Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Увы, в 1937 г. Тилльярд погиб в автокатастрофе, так что ему не довелось устроить спиритический сеанс с меганевропсисом (Meganeuropsis permiana) – королевой гигантских стрекоз. Карпентер нашел ее остатки в Эльмо в 1939 г. Эта стрекоза в списке гигантов оттеснила на второе место броньяровскую меганевру и по сию пору удерживает за собой звание крупнейшего насекомого в истории Земли. Но, как и в случае с меганеврой, гигант из Эльмо известен только по фрагментам. Длина наиболее крупного из них всего 14 см. Недолго думая, Карпентер нарисовал этот обломок на листе кальки и приложил его к реконструкции меганевры, вклеенной в монографию Броньяра в виде развертывающейся иллюстрации в натуральную величину. Прикинув, что пропорции у меганевропсиса были те же самые, Карпентер вычислил, что полная длина переднего крыла этой стрекозы составляла 33 см, а в размахе крыльев она достигала 71 см. Эти цифры вошли во все учебники и хрестоматии, хотя сомнительность расчетов, основанных на столь фрагментарном материале, очевидна. Впрочем, в 1947 г. Карпентеру посчастливилось найти в Эльмо почти полное переднее крыло еще одного вида меганевропсиса чуть меньшего размера. Этот фрагмент длиной 26 см (полная длина крыла оценивается в 30 см) до сих пор остается самым крупным из когда-либо найденных отпечатков ископаемых насекомых.
* * *
Совпадение это или нет, но вскоре после того, как Карпентер извлек на свет божий второго по счету меганевропсиса, Соединенные Штаты буквально накрыл поток фильмов про гигантских членистоногих. Вместе с кадиллаками и рок-н-роллом они были визитной карточкой Америки 1950-х гг. Дорогу на киноэкраны членистоногим гигантам проложили монстры из числа позвоночных: огромная обезьяна Кинг-Конг и титанический ящер Годзилла родом из Японии. Фильмы про Кинг-Конга и Годзиллу ставили рекорды по кассовым сборам, так что сценаристы, надеясь повторить их успех, бросились экспериментировать с монстрами иной систематической принадлежности. В роли деструктивных гигантов, сеющих вокруг себя смерть и разрушения, киношники перепробовали все основные группы членистоногих: паукообразных (фильмы «Тарантул» (1955), «Черный скорпион» (1957) и «Земля против паука» (1958), ракообразных («Атака крабов-монстров» (1957) и, конечно же, насекомых. В фильме «Начало конца» (1957) гигантская саранча разрушает Чикаго, в фильме «Они!» (1954) из-за нашествия гигантских муравьев в Лос-Анджелесе объявляют военное положение, а в японском фильме «Мотра» (1961) людям приходится иметь дело с гигантским разгневанным мотыльком.
По сценарию монструозные членистоногие чаще всего имели техногенную природу, будучи продуктом радиоактивного заражения или же созданием ученых-злодеев. Однако в некоторых кинолентах членистоногие гиганты изображались не как продукт современности, возникший de novo, а как гости из прошлого. И вот тут-то реальные находки гигантских палеозойских стрекоз пришлись как нельзя кстати. В фильме «Смертельный богомол» (1957) отпечаток гигантской двухметровой (sic!) стрекозы наводит главного героя-палеонтолога на мысль, что загадочная гибель американских военных в Арктике связана с огромным доисторическим богомолом, сохранившимся до наших дней. Изучая его огромный шип, застрявший в обломках самолета, ученый приходит к выводу, что богомол изначально жил в ту геологическую эпоху, когда насекомые были размером с человека, потом вмерз в лед, подобно мамонту, и затем, уже в наши дни, оттаял. Прозрение палеонтолога подтверждается, когда богомол, круша все на своем пути, долетает до Вашингтона и проникает в автомобильный тоннель, где его наконец удается уничтожить.
