Книга Смерть Красивая - Ли Сарко

— Да ну! — Аксель ударил рукой по земле. — Я друид! Я могу давать жизнь, но не могу управлять смертью! Глупо даже пытаться это делать!

Недавно они с Игнисом и Вилисаной обсуждали интереснейшую идею — цикл Жизни и Смерти. В одной из точек круга, условно обозначенной «ноль», находится рождение, потом жизнь движется по своей траектории, идёт на убыль, переходит в старость — и наступает смерть. Но тотчас же, без всякой паузы она сразу переходит в жизнь — именно в точке «ноль». Насчёт этой идеи они долго спорили, и Вилисана утверждала, что пауза всё-таки есть, и именно её нужно пытаться словить при объединении магий. Игнис же предположил, что в какой-то мере в точке «ноль» даже идёт наслоение: смерть переходит в жизнь, всё ещё оставаясь смертью. Правда, Аксель разгромил эту теорию, заявив, что нельзя быть «немножко мёртвым» или «чуть-чуть живым». Игнис тотчас согласился, но потом уточнил, что это если говорить о людях. Напомнил о ткахеджах, на которых почему-то не могут воздействовать друиды, но могут некроманты, и которые живут сами по себе, не собираясь из сгустков магии, а вылупляясь из яиц. Этот пример заставил всех призадуматься и идею наслоения оставили, не отвергая, а просто отложив на время.

Аксель скрутил только что выросшую ветку в круг и смотрел на него очень пристально, пытаясь представить, что вот тут, где почка, и есть эта точка «ноль», а если предположить, что как раз за ней…

Совершенно случайно друид кинул взгляд на то, что было за веткой, и чуть не завопил. Над кустом на расстоянии нескольких саженей торчала белая костяная голова с тремя глазницами в рядок, жуткий череп почти в два раза шире человеческого, который никогда не был покрыт плотью. Аксель дёрнулся назад, упёрся ладонью в землю, чтобы не упасть, и приготовился отражать атаки существа с помощью пня.

— Да ладно, всё, всё! — возле страшной головы появились две тонкие ладони, повёрнутые наружу, потом они сжали череп и потянули его вверх. Внутри скрывалась знакомая голова с рисунком-паутиной. — Я просто хотел проверить твою выдержку!

— Лысый дурак! — Аксель таки опустился на землю полностью, спуская пар при помощи обзывания. — Дряхлая головешка! Опять за старое, да?

— Да ладно, у тебя выдержка получше моей будет, — Дарк вышел из-за куста. Пальцы одной руки он запустил мехору в глазницы и таким образом держал голову. — Я хотел помощи попросить.

— Выдержка? — Аксель уставился на свою руку, которая до самого запястья была погружена в землю, и с досадой её выдернул. — Ты посмотри, какое шикарное хладнокровие заставило меня ввинтить руку в землю чуть ли не по локоть! Намекаешь, что раз не заорал — и то хорошо? Да я не встречал ещё человека, который был бы хладнокровнее тебя, когда речь идёт о борьбе!

— Спасибо за комплимент, — Дарк кивнул. — Но я в неё всё-таки пальнул, а ты сдержался.

— Думаешь, я знаю, как с этим бороться? С этой гадостью? Я же не некромант, будь я… а зачем ты в неё палил? Она что, ожила и напала на тебя?

— Нет, просто её напялил Игнис, чтобы пошутить, — признался некромант. — А я сначала атаковал, а потом вспомнил, что это мой трофей. Да и будь это настоящий мехор, мой удар его бы только обрадовал.

— А где Игнис? — друид заозирался.

— Лежит там… возле крыльца… — немного смущённо признался Дарк, махнув мехорьей головой в сторону дома. — Я же за этим и пришёл. Чтобы ты…

— Чего ж ты молчишь, дубина?! — Аксель вскочил. — У него травма, а ты…

Он сорвался с места и побежал, да так быстро, что уже через десять саженей оставил Дарка далеко позади, несмотря на длину ног последнего. Когда показался дом, оказалось, что спасать Игниса уже не нужно — он сидел на крыльце, уложив локти на колени и свесив длинные кисти в пустоту, будто очень устал. Увидев Акселя, некромант чуть выпрямил спину, а когда позади появился Дарк, он поднялся весь.

— Спасибо, друг, — съязвил он и пошёл навстречу. Аксель было возмутился, что после травмы головы нельзя вставать, но оценил общее состояние парня по внешнему виду и счёл, что прямо сейчас он умирать не собирается. — Я даже не успел изощрённо пошутить.

— Ты хотел ещё и пошутить из этой штуки? — Дарк приподнял череп. — Можешь сделать это сейчас.

— Ты выбил юмор из моей головы, — Игнис всё надвигался. — И сейчас я злой. И хочу мстить.

— Эй, давайте только без драк! — Аксель всё же вмешался. — Игнис, сядь и успокойся, у тебя…

— Вырядиться мехором — это была твоя идея, — Дарк свёл брови. — Моей вины здесь нет.

— Я сказал, прекратили! Я целитель, и сейчас я ради сохранения здоровья велю… ну что за ерунда, — уныло протянул друид, увидев, что Игнис махнул рукой, и жуткий череп выскочил из руки Дарка и отлетел куда-то вверх, а потом за камень. Останавливать их было уже глупо — Дарк медленно расправлял своё страшное оружие.

По правде сказать, Аксель никогда ещё не видел, чтобы тощий применял свою плеть против людей. Воины пару раз предлагали ему испробовать плеть против меча, но он неизменно утверждал, что она только для некросуществ. Несколько раз он избивал ею Анубиса, но Мин, третий раз приращивая химералу уши, категорически запретила подобные бои. А сейчас перед Дарком был Игнис — человек, на полголовы ниже его самого и, что самое главное, безоружный.

Дальше было очень интересно. Аксель не стесняясь водил головой из стороны в сторону, чтобы уловить каждое движение. Выглядело это так, будто Игнис отбивает удары раскрытыми ладонями — он водил руками по непонятным траекториям, но это всегда спасало его от мощного оружия. Плеть свистела, каждый удар сопровождался потусторонним звоном. Иногда Аксель замечал, что воздух возле колдунов, в местах соприкосновения плети и рук, слегка мерцает голубым — так же, как глаза некромантов в темноте, только гораздо менее ярко. Он редко видел колдовство своими глазами, как цвет, ведь для того, чтобы его мог разглядеть обычный человек, нужно было приложить много силы. Выходит, дрались серьёзно. «Сейчас, вот сейчас, — убеждал себя Аксель, следя за борющимися. — Ещё один удар, и я их остановлю… вот ещё один…» Но было слишком интересно, тем более что удары плети стали чаще, а ладони Игниса теперь светились постоянно. Друид уже очень отчётливо видел голубые росчерки. «Ну и дела…» — подумал он, когда Игнис особо мощным ударом отбил самый кончик