управления общественной безопасности республики Рикардо Бурильо, выполнявшего указание Льва Николаева.
21 июня Нин исчез из тюрьмы и больше его никогда не видели. Боевики Нина в его исчезновении винили Окампо и устроили на него охоту. Фельдбин спрятал его в одной из своих «кукушек»[3] и направил в Центр радиограмму:
«В связи с чрезвычайными обстоятельствами необходимо вывести Юзика в Аттику[4]. Прошу в максимально сжатые сроки доставить экспрессом[5] для него новые сапоги[6]. Таблицу умножения[7] вышлю позже. Швед».
Через неделю Григулевич с документами Хорхе Мартина отплыл в Одессу.
Глава пятая. Лицензия на шпионский промысел
По прибытии в Союз Иосиф был зачислен в Школу особого назначения (ШОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Под кодовым именем «Макс» он постигал шифровальное дело, работу на «ключе», способы передачи информации через тайники, методы вербовки и другие премудрости разведывательного промысла.
Из аттестации курсанта «Макс»
В процессе обучения обнаружил незаурядный интеллект, феноменальную память, маниакальную работоспособность.
Рисковый человек, склонен к принятию авантюрных решений.
Властный, доминантный лидер. Действует быстро, но осмотрительно.
В дискуссиях красноречив, умеет навязать оппоненту свою точку зрения.
Склонен к лицедейству и перевоплощению. Умело использует актерский дар при выполнении заданий.
Настроен оптимистично, обаятелен, коммуникабелен.
Недостатки: склонен романтизировать недостатки людей.
Вывод: по политической и специальной подготовке, по личным и деловым качествам и в силу владения шестью языками может быть командирован в качестве разведчика-нелегала на любой континент.
С учетом внешних данных «Макса» и предпочтения, которое он отдает испанскому языку, полагал бы целесообразным использовать его под легендой коммерсанта или священника из Латинской Америки.
И.о. начальника 7-го отдела ГУГБ НКВД СССР
Шпигельглас
В 1938 году Григулевич получил советское гражданство, а через год стал членом ВКП(б).
В 1939 году НКВД разработал план операции «УТКА» по физическому устранению Троцкого (кличка «Старик»). Чтобы создать оптимальные условия для реализации акции, «Макса» решили направить в Мехико, по месту проживания объекта.
Коль скоро это было первое выступление новобранца на разведывательном ристалище, то инструктаж проводил лично глава НКВД Лаврентий Берия.
Глава шестая. Ангелы-хранители Григулевича
В Мехико «Макс» (американец Дэвид Давидсон) заболел тифом и попал в больницу, где ослеп и оглох. Лечащий врач был несказанно удивлен, услышав, как американец в бреду просит знаменитого художника Давида Сикейроса помочь ему найти какого-то «старика», чтобы поймать какую-то «утку». При этом гринго говорит не по-английски, а по-испански! Желая заработать на передаче последней воли умирающего, доктор разыскал художника. Тот примчался в больницу, узнал в слепоглухом доходяге своего однополчанина Хосе Окампо, щедро заплатил предприимчивому эскулапу и бросился к знахарям из племени майя. И, о чудо! — благодаря их настоям из целебных трав, к Григулевичу через неделю вернулись слух и зрение, а скоро он и вовсе поправился.
«Макс» открылся своему спасителю, рассказав, что в Мексику прибыл по заданию руководства Коминтерна, чтобы организовать убийство Троцкого. Сикейрос с энтузиазмом воспринял идею, сколотил бригаду из своих друзей-сорвиголов.
Ранним утром 24 мая 1940 года под водительством «Макса» они совершили налет на виллу Троцкого. Рассредоточившись с внешней стороны спальни объекта, открыли шквальный огонь из револьверов и ручного пулемета.
«Старик», который жил в постоянном ожидании покушения, среагировал мгновенно: схватив в охапку жену, бросился с постели под кровать. Массивная, из мореного дуба она спасла обоих: у них ни царапины, а спальня превращена в крошево — нападавшие выпустили (!) более 200 пуль.
О том, что Троцкий остался жив, известило мексиканское радио. Иосиф впал в депрессию, и во сне ему стал являться, бряцая наручниками, нарком Берия…
Генерал Эйтингон, оператор «Макса» в Мексике и тонкий психолог, чтобы вернуть его к жизни, свел с юной мексиканкой Лаурой Агиляр Араухо. Позже девушка станет его женой, но для начала наш герой завербует ее в качестве агента-связника под псевдонимом «Луиза».
За участие в ликвидации Троцкого «Макса» наградили орденом Красной Звезды.
Глава седьмая. Заминированная Атлантика
Великая Отечественная война застала «Макса» в Аргентине, откуда он выезжал в страны Южной Америки для создания региональных резидентур.
Вскоре полосы местных газет запестрели вариациями на тему «Атлантика — свалка сгоревших кораблей». Действительно, суда под флагами нейтральных стран с грузами для Германии самовоспламенялись посреди Атлантики.
Это действовал незримый фронт под командованием «Макса». Сформированные им в южноамериканских портах диверсионные группы на судах, груженных кобальтом, марганцем, селитрой для военной промышленности Третьего рейха, устанавливали зажигательные фугасы и мины замедленного действия, которые уничтожили груз трансатлантических судов со стратегическим сырьем и продовольствием общим объемом более 1 миллиона тонн.
За вклад в победу СССР над фашистской Германией «Макс» награжден орденом Красного Знамени.
Глава восьмая. Стратегические перспективы
27 июня 1945 года «Макс», глава нелегальных резидентур НКВД в Южной Америке, прибыл в Сантьяго.
Его заместитель положил перед ним десяток досье с материалами изучения потенциальных кандидатов на вербовку. На следующий день «Макс», выступая «под чужим флагом» — владельцем кофейных плантаций аргентинцем Хосе Ротти, — вышел на вербовочную беседу с вице-консулом Коста-Рики.
Снова Григулевич подтвердил сложившееся о нем в Центре мнение как о вербовщике, который «разгадал формулу успеха»[8]. Играючи он завербовал вице-консула под псевдонимом «Кабальеро». В порыве чувств тот признался, что проникся к дону Ротти доверием, потому что он напоминает ему друга детства по имени Доменик, сына богатейшего латифундиста Коста-Рики Педро Бонефиля.
— Они — мой сводный брат и родной отец, — потупив взгляд, тихо сказал Иосиф. — Да-да, покойный дон Педро — мой отец…
Даже в самых смелых мечтах Григулевич не мог представить себе, какие стратегические перспективы сулит это его признание. Ведь единственное, на что он рассчитывал, — с помощью «Кабальеро» обзавестись костариканским паспортом.
— Так вы — костариканец?! — новоиспеченный агент ошарашенно смотрел на своего оператора.
— Да, я костариканец, незаконнорожденный сын дона Педро, которого за страсть к женскому полу в Коста-Рике прозвали «ловеласом нации»… Родился я в Алахуэле, в детстве меня звали Теодоро! — уже твердо ответил «Макс» и сообщил агенту историю «своего отца», а по сути, пересказал данные на Педро Бонефиля, почерпнутые вчера в одном из досье.
— Ну что ж, — «Кабальеро» заговорщицки подмигнул своему секретному шефу, — у вас есть шанс официально стать гражданином Коста-Рики, можете на меня положиться!
Через месяц «Макс» стал обладателем костариканского паспорта и рекомендательного письма к кофейному магнату Коста-Рики Хосе Фигересу, который, выиграв выборы, готовился занять пост президента страны.
Он принял Теодоро Бонефиля Кастро, и, обнаружив в нем родственную душу — человека авантюрного
