же я уже все знаю: Джордж рассказал мне в машине.
— Перестаньте оба! Исполняйте свои роли как положено. — Мать сложила руки на груди. — Теперь идите поздоровайтесь с гостями, а потом уговорите отца спуститься.
— Спуститься? — переспросила Стелла.
— Он сидит наверху.
Стелла нахмурилась.
— С Голди. — Мама принужденно улыбнулась. — Вы заметили, что она больше не лает, когда кто-нибудь приезжает? Только поднимает голову, прислушивается и снова кладет ее около ног отца. Бедняга.
— Мама! Почему отец не спускается?
— Причин для беспокойства нет. — Мать понизила голос: — Но присматривай за ним сегодня.
Стелла покачала головой:
— Как это понимать? Он здоров?
Мать снова натянула на лицо улыбку.
— Он просто немного не в себе, совсем чуть-чуть.
— Мама! — Стелла встревожилась и выпрямилась: «не в себе» значило «в своем репертуаре и даже хуже обычного». — Что случилось с папой?
— Ровным счетом ничего. Что за глупые вопросы ты задаешь? — Мать посмотрела за спину дочери. — Мне нужно пойти проверить холодные канапе. — И в своих туфлях с каблуком-рюмочкой она выскользнула из прихожей.
— Так что же все-таки с Томми? — спросил Джордж.
— Оставь ее, — резко сказала Стелла, которую это тоже беспокоило.
Мать вернулась с кухни.
— Канапе готовы.
— Какое облегчение, — проговорил Джордж. Стелла коснулась его руки.
— Я пойду в туалет, а ты пообщайся с гостями.
* * *
Через две минуты Стелла вошла в гостиную и ступила в эпицентр вечеринки.
Комната выглядела просторнее, чем обычно. Около двадцати человек, потягивая Просекко, толпились группами тут и там. На каминной полке красовались цветы и поздравительные открытки, мебель располагалась вдоль стен, на ковре остались следы от ножек кресел. По комнате кругом были расставлены стулья, взятые, как подозревала Стелла, у соседей. Через заднюю стеклянную дверь дочь хозяев увидела детей, сидевших во дворе на траве.
Стелла сделала глубокий вздох и подошла к маме, стоявшей рядом с Аделью, матерью Скотта, владельца пяти спален. Джордж маячил чуть позади них и, как лошадь копытом, стучал ногой по полу.
Стелла взглянула на стоявшую в углу гостиной доску, точно такую же, как и в прихожей.
Мисс Картрайт, экономка, 33 года
Адель Прентис
Служит в имении недавно. Хорошо ведет хозяйство, несмотря на слухи, будто в прошлом она увлекалась ромом и когда-то училась экзотическим танцам. К сожалению, замуж она так и не вышла.
Стелла заинтересовалась, сколько времени потребовалось матери, чтобы подготовить вечеринку.
— Кажется, только на той неделе мы заплатили за последний курс зумбы. — Адель положила руку на бедро. Она была в длинном, до пола, платье экономки. — Здравствуй, Стелла! Я только что познакомилась с твоим милым мужем.
Стелла и Адель расцеловались, и Стелла повернулась к матери.
— Они думают, у нас денег куры не клюют. А в церкви при этом очень неуютно — всюду сквозняки и пылища. — Адель огляделась. — Пит еще не приехал? Я хочу посмотреть на его новую модную прическу, о которой ты нам говорила.
— Он в дороге, — ответила мать. — Путь из Лондона неблизкий, а мальчик так занят. Он сейчас много занимается благотворительностью, на нем лежит большая ответственность.
Стелла чуть не фыркнула, но сдержалась.
Адель закивала.
— Не волнуйся, он скоро приедет. Мужчины вроде Пита очень преданы своим матерям.
Мать слабо улыбнулась.
Джордж встретился со Стеллой взглядом, и они оба отошли в сторону.
— Твоя мама оплатила членство в клубе зумбы на следующий месяц, несмотря на то что в понедельник у нее начинается курс химиотерапии, — тихо сообщил Джордж.
Стелла испугалась, что мама его услышит, и обернулась, но мать все еще вещала Адели о благотворительной деятельности Пита, без сомнения мифической.
— Что с ней случилось? — пробормотал Джордж. — Выкладывает четыреста фунтов за доставку еды, оплачивает уроки зумбы, которые не будет посещать.
— Стелла! — позвала мать.
Стелла вернулась к женщинам.
Мать хмурилась.
— Хелен тоже еще нет. Она должна была приехать раньше, чтобы приготовить конвертики с лососем.
— Наверняка она уже подъезжает. — Стелла помахала соседке, стоявшей в другом конце комнаты. — А если и нет, то, думаю, мы как-нибудь переживем без лосося.
— Но я уже всем рассказала про ее фирменные конвертики. — Мать покрутила на пальце обручальное кольцо. — Лосось размораживается на кухне, для него нет места в холодильнике.
— Ничего страшного не случится, если ты его выбросишь.
Мать с ужасом взглянула на нее.
— Да приедет она, — уже мягче произнесла Стелла. — Хелен ведь очень ответственная. — Стелла хотела добавить: «Это ее единственное достоинство», но вовремя остановила себя.
13
Хелен уставилась в стену, плоскую и неподвижную, и плотно закуталась в пуховое одеяло.
Это что-то новенькое.
По плану сейчас она должна была уже ехать на вечеринку. Как полагается. Достать платье из гардероба и разложить на кровати. Побрить ноги и намазать их увлажняющим лосьоном, дать коже подышать, потом натянуть колготки. Вымыть волосы, высушить их феном и красиво заколоть, выпустив по обеим сторонам лица мягкие завитки.
Обязательно убедиться, что дети выглядят прилично и будут хорошо смотреться на фотографиях в «Инстаграме». Накормить их медленно расщепляющимися углеводами. Приготовить пакетики с изюмом и рисовыми хлебцами и посадить сына с дочерью в машину.
Да, таков был план.
И вот, вопреки намерениям, Хелен все еще лежала в кровати.
Чарли поднялся в спальню, держа в опущенной руке планшет.
— Мне скучно.
Хелен хотела что-нибудь сказать, но оказалось, что у нее нет сил даже открыть рот.
— Ты спишь?
Чарли потоптался на пороге. Она так и не ответила и через некоторое время услышала, как сын резво сбегает вниз по лестнице.
Хелен не двигалась.
«А действительно ли настоящая Хелен здесь, — подумала она, — или где-то еще, парит в эфире и лишь представляет, как фальшивая валяется тут на кровати?»
Нет. Нет, Хелен определенно здесь.
Или нет?
Все-таки да. Она могла коснуться края одеяла, почувствовать щекой тепло солнца из окна.
К сожалению, это была все та же Хелен.
До нынешнего утра она еще держалась: частое сердцебиение, недостаток сна, невозможность медитировать — ко всему этому она относилась спокойно.
Теперь же внутри словно что-то щелкнуло, и ей захотелось просто полежать, укрывшись одеялом.
Нет. Слово «захотелось» здесь не подходит. Хелен ничего не хотелось. Она просто устранилась.
Значит, она сдалась?
Похоже на то.
Хелен продолжала пялиться в стену.
Возможно, она наконец осознала, что, сколько ни старайся, никогда не выиграешь у жизни. Как только преодолеешь один уровень, за ним всегда открывается другой, более сложный.
Хелен закрыла глаза.
Так непривычно, что она просто лежит здесь и даже не медитирует. Просто тупо смотрит в стену.
Хелен опоздала.
