Лучше встретиться. Ты когда в Москву собираешься? Уже здесь? Какая удача. Мы можем встретиться? Да хоть сейчас. Куда мне подъехать?
Они сидели в кафе около галереи, где готовилась очередная выставка Жени. Сестра Андрея, будучи в детстве совершенно бесперспективной девочкой, неожиданно для всех стала довольно известным фотографом, и ее выставки проходили даже в московских галереях, а работы публиковались в самых известных глянцевых журналах. Вражда, мешающая поначалу их общению, со временем перешла в нейтралитет, соблюдаемый обеими. Но неприязнь всегда тенью витала над их головами. Скорее всего, виной тому была отчасти ревность. Обе претендовали на первое место в сердце Андрея, но Женя, будучи девушкой неглупой, понимала, что она лишь сестра, хоть и очень близка брату, а Кира — супруга, живущая с ним единой жизнью. Сейчас было не до психоанализа. Андрей переживал кризис, и ему необходимо было помочь.
Кира и Женя сидели напротив друг друга за крошечным кофейным столиком, являя окружающим образец двух противоположностей. Безупречно одетая шатенка в черном брючном костюме, словно на пресс-конференции, с мраморной кожей, тщательно уложенными волосами, прямой спиной и изысканным макияжем, и веснушчатая девушка с пышной рыжей шевелюрой, в потрепанных джинсах и пончо невероятной расцветки, где, казалось, встретились все цвета радуги.
— Что стряслось? — Женька закурила, кивнула и улыбнулась официанту, явно знакомому, заказала ледяной чай с лимоном.
— Мне тоже, — вставила Кира.
— Значит, два ледяных чая. Так что у вас случилось? Ты меня напугала.
— Да ты, наверное, и без меня знаешь, что у Андрея неприятности.
— Заболел, что ли? — встревожилась Женя.
— Да нет. — Кира подумала, что для ее золовки карьера брата стоит далеко не на первом месте. Она даже не принимает в расчет то, что его рабочие неприятности могут быть поводом для беспокойства. — Я о том, что у него на работе творится.
— А-а-а, — облегченно вздохнула Женя, подтверждая Кирины мысли, — ты по поводу этой статьи, да?
— Именно. Он тебе рассказал?
— Рассказал. Неприятно, ничего не скажешь.
Кире показалось, что Женя как-то немного напряглась. Но потом это ощущение прошло.
— Мы должны ему помочь, Женя. Он в абсолютной депрессии и ничего не хочет предпринимать. Так нельзя.
— Но это же его решение. Мы должны его уважать. Если он ничего не хочет делать, мы-то что сможем изменить?
— Нет, все не так. Изменить, вернее, попытаться изменить еще можно. Только он не хочет, сдался до боя, понимаешь?
— А есть за что бороться?
Кира задержала дыхание, стараясь не терять хладнокровия и дружеского вида. Женя никогда не понимала ценностей, которыми дорожила Кира. Она жила и живет по другим законам, другими приоритетами.
— Есть, Жень, есть. Это важно для Андрея. Если он сейчас потеряет свою работу, не получит повышения, он потеряет веру в себя, в свое будущее. Ты же этого не хочешь? И я не хочу. Мы должны ему помочь.
— Ну, допустим, ты права. Самое худшее, что может произойти, — его с треском уволят. Насколько это плохо для него — момент спорный. Соглашусь лишь с тем, что он сейчас в дерьме, и надо его из этого вытаскивать. Но я-то чем могу помочь? Я же вообще не разбираюсь в этих делах.
— Понимаешь, ему надо встретиться с автором статьи, Кристаллинской. А он даже не хочет ее разыскать.
— А зачем ему с ней встречаться?
Женя выглядела озадаченной и даже хмурой. Кира объяснила ей предполагаемую тактику.
— Ерунда. Не станет она выдавать своих информаторов. Журналисты так не работают. Ведь после этого ей никто не продаст ни одной истории. Раз уж она написала такое, ввязалась в это, то не станет сама себя зарывать еще глубже.
— Но мы ведь можем попробовать ее убедить. Поговорить с ней. Ради Андрея. Он помогал ей, старался помочь, — поправилась Кира, заметив скептический взгляд Жени, — зачем ей так его подставлять? И потом, она не профессиональная журналистка…
— Хочешь сказать, это дает ей основание работать нечистоплотно? — резко перебила ее Женька.
— Для меня в данной ситуации чистоплотно только то, что работает на Андрея, а не против него.
— Может, у нее был повод? И потом, почему ты решила, что она захотела его подставить? Может, она и не подумала, что вся эта кутерьма обернется против Андрюхи?
— Значит, она полная дура. Это и ежу понятно, какую кашу она заварила.
— И ты думаешь, что Андрюха захочет это сделать? Захочет умолять ее спасти его шкуру? Ведь МИДу необходим не только истинный информатор, но и нужно опровергнуть как-нибудь эту историю. Они не захотят оставить все как есть. Они захотят выставить всех участников в таком свете, чтобы статья выглядела фикцией, выдумкой. Тогда всем вновь станет хорошо и спокойно. Даже если пострадает правда. Не думаю, что Андрюха не понимает этого.
— Если он не захочет вытаскивать себя, это сделаю я, — холодно отрезала Кира. — Если для спасения его шкуры потребуются мои действия, я не буду сидеть сложа руки.
Женя задумчиво смотрела на Киру, размышляя о чем-то своем.
— Знаешь, — наконец вымолвила она, — может, ты и права. Может, действительно стоит попробовать. Так что ты хочешь от меня?
— Заставь Андрея найти Кристаллинских.
— А ты не подумала, что он, возможно, давно знает, где ее искать, но просто не хочет этого делать?
Кира ошарашенно уставилась на Женьку. Ей это не приходило в голову. А ведь это звучало вполне правдоподобно! Конечно! Конечно же он давно все знает. Просто не хочет ничего делать, и все. Но почему? Почему такая апатия?
— Но как же… Как же мне у него узнать?
— Если обещаешь не устраивать допрос и поверишь мне на слово, что я узнала это не от Андрея, то я дам тебе ее телефон.
— Что? Ты знаешь?
— Знаю. Но не спрашивай откуда.
Кира лихорадочно соображала, откуда Женька, не имеющая к этой истории никакого отношения, могла знать телефон Кристаллинской? Похоже, что не от Андрея. То есть они с братом, независимо друг от друга, знают, где найти эту журналистку. Она вытащила из сумочки записную книжку.
— Давай, записываю.
— Только ты не говори Андрюхе, что я дала тебе ее телефон. Я сама ему потом скажу.
— А что, он может быть против?
— Да кто его знает. В таком состоянии… Ты же сама говоришь, что он какой-то неадекватный.
Кире, впрочем, было все равно. Главное, телефон у нее в руках. Теперь она должна тщательно продумать, что и как сделать. Ошибиться нельзя.
— А ты знаешь ее? Видела когда-нибудь эту Кристаллинскую?
— Видела. — Женька скрылась за клубами сигаретного дыма.
— И… какая она? В смысле, с ней можно договориться?
— О том, о
