готовности, а гормоны и мечты перегружены. Ни разу в жизни я не испытывала к кому-то такого любопытства. Что происходило у него в голове, на что похожа его жизнь? Джон Коул представлял захватывающую загадку. Я просто надеялась, что он сказал правду, и с ним действительно все в порядке. Он так хорошо справлялся со своей стоической задачей. Из-за этого трудно было судить.
Пчелы и другие насекомые порхали вокруг, музыка затихла, а природа брала верх. Здесь было хорошо, несмотря на сигаретные окурки и случайные пивные бутылки, валяющиеся в высокой траве. У лета был запах, но и у него тоже. Не думаю, что мне когда-нибудь раньше хотелось уткнуться лицом в чью-то потную грудь.
Поговорим о нервозности. Люди не должны разгуливать полуголыми, если только они не были в бассейне, на озере или еще где-то. Просмотр сосков действительно должен быть зарезервирован для особых случаев. Рождество, дни рождения, бар-мицвы и все такое прочее. Кроме того, с каждым шагом пояс его джинсов слегка скользил по стройным бедрам. Не то, чтобы я пускала слюни, но была близка к этому.
Может быть, мне стоило позаботиться о себе, когда я вернусь домой. Чувство, нарастающее внутри меня, это сверхосознание его физически, умственно и вообще во всех отношениях, оно заставляло меня становиться все более возбужденной. Нервной.
— Ты в порядке? — спросил он, нахмурившись.
— Да. А что?
— Просто у тебя было странное выражение лица.
Дерьмо.
— А, я думала о домашнем задании.
Он вздернул подбородок.
— Как у тебя дела в школе?
— Хорошо. А у тебя?
Кивок.
— Рука все еще болит? — я кивнула на повязку.
— На той неделе я сорвался с доски и снова повредил ее. Но все в порядке.
— Ауч. — Я вздрогнула. — Я так понимаю, Андерс — один из твоих друзей, которых ты сохранил, когда перестал торговать?
— Ага.
— Он другой, — сказала я.
— Можно и, так сказать. — Джон улыбнулся. — Ему все равно, смогу ли я достать для него дерьмо или нет. Для многих других это все, что имело значение.
— Идиоты.
Он пожал плечами.
— Ты хорошо освоилась в школе?
— Конечно. Все в порядке.
— Хорошо, — сказал он. — Спасибо, что подвезла его сюда. Иначе он бы взорвал мой телефон.
— Без проблем.
Неловкое молчание.
— Андерс болтал о какой-то вечеринке в пятницу вечером, — сказала я, теребя кончик косы. — Ты идешь?
— Не знаю. Я еще толком не думал об этом.
Я звякнула ключами.
— Какая-то девушка по имени Сабрина оставила записку на моей машине. Думаю, она, вероятно, пытается уговорить тебя через меня, как ты и предупреждал.
Сдвинув брови, он откинул назад волосы.
— Бри не так уж плоха. Ты должна пойти, если хочешь. Может быть, будет весело.
Бри, а не Сабрина. Хм.
Он оглядел мой белый хэтчбек. В отличие от его автомобиля-зверя, он не будет вызывать страх на улицах. Моя машина открылась со звуковым сигналом.
— Увидимся в школе, — сказала я, сев за руль.
— Ага. — Он наклонился, опершись локтем на открытую водительскую дверь. — Ты справляешься с оружейным фронтом и всем прочим?
Я поморщилась, надвинув темные очки на глаза, чтобы лучше спрятаться.
— Люди называют меня Холденом.
— Ты была очень эффектной.
— Ха, ну, — протянула я, с трудом сдержав сарказм. — Я живу, чтобы производить впечатление. Кто вообще хочет быть скучным и вписываться в общество, когда ты можешь вести себя как законченный психопат перед всем классом, верно?
— Они забудут об этом. — Закрыв за мной дверь, он хитро улыбнулся. — В конце концов.
— Отлично.
— Серьезно, не волнуйся, — сказал он — Завтра в это же время Андерс сделает такую глупость, что никто даже не взглянет на тебя дважды.
— Обещаешь?
Он пожал плечами.
— Я могу заплатить ему, если понадобится.
Я засмеялась, и он улыбнулся, все было мило, дружелюбно и бесконечно лучше. Это было то, в чем нуждались мои дни, больше Джона Коула. (Вставьте сюда счастливый вздох). Солнечные очки скрывали мечтательный взгляд моих глаз.
Он посмотрел на меня сверху вниз, соблазнительный изгиб его губ медленно опустился.
— Не беспокойся об этом, ладно?
— Ладно.
Никто из нас не произнес ни слова. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он отвел взгляд и постучал костяшками пальцев по крыше моей машины.
— Увидимся, — сказал он.
— Подожди, — выпалила я, схватив его за руку. О, его нагретая солнцем кожа так приятна. Я тут же приказала себе отпустить руку. — Дай мне свой телефон. Или позволь мне дать тебе свой номер. Просто на случай, если когда-нибудь в будущем тебе захочется заняться этим ужасным разговором.
На его лице появились упрямые морщины.
— Я понимаю. Действительно понимаю. Ты не хочешь говорить о «Дроп-Стопе», а просто хочешь оставить это позади, — сказала я, желудок скрутило от одного упоминания об этом месте. — Но знаешь, что я еще понимаю. Мы оба были там. Иногда разговор об этом может помочь. Кто знает?
Долгое время он просто смотрел на меня.
— Между прочим, это не какая-то жалкая попытка получить твой номер.
Он фыркнул.
— Это я знаю.
— Ну так что?
Еще один долгий взгляд.
— У меня нет с собой сотового. Дай мне свой.
Двигаясь гораздо быстрее, чем я когда-либо думала, что это возможно, я выхватила его из своей школьной сумки, открыла и сунула ему. Он тщательно вытер руку о штанину, прежде чем ввести информацию. Затем вернул его обратно.
— Вот.
— Спасибо. — Я постаралась удержать улыбку в приемлемых, не триумфальных пределах. И потерпела неудачу.
— Пока.
— Т-точно. — Я могла бы тонуть в его взгляде несколько дней. Вместо этого моргнула, вернувшись к реальности. — Пока.
Он сделал шаг назад, наблюдая, как я не так внимательно сдаю назад. По совершенно определенной причине мне было трудно сосредоточиться. Мой взгляд то и дело возвращался к нему, и мне стоило немалых усилий не отрывать глаз от дороги.
Боже, как колотится сердце в груди.
Это не могло быть хорошо. Лучше всего вернуться в свою комнату и попытаться почитать книгу, может быть, послушать музыку. Найти свое внутреннее спокойствие, если оно вообще существовало в наши дни.
Пыль, поднятая моими шинами, заполнила воздух. Я наблюдала за ним в зеркало заднего вида, пока он не исчез.
По всей вероятности, он смотрел на меня, подсчитывая свои счастливые звезды еще раз, что пистолет в «Дроп-Стопе» был пуст к тому времени, когда я схватила его. Или, может быть, ему просто было любопытно, как я отношусь к нему. Мы вместе прошли через кое-какое безумное дерьмо. И все же глупо с моей стороны так злиться из-за кого-то такого горячего. Все, что касалось «Дроп-Стопа», нужно было
