Едва секретарь замолк, Петр Алексеевич задумался. Взгляд его скользнул к высокому потолку, оббитому драгоценными фигурными панелями из мореного дуба. Эта дуэль, действительно, была совершенно ненужной его гимназии. Можно даже сказать, что она представляла опасность для нее. Слишком уж недвусмысленным все получалось. На полигоне должны были сойтись фактически представители одного и того рода — урожденного боярского рода Вяземских. С одной стороны, был внук самого патриарха рода, а с другой — его новик. Весьма сильный телекинист против полного неумехи, который к тому же недавно побывал под убийственным магическим ударом. Такая дуэль с откровенно неравными противниками могла выйти для гимназии боком, вызвав со стороны дворянских родов даже не недоумение, а откровенное неудовольствие. А любой негатив, особенно такого рода, мог крайне плохо сказаться на развитии гимназии. Учитывая все эти обстоятельства, секретарь предлагал довольно хитрый ход. Нужно было только получить согласие самого Бельского до начала этих действий.
— Вот что, господин Бельский, — директор подошел к парню и, облокотившись о край стола, навис над ним. — Есть приемлемая для всех возможность избежать дуэли, как вы и хотели, — парень заинтересованно поднял голову. — Вы должны объявить, что сегодняшнее происшествие случилось по причине вашего недомогания, в свою очередь вызванного недавней травмой.
До Алексея не сразу дошло, что ему предлагали. На мгновение даже ему показалось, что он ослышался. Когда же смысл директорского предложения стал для него ясен, его бросило в пот. Побледнело лицо. Получалось, ему, штурмовому пилоту, предлагалось претвориться больным. Может тогда лучше сразу сказаться пустоголовым недоумком, у которого не все в порядке с головой? А не пойти ли вам мои дорогие туда же, куда он послал и того здоровяка Вяземского! Кажется, последнее разозлившийся парень даже высказал вслух, используя не совсем печатные выражения.
— …Что вы сказали, господин Бельский? — возмутился директор. — Потрудитесь объяс…
Только Алексей его не стал слушать. Ему и так было ясно, что делать. Каждый, считал парень, должен отвечать за свои поступки. Раз он где-то накосорезил, даже по незнанию или глупости, то должен держать ответ. Штурмовик же он, в самом деле, а пилоты всегда умели держать удар!
Выйдя из кабинета, Алексей громко хлопнул дверью, чем сильно напугал секретаршу в приемной. Манерная девица, только что-то рассматривавшая в своем коммуникаторе, вздрогнула всем телом и тут же уставилась на него испуганным взглядом.
Быстро пройдя через длинный коридор, парень оказался в огромном просторном холе, где продолжали толпиться ученики в ожидании обещанного зрелища. Среди них даже оказались пара репортеров от известных столичных новостных изданий, непонятно как пронюхавших про дуэль и оказавшихся здесь раньше всех остальных.
Под прицелом сотни с лишни взглядов, Алексей подошел к Вяземскому, который мгновение назад что-то со смехом рассказывал кучковавшимся вокруг него одногрупникам.
— Согласен. Пошли, чего булки мять, — произнес он два слова, что прозвучали оглушающе громко посреди абсолютного молчания остальных.
У учебного полигона, огромного помещения-амфитеатра со странными, гудящими от напряжения, полупрозрачными стенами, их встретили двое угрюмых мужчин в строгих официальных костюмах с необычными значками на обшлагах. Это были имперские наблюдатели, обеспечивающие соблюдение правил имперского эдикта о дворянских дуэлях. Представители старинных российских родов, они обладали полным иммунитетом от преследования и подлежали лишь суду императора, что должно было обеспечивать их абсолютную беспристрастность.
— Участнику дуэли прошу проследовать за мной, — к Алексею и его противнику они подошли с одной и той же ритуальной фразой.
Их развели по разным частям амфитеатра, где они должны были прослушать обязательный перечень правил.
— …Не оказывать ментального воздействия на противника… Немедленно прекратить дуэль в случае сигнала о пощаде со стороны другой стороны…, - монотонным голосом говорил наблюдатель, пустым взглядом буравя Алексея. — Представителям одного рода разрешено самостоятельно определять степень магического воздействия на другую сторону…
После недолгого инструктажа, а ничем иным это назвать было и нельзя, парень переступил порог двери и оказался на полигоне, покрытом белоснежным песком. Песчинка к песчинке, кристаллик к кристаллику, он казался жемчужной поверхностью моря или океана, на которую ступать было истинным кощунством.
С другой стороны амфитеатра на поверхность песка ступил его противник и тут же опустился на одно колено. Коснулся руками песка, полностью погрузив в его ладони. Замерев в такой позе на несколько мгновений, Вяземский вдруг резко выпрямился и быстро пошел в сторону Алексея.
— Началось…, - напрягся парень, не зная, чего ожидать от своего противника. — Качай его, Леща. Качай его, б…ь! — неразборчиво бормотал он, подстегивая себя к действиям. — Здоровый, тяжелый, а значит, медленный. Как и чем бы он не бил, блокировать его удары не вариант. Как гвоздь, вколотит по самую макушку. Тогда остается бегать от него… и ждать момента. Вдруг пронесет…
Не пронесло. Кирилл Вяземский, подающий надежды адепт-телекинетик, резко ударил песчаной плетью. Хлыст из уплотнившегося песка со свистом разрезал воздух и врезался в стену амфитеатра, оставив после себя глубокую трещину.
— Б…ь! — зарычал Алексей, ныряя в сторону и едва не закапываясь в песке.
Вяземский, покрасневший как помидор от своего промаха, вновь взмахнул руками. Тут же в воздух поднялся песчаный шнур толщиной в бедро взрослого человека.
— А-а-а-а! — уже не сдерживаясь, заорал Алексей, сигая в другую сторону. — А-а-а-а!
Едва-едва успел увернуться от удара. Песок так хлестанул по месту, где он только что был, что его с головой накрыло волной песка. Попало в глаза, рот, нос, ослепив и оглушив его. В добавок по руке что-то теплое потекло. Не сразу сообразил, что кровь.
Все, каюк, понял парень. Теперь точно амбец. С забитыми песком глазами и едва действующей рукой от нового удара не уйти. Зарычав от бессилия и злости, он бросился вперед и… время замедлилось. Или может он ускорился. Ничего не видя и не слыша, парень разом перескочил те полусотни шагов, что отделяли его от Вяземского.
Раз! Его руки коснулись отворот форменной курки здоровяка. Радостно заорав, Алексей со всей силы вцепился в мощную шею парня и начал давить. Сильнее и сильнее. До хруста в суставах, до боли в пальцах, до хрипов врага.
Он давил, пока силы не оставили его. Лишь когда его руки повисли бессильными плетьми, Алексей отвалил в сторону. Все, он победил. Каким-то неимоверным чудом, но победил.
Случившее следом у него не очень хорошо отложилось в памяти. Помнил подошедших первыми наблюдателей. Их темные фигуры особенно выделялись на фоне мерцающих стен амфитеатра. Кажется, даже разобрал их голоса, бубнившие про окончание дуэли и еще про что-то…
— …Ты тоже заметил это? Точно… Почему тогда приборы ничего не зафиксировали?
