мятом пиджаке:
— Элеонора Леопольдовна, тут просто заряд кончился. Это, конечно, странно. Изначально было двадцать клоунов, должно было хватить, но вот не хватило. Думаю, совсем немного не хватило.
— Ладно, — сделала одолжение Элеонора Леопольдовна. — У нас есть запасной аккумулятор?
— Конечно.
Сосед Элеоноры перевернул артефакт, извлек из него желтый цилиндр с черной полосой и заменил на точно такой же, но с полосой красного цвета. Едва шар вернулся в исходное положение, как вновь стал прозрачным, и радужные блики вновь заплясали по стенам.
— Давай еще раз, — недовольно буркнула дама.
Олег дал. Шар погас.
— Ты издеваешься? — завизжала Элеонора Леопольдовна.
— Я делаю только то, что вы просите, — пожал плечами Олег и прочистил пальцем заложенное ухо.
Дама начала наливаться красным.
— Элеонора Львовна, — поморщился толстяк в мятом пиджаке. — Успокойтесь. У меня есть еще один аккумулятор. А вы, молодой человек, выйдите. Пусть пройдут тестирование все ваши товарищи, а вы зайдёте последним.
В коридоре у дверей толпились пацаны.
— Ну как? Сколько? — посыпались вопросы.
— Не измерилось, — честно ответил Олег. — Сказали после всех еще попробовать.
— А-а-а, — разочарованно протянули пацаны и втолкнули в кабинет очередного испытуемого.
Через полчаса Олег остался в коридоре один. Он сунулся было внутрь, но ему велели обождать. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: сейчас будут обсуждать его. И что делать в таком случае гимназисту? Конечно же, подслушивать. Тем более, что размер замочной скважины этому очень даже способствует.
В кабинете для тестирования воронежской гимназии № 57
— Вы что-нибудь понимаете, коллеги? — спросил мужчина в мятом пиджаке. — Тестовый артефакт должен вытягивать ману из ядра испытуемого и замерять её объем. Здесь же налицо противоположный процесс: ученик вытянул ману из артефакта. Заметьте, пятьдесят клоунов за один раз! Это уровень как минимум десятого ранга.
— Лично я никаких изменений в работе артефакта не ощутил, — произнес щегольски одетый молодой человек, сидевший рядом с толстяком. — А вы что скажете, Екатерина Васильевна?
Екатерина Васильевна, дородная матрона изрядных годов, откашлялась, поёрзала в кресле, поправила жакет, натянула чересчур короткую юбку на чересчур толстые колени и выдала:
— Я ничего не почувствовала. Никаких движений маны.
— Но ведь артефакт разрядился! Подумать только, пятьдесят клоунов! — циркулярной пилой взвизгнула строгая дама, словно бы эти пятьдесят клоунов вынули из неё самой. — У него ёмкость ядра не больше трех-пяти клоунов, он бы лопнул, если бы столько поглотил.
— А что скажете вы, Наталья Степановна? — обратился толстяк в мятом пиджаке к сидевшей с женской стороны миловидной барышне, не более двадцати пяти лет от роду. — Вы ведь у нас лучший сенсор.
— Мне кажется, — начала барышня, — вы только не смейтесь.
— И не подумаем, — заверил её молодой человек.
— Так вот, мне кажется, что я почувствовала движение эфира. Словно бы через юношу как через энергетический канал, действовала некая эфирная сущность. Но я не уверена. Слишком слабым было ощущение.
Дальше Олег слушать не стал, ему хватило. Он знал одну астральную сущность, которая была способна сотворить подобную пакость. Он сделал шаг в сторону, чтобы в случае чего не приложило дверью, и прямо тут, в коридоре опустился на пол. Оперся спиной о стену, скрестил ноги, сложил пальцы в мудру концентрации и провалился в транс.
Глава 8
Где-то вне пространства
Попасть в снежную тундру оказалось несложно: достаточно было как следует пожелать этого. Миг — и уже там. Только вокруг не бескрайнее белое пространство, а симпатичный деревянный павильон в японском стиле. И сидит Олег все в той же позе лотоса, только не в белых одноразовых трусах, и даже не в гимназической форме, а в белом кимоно с белым ученическим поясом. А перед ним в подвешенной к потолку корзинке-гамаке на мягких подушках сидит белый песец. И видно, что морда у него донельзя довольная и донельзя глумливая.
— Что, явился — не запылился? — ехидно спросил первопредок. — Ну, проси, чего хочешь, я сегодня добрый. Может, что и подкину тебе на бедность.
Олег и без того был зол, а такое показное нахальство его и вовсе взбесило.
— Ты какого хрена в мою жизнь лезешь?
— А как же не лезть? Ты мой потомок, я должен тебя контролировать.
— Ты уже наконтролировал. На кой ты потырил ману из артефакта? Тебе что, энергии не хватает? Тут её вон — хоть вагонами грузи.
— Не, здесь не такая, здесь первичная, астральная. А там — чистая, структурированная. Вот, видишь — жилье себе отгрохал.
Песец повёл лапой вокруг.
— Нравится?
— Так ты, значит, тут себе комфортную жизнь устраиваешь, а я там из-за тебя проверку пройти не могу? Ну ты и сволочь! Песец криволапый, мля.
— Чего криволапый-то? — деланно обиделся песец.
— А то! Засветился ты, учуяли тебя маги. А теперь из-за одного маразматического животного и мне достанется. Спрашивается, нахрена мне такой предок, от которого одни проблемы? То-то про вас все забыли, даже строчки в энциклопедии не оставили.
— Что, правда? Никого не осталось? Так мы с тобой сейчас как следует разовьемся, да и власть над миром захватим!
Это было последней каплей.
— Слушай сюда, лисица облезлая! Если еще хоть раз в мою жизнь свой поганый нос сунешь, я проведу ритуал и откажусь от тебя напрочь. От тебя же никакой пользы нет кроме вреда. Так я лучше один проживу, толку больше будет.
Эта угроза подействовала.
— Эй, парень, ты не горячись. Ну бывает, ну позволил себе лишку. А кто бы не позволил после стольких тысяч лет забвения? Иди, сдавай свои тесты. Не буду я к тебе больше лезть без предупреждения. Эй, ты куда?
В коридоре воронежской гимназии № 57
Олег очнулся от того, что его трясли за плечо. Он поднял голову: рядом стоял щегольски одетый молодой человек.
— Песцов, хорош сидеть. Иди давай тест проходить.
Увидев, что гимназист вернулся в реальность, молодой человек вернулся в кабинет.
— Представляете, мы тут совещаемся, а он сидит себе и спокойно медитирует! — доложил он коллегам.
— Крепкие нервы у парня, — одобрил толстый дядька в мятом пиджаке.
А сидевшая в центре дама недовольно поджала и без того тонкие губы.
