаку, но опытный охотник, увидев мое замешательство, закрыл мальчишке ладонью рот, а после приложил палец к губам. Йелле испуганно закивал. Я же смотрел кругом и видел соплеменников лишь краем глаза. Ничего. Темнота так и осталась темнотой. Я почти поверил, что мне показалось. Расслабив плечи, повернулся к Йелле и Осаку, желая успокоить их, и замер.
За их спинами стоял волк. И я бы хотел возликовать и преклонить колено перед священным животным, да только это был волк из моего сна. Огромный, черный, обнаживший клыки в угрожающем рыке. Время потекло словно густой отвар калины, настоянной в патоке. Я хотел быть быстрым, я должен быть быстрым. Мозг сопротивлялся, не в силах поверить, что оружие можно использовать против волка. Но тело знает лучше. Тело чувствует смертельную угрозу даже сквозь заветы предков.
Я прыгнул, кувыркнувшись через правое плечо. Прямо к вещевому мешку, рядом с которым торчало мое копье. Но волк бросился вперед одновременно со мной. Еще в движении я схватил копье и, мягко перекатившись по земле, вскочил навстречу волку – и одновременно услышал страшный хруст. Начало прыжка зверя я не видел, но, как только взгляд нашел черное мохнатое тело, я с ужасом понял, что не только люди умеют бить в полете. Волк еще только приземлялся на четыре лапы, а рядом с ним уже падал обезглавленный Йелле. Зверь одним безумным рывком оторвал голову мальчику! Осака окатило кровью, но старик не растерялся: откинувшись назад, покатился кубарем, сминая вежу и выламывая из-под основания шатра палку. Я метнул копье, но зверь, будто усмехнувшись, увернулся. Казалось, он не обращает никакого внимания на обходящего со спины Осака. Зверь смотрел мне в глаза, и во взгляде его я видел насмешку. Словно хищник потешался надо мной. Кто теперь добыча? – спрашивал он.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
