этап развития мага. Сначала ребенку устанавливают связь с эгрегором рода, укрепляют её в течение нескольких лет, потом, по отмашке старших, он проводит первый личный обряд, обычно призывая благожелательно настроенного духа из числа отмеченных покровителем его Дома. Плавно, медленно, постепенно повышая сложность и энергетическую насыщенность процессов.
Не в нашем случае. Хремет, во-первых, не намерен тянуть четыре года и ждать моего одиннадцатилетия, а во-вторых, предлагает призвать демона. Причем в принципе не понимает, в чем проблема-то. В его времена все так делали.
– Мне силы не хватит.
– Сила тут не нужна, – навис надо мной старик. – Значение имеет только воля. Сумеешь устоять, утвердить свою власть, доказать право приказывать – и демон тебе подчинится. Если же дух твой слаб – слабаки недостойны имени Дома! У нас изгнанников нет!
– Почему ты уверен, что призывать надо именно Того-чьи-руки-лезвия? – вяло сопротивлялся я. – Мы даже насчет двоедушницы не уверены.
– Уверен отец, а раз он целитель, то вряд ли ошибается, – отрезал Хремет. – Если он действительно так хорош, как расписывает. Двоедушница присосалась к его сыну, её спугнули, она вырвалась и сбежала. Повреждения тонкого тела остались. Раз за полгода изменения нет, состояние пациента не улучшается, значит, восстановлению что-то мешает. Или щупальце или, менее вероятно, окуклившаяся личинка. Почему окуклившаяся, юная ты бездарность? Потому, что иначе бы она жрала вовсю. Для тебя в любом случае разницы нет, действуешь одинаково. Призываешь демона, тот вырезает помеху, ты залечиваешь рану – всё, наш долг выполнен. Зови Ксантиппу.
– Зачем?
Оплеуха сбила меня с ног.
– Зови!
Бабка, со всеми её ментальными тараканами, перед Хреметом благоговела. Он был сильным, властным, к людям относился, как к мусору и заботился о Доме, то есть в её представлении вел себя, как истинный владыка. Поэтому прискакала сразу.
И вот тут Хремет показал мастер-класс дипломатии.
Прародительница благоволит Черной Воде! Несмотря на очевидную тупость и слабость нынешнего поколения, из Майрона (может быть) удастся вылепить нечто пристойное. Соответствующее старым понятиям о пристойности, когда и трава была зеленее, и детишки взрослели раньше. Причем, судя по косвенным признакам, так считает не только он, потому что едва лишь Хремет начал задумываться о том, чтобы провести меня через первую инициацию, как судьба подвела подходящего человека.
О случайности речи быть не может – он в случайность не верит.
Посему Ксантиппе надлежит с радостью и должным почтением готовиться к проведению обряда, каковой переведет меня из категории ребенка в категорию совершеннолетнего члена Дома. Будем призывать демона, срок – ближайшее полнолуние.
– Ах да, – словно бы вспомнил старик. – Этот тип, Синклер, он ведь целитель? Прекрасно. Оплатой с него возьмем исцеление Мередит. Воистину, сама прародительница привела к нам ничтожного смертного, дабы послужил он средством возрождения Черной Воды!
Пафосом от его речи несло так, что пробрало даже меня, что уж говорить про бабку с поехавшей крышей.
После того, как окрыленная Ксантиппа ушла – она, похоже, ни на минуту не усомнилась в словах Хремета и тот факт, что семилетке предстоит провести опасный ритуал нисколько её не смутил, – меня усадили на пол и приказали слушать. Призрак рассказывал о двоедушницах, причем рассказывал подробно, интересно и то, что в книгах не пишут. Для лучшего понимания лекция сопровождалась иллюзиями и ментальными посланиями, объяснявшими нюансы и особенности от зарождения до ухода. Двоедушниц, оказывается, довольно сложно отличить от обычных людей. Вернее, от слабеньких магов – они чрезвычайно успешно маскируются.
Рас, живущих среди людей, много, но все они отличаются крайней малочисленностью. Этот мир изначально принадлежал людям, нелюдь здесь «на птичьих правах» и, как мне кажется, такое положение поддерживается искусственно. Во всяком случае, когда те же сидхе или наги размножились и начали активно вмешиваться в человеческие дела, их очень быстро удалили с карты. Переселили в другой мир, проще говоря. Большинство нелюди законопослушно, во всяком случае, нарушает закон или нормы морали не чаще, чем люди, однако подобные случаи всегда на слуху и неизменно привлекают внимание.
Глава 10
В восемь утра в Лондоне тесновато, на улицах полно спешащих по своим делам людей. Все они принадлежат к нижним классам общества, потому как те, кто побогаче, до полудня стараются из дома не выходить. Малообразованные, суеверные, дешево одетые и зачастую не мывшиеся месяцами, бедняки составляют толпу, в некоторых местах очень плотную и шумную.
Они меня бесили.
Если бы не активные руны с отводом глаз, я привлекал бы внимание. Возможно, они осмелились бы тыкать в меня пальцами!
Пришлось остановиться и постоять возле стеночки, чтобы успокоиться. Не знал, что настолько отвык от больших скоплений людей. В прошлое посещение Чародейного квартала всё же было проще, там и народа поменьше, и ауры они худо-бедно скрывают. Не то, что сейчас – яркие, ничем не прикрытые фонтаны эмоций, причем разной направленности.
На перекрестке Лиссон-гроув и Ашмилл-стрит стояло несколько прилично выглядящих особняков. Я подошел к тому, защита которого хранила следы энергетики Синклера, и слегка щелкнул костяшками пальцев по специальной дощечке возле калитки. Обычные люди в таких случаях пользуются особой колотушкой, вот она рядом висит, но для мага считается хорошим тоном подать в контур заклинания толику энергии, сразу показывая хозяевам, что их беспокоит обладатель дара.
Открыл мне лично Синклер, и быстро.
Шагнув в распахнутую дверь, я остановился и привычно проговорил формулу:
– Да будет мир свидетелем моих слов: я вхожу в этот дом, не злоумышляя против хозяев его, чад их, домочадцев, скота, рабов и имущества их. С чистыми помыслами, не тая зла.
Хозяин склонился в поклоне, прижав правую руку к сердцу.
– Здравствуйте, мистер Блэкуотер. Надеюсь, вы добрались успешно?
– Более чем. Хотя в следующий раз воспользуюсь другим порталом – меня смущают толпы на улицах.
– Что поделать? За последние пятьдесят лет Лондон неимоверно разросся, – он взмахом руки отослал горничную, вышедшую принять у гостя трость и верхнюю одежду. – Говорят, в городе живет не менее шести миллионов человек. Приличных домов мало, канализация проведена не везде, отсюда грязь, антисанитария, болезни.
– Я не слышал о сильных эпидемиях за последние лет тридцать.
– Благодарить за это надо Совет Лондонского графства. Не скажу, что они справляются со своей работой идеально, но всё-таки справляются. Прошу сюда.
За разговором мы поднялись на второй этаж и Синклер предупредительно открыл передо мной нужную дверь. В спальне, наполненной запахами лекарств и безнадеги, на широкой кровати неподвижно лежал исхудавший парень. Несмотря на болезнь, внешне он очень походил на отца. Возле кровати сидела женщина в длинном темном платье и с усталым лицом,