В другом фильме, «Монстр в кампусе» (1958), латинское название «меганевра» прозвучало прямо из уст главного героя, биолога Блейка. В начале картины Блейк препарирует тушу рыбы латимерии, обработанную гамма-лучами. Согласно сюжету кровь этого живого ископаемого имеет свойство поворачивать эволюцию вспять: под ее воздействием сам Блейк время от времени превращается в дикую обезьяну-убийцу, а обычная стрекоза, севшая на латимерию, укрупняется до размеров своего палеозойского предка. (На самом деле современные стрекозы не являются прямыми потомками меганевр и других гигантских палеозойских форм.) Увы, в 1950-е гг. компьютерных спецэффектов еще не существовало, и фильмы с участием гигантских членистоногих приходилось снимать с помощью неуклюжих пластиковых моделей. Поэтому сцены с гигантским богомолом, летящим в небе над США, и с меганеврой, которая с жутким стрекотом носится по лаборатории Блейка, выглядят неубедительно, если не сказать смехотворно. Кинг-Конг и Годзилла по своей биомеханике гораздо ближе к нам, чем насекомые или паукообразные, так что их движения в те годы удавалось показать на экране гораздо правдоподобнее. Возможно, именно по этой причине ни одно из многочисленных гигантских членистоногих не смогло составить им конкуренцию, и поток кинопродукции на эту тему к началу 1960-х гг. полностью иссяк.
Отголоски американского ажиотажа вокруг насекомых-гигантов не могли не проникать сквозь железный занавес. Американцы сумели опередить СССР не только с атомной бомбой, но и с гигантскими стрекозами – ситуация не очень приятная для советской науки. В Советском Союзе породы пермского периода по берегам северных рек буквально забиты ископаемыми насекомыми, но обладателями самой крупной в мире стрекозы все равно оказались американцы. Исправить положение поспешил палеонтолог Юрий Залесский. В 1948 г. он объявил об обнаружении фрагмента огромной стрекозы Meganeura vischerae, размах крыльев которой достигал аж 130 см![34] Почти в два раза больше, чем у гиганта из Эльмо: ну чем не наш ответ Америке? Статья о сенсационном «открытии» была опубликована в журнале «Природа», советском аналоге британского Nature, но дальнейшего развития эта история не получила. Сейчас груда каменных плит с отпечатками «гигантской стрекозы» Залесского пылится в фондах Геологического музея имени В. И. Вернадского, недалеко от Кремля. Я видел эти плиты – на них отчетливо различимо переплетение корней каких-то растений. Чтобы принять окаменевшие корни за жилки стрекозиного крыла, надо иметь очень богатую фантазию. Но иногда жажда сенсации ослепляет даже ученых мужей… Правда, в этих же слоях на берегах реки Вишеры в Пермском крае Залесский нашел и настоящих стрекоз, в подлинности которых сомневаться не приходится, но по размерам им далеко до американской.
Не знаю, как был экипирован Залесский, но его заокеанские коллеги проводили полевые работы при полном параде. На фотографиях 1930-х гг. мы видим на россыпях породы в Эльмо элегантных джентльменов в сюртуках, галстуках и фетровых шляпах – ох и неудобно же, наверное, было орудовать молотком и заступом в подобном облачении! Но именно с той поры ученые все чаще стали отправляться на поиски насекомых самолично. И все же шахтеры продолжали поставлять остатки вымерших насекомых, пока сами кое-где не вымерли как класс. Так, в конце 1970-х гг. в шахте близ английского городка Болсовера на глубине 600 м была найдена древнейшая на тот момент гигантская стрекоза Tupus diluculum. Надо сказать, что горняки успели со своей находкой очень вовремя: буквально через несколько лет болсоверская шахта, как и сотни других по всей Великобритании, была закрыта, пав жертвой неолиберальной политики Маргарет Тэтчер, которая объявила войну убыточной угольной промышленности.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
