потому, что он живой организм… и был рождён на этом свете. Просто поэтому. Это казалось так… просто, и одновременно так нелегко.
И Гронос вдруг понял, от чего он убегал все эти годы, чего он боялся. От самой своей природы, от собственного… организма, самой своей сущности. От самой жизни. И особенно сейчас, узнав о том, что у него нет родины, он ещё больше уверился в собственной обречённости. Он сдался. А ведь если подумать, в чём, собственно, причина? Разве отсутствие родной планеты означает, что тебе негде жить? Разве то, что ты был маньяком, означает, что у тебя нет шанса на другое будущее? Вот Луксонт… он никогда не сдаётся, никогда не ставит крест на собственной жизни. Никогда… пока жив. Наверное, для него естественно так жить. И Гроносу вдруг страшно захотелось тоже научиться этому. Жить, не сдаваясь перед лицом смерти и страданий. Просто… жить.
В ушах раздалось вдруг приглушённое ворчание, а затем отчётливый голос:
— Что нам делать с этим мальчишкой?
Майя поднял голову, оторвавшись от залитой слезами подушки, и замер, не смея шевельнуться. Прямо посреди комнаты, так же неестественно выделяясь из темноты, как прежние галлюцинации, стоял розовый сакрин Гролиан. Он разговаривал с кем-то невидимым, показывая когтистым пальцем в сторону Гроноса. Внезапная головная боль подтвердила догадку. «Галлюцинация». А сакрин вдруг резко развернулся в его сторону.
— Ты хочешь умереть, малявка?! — выкрикнул он знакомую фразу, ухмыляясь уголками верхней губы.
Гроносу было противно смотреть на его чешуйчатую рожу. Он свернулся на кровати калачиком и зарылся в одеяло, закрыв голову руками. Майя знал, конечно, что галлюцинация не может его убить, но всё равно ему нестерпимо захотелось поднять голову и закричать:
— Нет! Я хочу жить! Я хочу жить!!!
Резкий толчок вдруг заставил его свалиться с кровати. Холодок пробежал по спине. Как галлюцинация могла его ударить? Но ведь то была галлюцинация…
Гронос поднял глаза. Сакрин исчез.
Усилием воли сбросив с себя панический паралич, мутант вскочил на ноги, но тут же снова упал. Похоже, виной был не удар, а сам пол под ним содрогнулся. Что-то ударило… не его, а корабль?! Что происходит?! Похоже, копаться в собственной башке сейчас точно некогда.
Распахнув настежь дверь спальни, Гронос выбежал в коридор. Вокруг царил хаос и неразбериха. Носились взад-вперёд ополоумевшие стигмы. Попытки поймать кого-нибудь из них и расспросить о случившемся не увенчались успехом, и Гронос бросился в сторону зала управления. Во время очередного толчка ему показалось, будто электрический разряд пробежал по обшивке под ногами, ударив его током.
— Сиур! Какого дьявола творится с кораблём?!
— Хозяин…
Сакрин на мгновение замер, увидев Гроноса на пороге: он стал ещё больше походить на майя… Но предаваться раздумьям на эту тему пилоту было некогда. Корабль опять тряхнуло, и Сиур схватился за штурвал, повернувшись к экрану управления.
— Произошла вспышка прострали… — отрывисто доложился он сквозь усилие. — Нас зацепило выбросом… Никак не могу вырваться…
— Что?! Как ты мог такое допустить, вы что, не следили за показаниями сканера?!
Новый толчок — и приборы заискрили. Сакрин не отвечал хозяину. Что он мог сказать? Сознаться в мятеже? Ведь именно по этой причине экипаж корабля не следил за приборами, бросив управление на автопилот. Все были слишком заняты подготовкой, и даже успели привести в исполнение первые пункты его собственного предательского плана… И теперь это грозило ещё более ужасными последствиями, чем даже само кораблекрушение. Треклятая простраль!
— Почему нас бьёт током, Сиур?! — выкрикнул тем временем Гронос.
— Потому что это простраль-3!
— Что?! — мутанту показалось, что он ослышался. Может, из-за грохота…
— Простраль третьего типа! Я сам не знаю, откуда она взялась, — продолжал объяснять пилот. — Она постепенно деимпульсируется, но, боюсь, нам уже будет…
Речь его оборвал очередной удар. За панорамным иллюминатором все увидели несколько световых вспышек, охвативших корабль.
— Объявляйте эвакуацию, все к спасательным капсулам! — скомандовал мутант.
Но слуги не выполнили этот приказ.
— Их только что отрезало взрывом, — озвучил упавший голос Сиура. — Хозяин.
Пилот обернулся, и на его скривившемся чешуйчатом лице отобразилась обречённость и боль.
— Корабль необходимо аннигилировать. Я выпустил… арамику плексу.
— Ты… ЧТО?!
Остальные присутствующие, похоже, не слышали их, они уже бросились из командного зала прочь.
— Ты… что?! — раздался вдруг из-за спины Гроноса изломанный вопль Огави.
Майя подошёл ближе к креслу пилота, а антигм как будто остолбенел.
— Что именно ты выпустил? Атакующую форму? Или… что-то ещё?! — прорычал Гронос.
— Только атакующую форму. Но это не важно, хозяин, атакующая тоже может переродиться. Если арамика, в любой форме, попадёт в космос, вселенная будет обречена.
— Не говори со мной, как с дураком.
— А может, к чёрту её, вселенную?! — вскричал Сиур, снова схватившись за штурвал. Управление его больше не слушалось.
— Вы говорите… на корабле плекси-форма?! — заорал тут Огави, точно ошпаренный. — И я узнаю об этом только сейчас?!
— Тебе какая разница?! — огрызнулся на него Гронос.
— Какая… разница?.. — голос антигма срывался. — Арамика… А истрику плексу вы до кучи не хотите?!
На него тут же направили оружие — но колонизатор сделал большие, перепуганные глаза, мгновенно сорвался с места и сбежал.
— У антигмов с Истрима есть… плекси-форма? — прошептал голубой сакрин Сиур.
Гронос выбежал следом за колонизатором… но в глазах у него вдруг потемнело, а потом заволокло белым сиянием. «Вырваться из вспышки… поздно. Корабль слишком повреждён», — проносились в голове обрывки мыслей, сливаясь с оглушительной пульсацией сердца. Гронос пошатнулся и прижался к стене. От нестерпимой головной боли он почти что терял сознание. Все чувства отказывали, и он уже не понимал, находится ли по-прежнему в коридоре «Хайрона»… или же это другой корабль? «Что… со мной? — с трудом мыслил он через боль и дезориентацию. — Почему мне так страшно? Где… я?»
Что-то иное ворвалось и заполнило мозг, вытеснив реальность. Воспоминание? Это корабль… Нет, не «Хайрон». Другой. Всё качается, трясётся. Доносятся отзвуки взрывов. Он, маленький Ракос, бежит по коридору. Розовые сакрины проносятся мимо, не замечая детёныша майя. Наконец, найдя изолированный уголок, он забивается в ящик из-под какого-то провианта… Когда он оттуда вылезет, встряски и взрывы прекратятся. Мир его погрузится в тишину. За иллюминатором застынет чёрное космическое небо. Звёзды, будто огни далёких городов, будут светить в бесконечной мгле холодным светом…
А сначала была планета Иллуриель. Был дом, где они жили с отцом и матерью. После его рождения мать потеряла способность давать жизнь, но они были счастливы. Она, отец и маленький Рако. Потом началась война с розовыми сакринами, и отец ушёл в космос. Там он вскоре погиб. Незадолго до конца в их
