виновника, а оно вон что оказалось, эти-то борта у господина Шима раньше тоже украли-то! Вот и надыть разобраться-то где чья правда.
— Так купил борта-то, — пробормотал молодой человек, лихорадочно бегая глазами по двору.
— У кого купил? — удивленно уточнил Ромас. — У господина Шима?
Последний от неожиданности нервно икнул.
— Нет, не у господина Шима.
— У кого же тогда? — вцепился словно репей дотошный сыскарь.
Повздыхав некоторое время, молодой человек понял, что без ответов его не выпустят и принялся рассказывать.
— В мастерской стеклодува в последнее время много работы. С одной стороны это хорошо, когда в мастерской достаточно прибыли мастер не жадничает и подмастерьям перепадает надбавка за труды. Да и опыта получается набраться, не всегда же в помощниках сидеть, когда-то и самим хочется уже свою мастерскую заиметь и уже там самому распоряжаться.
— А я смотрю поболтать у этой семейки передается даже не через родственные связи, — пробормотал Гасан, вызвав усмешку присутствовавших утром в управе.
— Чегось? — уточнил сбитый с мысли Герам.
— Не отвлекайтесь, молодой человек, продолжайте. И по возможности ближе к делу, — приободрил его Дюк.
— Так я про дело-то и говариваю. Работы много, трудимся у стеклодува не покладая рук, да и забывая про все на свете. Вот и подзабыл малость про именины папеньки супруги. В день утром и вспомнил только, когда она напомнила что празднование в таверне вечером и наказала что посля работы зайти освежиться да и идти сразу по какому месту. А я в мастерской так устал, да и замотался, и как без подарка к такому дню явиться не знал. Вот как работа в мастерской закончилась, в тяжелых думах по дороге и зашел нервы успокоить в небольшой кабачок.
При этой фразе Шим неодобрительно покачал головой и поджал губы, показывая, что запомнил эту неизвестную ранее деталь.
— В питейных часто разговаривают оказавшиеся рядом люди, хоть раньше никогда и не видели друг друга. Вот и сидящий рядом парень, изрядно выпивши, рассказал что проигрался в карты и чтобы не наказали надобно долг отдать, да побыстрее. Я хоть сам не играю, но пожалел дурака. А там, чтобы немного отвлечь унылого соседа и рассказал непростую ситуацию в которую угодил. А парень неожиданно встрепенулся, обрадовался, да и предложил в качестве подарка купить у него борта для телеги. Отличные, с резьбой, сделаны так, что даже благородным иметь такие не зазорно. Да и цену предложил хорошую. Ну я и решил чего не глянуть? А как увидел сразу понял, что надо брать, не будет стыдно такое отцу Савору вручить.
— Занятная история. А как парня звали-то? — уточнил Ромас, потирая подбородок.
— Не спросил, — растерянно отозвался подмастерье.
— А это уже хуже, — вздохнул сыскарь.
— Да вот же он! — внезапно воскликнул Герам, показывая пальцем куда-то нам за спину.
Обернувшись мы увидели юношу, бодро шагающего по дорожке в сторону дома.
— Сивор?! — воскликнул Шим. — А ну-ка, гаденыш, иди сюда! Эх, мало я тебя драл в детстве, а так уму-разуму и не научил! Это ты в карты играешь? Да папкину работу без ведома продаешь? А дальше что, из дома добро выносить начнешь! Быстро иди сюда!!!
Остановившийся при первой фразе юноша, на последней развернулся в обратную сторону и все набирая ускорение двинулся подальше от заслуженного родительского гнева.
— Ну, я тебе покажу, гаденышу! — прокричал вслед Шим непутевому чаду. — Никуда не денешься, если не сегодня, то край завтра вернешься.
— Итак, вот вся картинка круговорота бортов для телеги в пределах Мораны и сложилась, — прокомментировал Дюк.
— Да, только осталось решить чье имущество-то в итоге, — задумчиво добавил Гасан. — Один сделал, второй расписал. Но куплены и подарены не совсем законно.
— Господа сыскари, если уважаемый Шим выслушает, можно я скажу, — вклинился Савор, и дождавшись нескольких кивков и общего молчания, продолжил. — Господин Шим, борта вы сделали на совесть, материал, обработка, резьба достойны похвалы. Но согласитесь, и мои труды не мало значат. Ценность их с появлением качественной росписи только возросла.
— Да, ваша правда, — признал столяр. — И что же делать?
Повисшую на несколько секунд тишину решилась нарушить я.
— А что, если вам, уважаемый Шим, сделать еще одну пару очень похожих бортов, а уважаемый Савор их распишет? И тогда у каждого из вас будет то, что вы хотите, и никаких претензий друг к другу. А уже внутрисемейные воспитательные дела сами решите, без вмешательства управы.
— Ай, дельную мысль барышня советует! — обрадовался Савор. — Согласен, господин Шим? А там глядишь и дальнейшее сотрудничество обсудим.
— Ну, если уже дальше вместе работать, то чего не согласиться, — подумав, кивнул столяр.
— Все это, конечно, хорошо. Но вы забыли одну деталь. — заговорил Ромас. — В управе находится уже два заявления по этим бортам. И необходимо закончить разбирательство и наказать виновных согласно закону.
— Мы заявление господина Савора не зарегистрировали, — отметил Дюк, — оно было написано перед самым выходом и все двинулись сюда чтобы разобраться на месте.
— Так и я не регистрировала заявление господина Шима, — обрадовалась я, — мы тогда выезжали к госпоже Ивье и я забыла это сделать.
— Ты что? — уставился на меня Ромас — Не внесла заявление, хотя я специально сказал тебе это сделать? Просто прекрасно!
— Но в данной ситуации это же хорошо, — осторожно отмечаю, не понимая причины такого бурного недовольства сыскаря.
— Конечно, в данной ситуации это просто прекрасно, — пронизывая меня ледяным взглядом заговорил Ромас. — А представь, если бы это было дело об убийстве. Или надругательстве. Или краже действительно ценного имущества. И кто-то сидел бы и не понимал, почему же сыскари ничего не делают. А сыскари не понимали бы почему помогающие управе маги или собирающие улики работники не делятся никакой информацией. А все просто, одна пустоголовая девица не внесла в журнал нужную информацию, и остальные просто-напросто не в курсе, что необходимо выполнить работу по еще одному делу. Ведь как можно это сделать, если ты даже не в курсе, что это самое дело имеется. А так конечно, Мира, ты молодец. Можешь радоваться что в данной ситуации твое разгильдяйство принесло всем избавление от дачи пояснений в управе по поданным заявлениям и итогу сегодняшнего разбирательства.
Закончив, Ромас отвернулся от меня и слушавших всю его тираду мужчин, и удалился в полной тишине. А мне стало так грустно, что я не оправдала возложенное на меня доверие и подвела сыскаря, да еще поначалу как дурочка и порадовалась этому, что я не прощаясь уныло поплелась следом.
Глава 12
Осознание допущенной ошибки вызвало внутреннюю неловкость и чувство вины вкупе с
